– Да её Бусенька уже поднять бы должен, он же гулять хочет, – высказала предположение Ксения. – Боюсь, не случилось ли чего?
– Ага! Жоржетта с Жанеттой вернулись на базу тайными тропами, проникли к Люсе в коттедж и устроили им с Бусей тёмную. Сейчас узнаем. – Штукина нажала на кнопку вызова Люси. Телефон отозвался длинными гудками, а потом сообщил, что абонент не отвечает и посоветовал позвонить позже.
«Можно подумать, мы сами не догадались»! – раздражённо подумала Ксения, которую бесили все эти гаджеты, сами решающие кому и что делать. Она достала свой телефон и повторила попытку Штукиной. На этот раз после долгих гудков в телефоне послышался тихий стон Люси. Ксения поставила телефон на громкую связь.
– Девочки, я умираю, – сообщила Люся хриплым голосом.
– Погоди, – прокричала Штукина иерихонской трубой. – Мы сейчас придём!
– Не приходите, у меня ковид, – сказала Люся и заплакала.
– С чего это ты взяла? – опять проорала Штукина.
– Симптомы, – простонала Люся.
– А ну, назови! – скомандовала Штукина.
– Голова, – сообщила Люся.
– У меня тоже голова, – вставила Ксения.
– И горло, говорить не могу, – очень убедительно прохрипела Люся. – И кашель, кашель…
Штукина и Ксения переглянулись. Ксения сглотнула, чтобы проверить, не болит ли горло и у неё. Горло не болело.
– А температура какая? – Штукина продолжила допрос.
– Не знаю, я не мерила.
– Ну, так померяй!
– Не могу, у меня градусника нет.
– Вот что за люди! – Штукина матюгнулась. – Уехать в тьмутаракань без градусника! Сейчас принесу. Не уходи никуда.
– Куда же я? – прошептала Люся и нажала отбой.
– А это для вас не опасно? – с заботой в голосе поинтересовался бармен. – Вдруг у неё и правда ковид?
– И что?! – рявкнула Штукина. – Пусть там лежит одна и помирает? Как помрёт, коттедж подожжём?
– Зачем же так радикально? Надо специалистов вызвать. Спецбригаду скорой помощи, – предложил бармен.
– Ага! Это вы хорошо придумали. – Ксения сделала зверское лицо. – Они приедут такие в оранжевых комбинезонах химзащиты, всех нас тут закроют на карантин, сначала обольют всё хлоркой, а потом и действительно подожгут на всякий случай.
– Во, – поддержала Ксению Штукина. – Слушай, что писательница говорит. Пойдём, Посторонним Вэ, будем нашу Люську лечить.
Они расплатились за кофе и поспешили к Штукиной за градусником.
– Ты и вправду думаешь, что мы сможем её вылечить? – поинтересовалась Ксения.
– Нет, конечно! Но паниковать раньше времени не надо. И потом, если у Люси на самом деле ковид, мы уже тоже все должны заболеть днём раньше, днём позже.
– Я не хочу! – Ксения испугалась.
– Думаешь, я хочу? Знаешь, обычный тонзиллит в условиях эпидемии ещё никто не отменил, ангину с бронхитом тоже.
Штукина решительно шагала к их домику, и Ксения еле за ней поспевала, думая, что со стороны они выглядят как Винни-пух с Пятачком, тем самым, у которого на двери и было написано это вот «Посторонним в».
Ксения, было, хотела сказать Штукиной, что ей-то совершенно незачем тащиться к Люсе, подвергать себя лишней опасности, ведь градусник же всё равно только у Штукиной, но тут же сразу отругала себя за малодушие. Это не по-товарищески всё сваливать на подполковницу.
– Давай-ка, для начала у себя самих температуру проверим, – предложила Штукина, когда они ввалились на её половину.
– Правильно! – согласилась Ксения. – Вдруг мы уже тоже того, тогда надо точно спецбригаду вызывать.
– Так они к тебе и приедут! – проворчала Штукина.
– За деньги ко всем приедут, – выдвинула железный аргумент Ксения.
Штукина достала градусник из небольшого чемоданчика. Увидев содержимое чемоданчика, Ксения открыла рот. Чемоданчик был битком набит разными приборами и лекарствами.
– Ты прям как настоящий доктор! – Ксения не могла сдержать восхищения, а Штукина ловко нацепила ей на палец какой-то прибор и сунула себе подмышку градусник.
– Это что? – полюбопытствовала Ксения.
– Помолчи! Это для измерения сатурации.
Ксения сделала вид, что поняла и послушно заткнулась. На приборе замелькали цифры, Ксения замерла. Наконец, прибор угомонился и мелькание остановилось на цифре девяносто девять.
– Отлично, – сказала Штукина. В этот момент у неё подмышкой запикал градусник. – О! Тоже хорошо.
– Сколько?
– Тридцать пять и четыре, – сообщила Штукина, обрызгав градусник из санитайзера.
– И ты ещё живая? – удивилась Ксения. Она взяла у Штукиной градусник и засунула его себе подмышку.
– Как видишь! – Штукина нацепила мудрёный прибор себе на палец. – Ага! Тоже норма.
– А когда не норма?
– Когда девяносто пять, и то… – Штукина покопалась в таблетках, выудила какую-то коробочку и засунула её в карман штанов. – Эх, от сердца отрываю!
Температура у Ксении оказалась тридцать шесть и пять, и она заволновалась, вдруг с ней что-то не то, раз у неё температура выше, чем у Штукиной. Вдруг градусник имеет погрешность в один градус, такое бывает, и у Ксении на самом деле тридцать семь и пять! Самая что ни на есть ковидная температура. Однако Штукина развеяла её страхи.
– Есть такое слово климакс! А ты молодая ещё, у тебя внутри яйцеклетки зреют, вот и температура выше, – сказала она, постучав себя по лбу.
– Толку-то, что зреют? – Ксения тяжело вздохнула. – Тридцать девять лет, уже поздняк метаться мне со своими яйцеклетками.
– Не скажи! Вон, родишь Борису наследника.
– У него уже Луиза есть, отроковица. – Ксения вспомнила про гада Борьку, от которого ни слуху ни духу, и надулась. – А я старая для родов.
– Ха! Кто б говорил? За деньги сейчас уже никогда не поздно, ну, кроме таких случаев как мой. Пошли, что ли? Респиратор иди, надень на всякий случай, и перчатки с очками.
Сама Штукина экипировалась по полной программе: респиратор, перчатки, защитные очки, а сверху ещё и опустила на лицо прозрачный защитный щиток. Так, наверное, должны выглядеть современные сварщики. Ксения послушно умчалась на свою половину. Когда она при полном параде явилась к дверям Люсиного коттеджа, Штукина переговаривалась с Люсей через закрытую дверь. Договорились, что Штукина положит на коврик перед дверью градусник и свой мудрёный прибор, а потом отойдёт на безопасное расстояние.
Так и сделали, но, когда Люся открыла дверь, оттуда вынесся Буся и по-девчоночьи присел под ближайшим кустом.
– Натерпелся малец, – сказала Штукина. – Не боись, не упустим, меряй температуру спокойно.
