Отдает свою энергию добровольно, намеренно, старается больше, целует долго, глубоко, ведь ран много и на исцеление нужно время. Не скажу, что все прошло, но когда он отстранился случилось главное – рана на паутине исчезла, я снова была под защитой паучихи.
Он опустил взгляд, изучил ее, снова ухмыльнулся.
– Так лучше? – Смотрит мне в глаза. – Теперь мы квиты.
Хлопаю глазами, готовясь к смерти, совершенно не понимаю последней фразы.
– В смысле – квиты? – Сил по-прежнему нет, но меня возмущает его спокойствие. – Ты пытался меня убить!
– Да? – Больше не злится, просто ухмыляется. – Тогда чего я не убил тебя сейчас?
Думаю, размышляю, но в голову ничего не приходит. Да, он прав, но его истинные мотивы я до сих пор не разгадала. Мне было не до них. Сейчас – пожалуй это в приоритете.
– Ну и чего? – Спрашиваю напрямую.
– Мне не нужна твоя смерть, – снова напоминает то, во что я никогда не верила, – ты действительно не поняла: Ойелет ни за что бы тебя не убил за неповиновение. На самом деле именно за него он тебя и оставил.
Естественно, ничего не понимаю, хмурюсь, Дэйл ложится на меня сверху и снова целует, делится со мной энергией, раны исцеляются, становится легче, суккуб удовлетворяется, подаёт признаки влечения. Прекрати, сейчас это совершенно не обязательно, Дэйл же зачем-то все еще целует. В перерывах берется рассказывать, объяснять то, чего я не понимала.
– Ты не задумывалась, почему никто не требует от тебя крупных жертв? – Спрашивает, снова засовывает свой язык мне в рот. Не могу сопротивляться, ведь он предлагает исцеление. Становится лучше, обнимаю его, прижимаюсь. – Ты на особом счету.
– Почему?
– Суккубов анжелики убивают без разбора. И те две суккубки до тебя были их целью.
Разве это ответило на мой вопрос? Нет. По-прежнему то же незнание.
– Что в нас такого особенного? – Уточняю, пытаясь отогнать наваждение.
Дэйл медленно улыбается, думаю, сейчас просветит. Но нет. Он выстреливает в самое сердце.
– Больше не в «нем»? – Поддевает, а я только сейчас понимаю, что сказала.
Нет! В нем! В нем! В НЕМ!!! Молчу, не хочу, чтобы Дэйл знал. Но для этого слишком поздно.
– Ойелету нужна армия, – разъясняет Дэйл. – Но демоны на то и демоны, что их решение бывает не абсолютным. Появляется какой-нибудь новый архидемон и они бегут к нему. Преданность может быть только в его крови. – Догадываюсь, о чем он, но не смею озвучить. – Он хочет, чтобы ты родила ему армию.
– Он что? Больной?! – Каким-то не своим голосом выпаливаю я.
Дэйл улыбается, снова целует, его ладонь проходится по моему телу.
– А ты не задумывалась, почему никто другой не может в тебя кончать? Если кто-то так поступит, он своего рода запрограммирует твое тело на «себя». А Ойелет естественно хочет оставить это право за собой. Пока ты чиста ты ему нужна.
Обдумываю его слова, понимаю, что в принципе оно и понятно было, что все не просто так, но…
– А как же попытки меня убить? – Спрашиваю.
Улыбается, потому что я больше не говорю, что это делал он.
– Паучиха, – отвечает разом Дэйл, а я вдруг вспоминаю ее оброненную фразу: «значит, ты в дьябольера все-таки втюрилась». Она не знала! Дэйл ей ничего не рассказывал, это было спланировано, чтобы оставить меня без защиты. Под своим контролем. – Она всегда хотела занять место рядом с Ойелетом. У нее, конечно же, свои планы, но чужие отпрыски ей не нужны.
– Так это она пыталась меня убить, – подвожу уже очевидный итог.
– Я хотел, чтобы Данталион ненадолго отвлек их на себя, пока бы я не собрал все артефакты вместе, – объясняет Дэйл.
– Зачем тебе? – Глупый вопрос. Дэйл улыбается, догадываюсь. – Он был князем, стал архидемоном. Того же хочешь ты.
Кивает.
– Пока бы Ойелет и Данталион грызлись между собой, в конце концов это бы привело их к гибели. Они почти равносильны, потому они бы просто уничтожили друг друга. И тут бы появился я.
Улыбка скользнула по его лицу, я заволновалась, потому что… потому что ведь если он станет архидемоном, а план Ойелета не так уж и плох, Дэйлу тоже потребуется своя армия.
– Не бойся, малышка, – нашептывает он, снова засасывая мои губы. – До тех пор, пока я не получу то, что мне нужно, я тебя не трахну.
Сглатываю.
– С чего ты решил, что я буду участвовать в твоем восхождении?
– Королевство передают вместе с его рабами, – ухмыльнулся. – Ты будешь моей.
– Шлюхой.
– Матерью моих детей. Моих воинов.
– Гордыня, Дэйл, она ни одного свела в ад.
– Именно поэтому я и не тороплюсь, – короткий почти невинный поцелуй и Дэйл поднимается на ноги, поднимая и меня. Я не в порядке, но остались только синяки и ссадины. Приближается, шепчет мне на ухо. – Придет время, и я буду кончать в тебя столько, сколько мне захочется. В конце концов впереди у нас вечность.
Улыбается, смотрит мне в глаза и… внезапно летит в сторону от сильного удара. Оборачиваюсь…
– Сол! – Ловлю его, поддерживаю.
Да, он тоже не так чтобы «ах, люблю тебя, милая» настроен, но все же лучше Дэйла. Хоть может меня трахать и иногда восполнять запасы энергии без всяких армий демонов, которые я должна ему родить. Джин тоже пострадал, из раны на лбу течет кровь, смотрю на него, ловлю затуманенный взгляд. Удивляюсь.
– Как ты меня нашел? – Намекаю на паутину, ведь она восстановилась.
– Я нашел его, – кивнул в сторону Дэйла джин. – Он стоял посреди развалин и что-то там говорил. Тут либо он съехал с катушек окончательно, либо он разговаривал с тобой.
Хмыкнул, навалился на меня, и мы все-таки двинулись на выход. Что еще оставалось делать? Несмотря ни на что, джин все еще на моей стороне. Выбираемся с трудом, но задание выполнено. Едва выжили. Чертова паучиха.
Да уж, отличная поездочка.
Каждый в этом мире за что-то борется, к чему-то идет. Вопрос только в том, насколько он готов идти по головам, чтобы своих целей достигнуть. Самое печальное – все готовы. Никому не нужно чье-то одобрение, подчинение, добровольное повиновение. Не можешь взять теплом и лаской? Возьми силой. Это очевидно и неоспоримо. Нет в этом мире любви, тепла и доброты.
Я так категорична, потому что меня окружают демоны.
Но свет не предложил мне спасение, поэтому я понятия не имею, как это, быть на той стороне. Здесь я одна. В ловушке. И мне придется с этим смириться. Когда-нибудь.
Домой Сол привез нас только на следующий день. Мы не разговаривали, нам было и не о чем. Пару раз он пытался меня целовать, но пока сам был не очень в порядке, потому, когда я отстранилась, он не особо настаивал.
