– Мне нужно… – хотела сразу переходить к делу, но он не позволил.
– Нет-нет-нет-нет-нет, – покачал головой он и приблизился к моим губам, – сначала ты мне отсосешь.
Что?.. Не понимаю, смотрю в его пустые глаза, мертвый взгляд, как будто он слеп. Жду. Улыбается не сразу, переходит на хохот.
И это адвокат? Зачем я в это ввязалась? Ах да…
– Стоило ведь попытаться, – он приближается, встряхивает своим членом, но пока меня не касается. – Проси.
– Я хочу заключить сделку, – выпаливаю. – Но мне нужно будет твое молчание.
Улыбается так сладко, будто я только что включила для него самую желанную музыку на свете.
– Ну конечно же, алая, – нашептывает рядом с моим ухом он.
– Что ты хочешь взамен?
Втягивает аромат моих волос, выдыхает мне в ухо, замечаю, как начинает твердеть его плоть. Надеюсь, он не собирается?.. Кончить в меня? На меня? Его член просто огромен! Надо бы избавиться от толстовки…
Заткнись! Чертов суккуб!
Сглатываю… да черт! Улыбается, хохочет. Точно знает, о чем сейчас мои мысли.
Не мои. Демона. Я не демон. Не демон… не демон…
– Из всех благ, которые ты можешь мне дать, это мне недоступно, – делает глубокий вынужденный вздох.
Член уже стоит, а я ведь даже не разделась.
– За время моего изгнания ты единственная женщина, которая приходила ко мне, да и к тому же суккуб, – словно отвечает на мои мысли он. – Конечно же я хочу тебя трахнуть.
Приближается к моему лицу и облизывает мою щеку, засасывает, спускается к губам. Не знаю, почему, но в этот раз суккуб бунтует, сопротивляется, чуть ли не кричит «отойди от него!», и когда Балтасар пытается засунуть свой язык мне в рот, резко подаюсь вперед и прикусываю его.
Он отскакивает, хватается за больное место, но хохочет, словно сумасшедший. Больной придурок.
Убирает ладонь, демонстрирует следы от моих зубов на языке.
– Я попрошу у тебя то, что только ты сможешь мне дать.
– Демонам запрещено в меня кончать.
Улыбка сумасшедшего гения озаряет его лицо.
– Поверь мне, я хочу в тебя кончить. Затрахать тебя до потери сознания. И тебе бы понравилось, ведь в последнее время я здесь всего лишь животное. Дикое животное. Я бы трахал тебя так сильно, что вспорол бы твои внутренности.
Хохочет, кривлюсь.
– Ты будешь озвучивать условия или нет? – Требую.
Замолкает, снова приближается, не касается, но исследует своим дыханием каждую клеточку моего лица.
– Когда придет время ты освободишь меня, – завещает он.
Все меняется в мгновение ока. До оглушающего звона в ушах, до смены всех возможностей, которые только может предложить эта жизнь. Смотрю в его глаза и тут же вжимаюсь в стену позади себя, желая, чтобы та поглотила меня. Страх первичен, но потом…
Больше нет белесости, есть мрачный морок в его осмысленных всеми откровениями мира глазах. Пронзает меня взглядом, такой красивый, такой притягательный, хочу его…
Уже не контролирую себя, срываюсь, впиваюсь в его губы, запрыгиваю, дышу рвано, жадно, он стискивает меня в своих объятиях так сильно, что я чувствую, как ноют кости. Но хочу его, хочу, хочу, хочу, хочу…
Он иное, он совсем иное, самое желанное, долгожданное… отстраняется, дьявольская улыбка озаряет его лицо. Тянусь к нему, требую еще, не знаю, куда деть руки, но… высовывает свой раненый мной язык, и я зализываю на нем кровавые следы. Сладко, очень сладко…
Его член упирается мне в промежность, но попыток он не предпринимает.
Отрезвляет.
Улыбается теперь по-другому.
Осознаю теперь, что сделала, пытаюсь понять, что пошло не так. В какой именно момент? Столбенею. Это хуже суккуба, хуже Ойелета, всего на свете. Но пути назад нет, я уже на нем, в его твердых и жестких объятиях. Понимаю.
Еще одно мгновение и он уже снова метнул в меня своим безумием. Больше нет притяжения, только…
Что он сделал? Сердце бухает в ушах, а очевидность наваливается, словно лавина. Откуда это откровение? Не знаю, но я точно знаю, что он сотворил со мной. Он поменял местами наши с ним желания, заставил меня желать его так, как он желал меня… как все меня желают…
Его глаза снова обесцвечиваются сумасшествием, он улыбается как помешенный, снова целует меня, и я неизбежно подчиняюсь, но глаз не закрываю, потому что в шоке. Смотрит в ответ, удовлетворен моей реакцией.
– Ты принимаешь условия? – Спрашивает, чуть отстраняясь.
Его дыханием пахнет морем. Вот этот пахнет морем? Как?
Думаю, вспоминаю условия. Они были озвучены, но мне в тот момент было не до того. Значит, вот как сильно меня хотят другие. Вот как сильно меня хотел и Сол и мистер Миллер и Тэон…
Закусываю нижнюю губу, до сих пор удивляюсь как мой дьябольер при всем при этом сдерживался. Ведь однажды мы проснулись, и моя ладонь лежала на его члене. Но он не воспользовался ситуацией, даже руки моей не убрал. Он не пытался. Только чтобы спасти мне жизнь. Но сколько было радости в этой возможности…
Снова заглядываю в безумные глаза. Улыбается то ли сумасшествием, то ли осмыслением, не знаю. Просто понимаю, что за его взглядом скрывается древность.
– Зачем ты это сделал? – Спрашиваю от отчаяния и обиды.
Потому что я итак рабыня, подчиняться тем, кому служить не обязана, еще обиднее.
– Не можешь победить врага, обрати его преимущество против него самого, – потешается он и облизывает мои губы.
Сжимаю их, но ничего не могу поделать, ведь он слишком близко. Все еще держит меня. Во всех смыслах.
Как и я его.
– Там был ты? – Зачем-то уточняю. Не отвечает, лишь улыбается. Понимаю, что да. Среди всех этих желаний был и отклик его тьмы. Его тоже желали. Как нечто запредельное. Желают до сих пор. – Как я освобожу тебя?
– Когда придет время.
– Я не спрашивала о времени.
– А я не отвечу тебе как, – уловки.
– Ты поверишь на слово?
– Конечно же нет, – шепчет. – Нужна твоя кровь.
– Но ты составишь контракт.
– Это залог моей свободы, – выдыхает мне в губы.
Наконец-то отпускает, отходит на полшага, в его ладонях вспыхивает черный огонь и материализуется свиток. Огонь исчезает, свиток разворачивается, Балтасар демонстрирует мне содержание. Присматриваюсь – условия ровно такие, какие он озвучил. Трахнуть меня после не просит. Впрочем, если он освободится, что ему потом помешает?
– Ты придешь за мной? – Спрашиваю.
Дьявольская ухмылка, насмешка.
