Он выбегает, и я вижу его.
– Ран! – Кричу и бегу обратно.
Он цел и невредим, все еще в форме стражей Империи. Меня колотит, видеть, как он бежит ко мне такое облегчение! Не верится!
Добегаю до него и попадаю в его объятия. Ловит меня, крепко прижимает, вцепляюсь в него, словно без него пойду ко дну.
Я едва ли смогла уцелеть, все еще на чужой территории, но вот Ран обнимает меня и все становится таким незначительным. Одна бы я точно не справилась, но он пришел за мной. Он пришел меня спасти.
Чуть отстраняет, заглядывает мне в глаза.
– Ты в порядке? – Спрашивает.
А я перебиваю и твержу свое.
– Я так испугалась, я думала вы с Кави…
Ран не сразу понимает, что я говорю, когда осознает, его лицо смягчается, он дарит мне улыбку.
Сантиметры, какие-то сантиметры между нами. Наше тяжелое дыхание смешивается воедино, магия близости завладевает, задерживаемся взглядами друг на друге. В одном мгновении до самого важного шага… Его мрачно-синие глаза, в которых отражаются целые миры, заглядывают мне в душу, проникают, обволакивают, допускают возможности, о которых я так долго запрещала себе думать…
Слова? Они совсем не нужны, эмоции на пределе, сближение, так хочется забыть обо всех предосторожностях. Сердце колотится, чувствую Рана в ответ. Страх и осторожность в каждом недвижении…
Но чувства побеждают, он движется навстречу, и…
– Очень сильно извиняюсь, но за нами вообще-то погоня! – Появляется, откуда не возьмись, Кави рядом.
Вздрагиваю, пытаюсь прийти в себя, один только Ран продолжает уверенно держать меня в своих руках. Пытаюсь собраться с мыслями, но только спустя время понимаю, что Ран все еще смотрит на меня… Краснею, когда касаюсь его глаз.
– Друзья, – Кави снова появляется, – вы видимо не очень поняли, что я сказал.
И действительно, словно в подтверждение его слов в нас прилетает сгусток какой-то магии. Кави едва успевает перенаправить его и изменить траекторию. Пригибаюсь, а Ран обнимает меня, закрывая собой. Когда беды удается миновать, он уверенно берет меня за руку, и мы следуем за Кави. Он ведет нас дальше в лес, как я и предполагала спасаться сама.
Но то было, когда я была одна. Теперь же со мной Кави и Ран. Пусть мы все еще на чужой территории, нам нужно как-то выбираться, но мое сердце успокаивается. Ведь я рядом с ним…
***
Бежали мы достаточно быстро, но еще долго за нами длилась погоня. Когда бежишь не в одиночку как-то легче, хоть иногда и понимаешь, что тормозишь всю процессию. В какой-то момент я уже еле ноги переставляла, и тогда Ран подхватил меня на руки и побежал дальше.
Сначала я смутилась, подумала, что это будет нас тормозить. Но Ран был действительно очень сильным, а потому мы почти не потеряли в скорости.
Не знаю, сколько точно мы бежали, но сумерки я обнаружила только тогда, когда мы наконец-то затаились в небольшой пещерке где-то за кромкой леса. Голоса преследователей еще были слышны, но нам необходим был перерыв. И Кави, и тем более Ран, который тащил меня на себе, заметно устали, дышали шумно, с присвистом. Нужна была передышка.
Какое-то время мы просто прислушивались к преследованию, но когда голоса начали удаляться, стало заметно легче.
– Простите, – извинился тут же Кави осторожным шепотом. – Это все моя вина.
– Это была ловушка, – озвучила то, что и так уже было очевидностью, – они заманили тебя сюда под предлогом. Они узнали, что у тебя есть друзья в Виландри, и таким образом решили тебя выманить.
Кави смотрел на меня обреченностью и извинялся своими темными глазами.
– Куда они тебя увозили? – Спросил меня Ран.
– Не знаю. Но его звали Марак.
– Что? – Кави тут же выпрямился. – Марак? Ты уверена?
– Кто он?
– Это… – Кави запнулся и нахмурился. Потом его лицо стало суровым, и он разозлился. – Он служит моему брату при Дворе. Когда-то давно служил и мне. Он всегда был амбициозен и хотел дослужиться до самой высшей должности…
– Какой?
– Старший следователь по делам государственной важности, – холодно отозвался Кави.
– Значит, он хотел привлечь тебя к суду, – заключила я.
– Значит, он наконец-то дослужился. И занялся мной.
– Вы были друзьями?
Кави невесело ухмыльнулся.
– Там, где идет борьба за власть, дружбы не бывает.
Хорошее замечание, но сейчас не до философских рассуждений.
– Ой, – выдохнула вдруг я, осознав одну важную вещь, – это я что? Приложила каблуком Старшего следователя Виландри?
Я виновато взглянула на Кави, тот лишь скривился.
– Жаль, не убила, – рявкнул только он.
– Кави, – обратился к другу Ран, – ты знаешь, как выбраться?
Кави лишь скривился сильнее.
– Я расскажу, как вам это сделать. Но я остаюсь. Мой брат все еще в опасности.
– Это все было обманом, – объясняю, – твой брат в порядке.
– Правда? – Кави пронзил меня взглядом. – Ты за это ручаешься?
Да, он был прав, я не могла утверждать, что это действительно так. Как Мараку в голову пришла подобная мысль? А спланировали они все хорошо. Теперь понятно, почему пограничники были столь спокойны и уверены в себе, они просто были предупреждены.
– Так или иначе, но извлечь твоего брата по закону уже не получится, – с прискорбием сообщила я. – Если мы останемся, мы погибнем. А это твоему брату тем более не поможет.
– Я и не прошу вас оставаться! – Разозлился Кави и вскочил на ноги. Мы с Раном тоже поднялись. – Вам и в первую очередь не стоило приходить!
– И что бы ты сделал на границе? Сдался? – Тихо проговорил Ран.
– И так ничего не вышло!
– Зря, – Ран покачал головой. – Мы втроем, мы живы, мы все еще не в плену. У нас есть шанс выбраться.
– У вас есть шанс выбраться, – поправил Кави.
– Перестань. Это глупо и необоснованно. Мы уходим вместе.
– Но мой брат!..
– Чем ты можешь ему помочь? – Прогремел Ран так, что Кави даже замолчал и сник. – Что ты можешь сделать, чтобы ему помочь? Кави, ты беглый Принц, за которого назначена награда! Тебя должны казнить за то, что ты вообще ступил на родную землю! Как в таком положении ты можешь сделать хоть что-то полезное?!
Ран мрачнел с каждым новым словом, становилось неуютно. Даже Кави, который привык только парировать и сыпать аргументами предпочел отмолчаться, нежели продолжать этот бессмысленный спор, заранее выигранный Раном.
Некоторое время все молчали, каждый успокаивался, я просто жалась к Рану, потому что с каждой новой минутой становилось все темнее, а потому – страшнее. С ним мне было спокойнее. Я чувствовала себя в безопасности.
