И тут, на самом интересном месте, под ногой Блинкова-младшего скрипнула паркетина. Мама, конечно, услышала.
– Митек, ты собрался? – крикнула она. – Возьми еще что-нибудь развлекательное, а то вы надолго уезжаете. Папин диктофон возьми вместо плейера.
– Я лучше еще в комнате посижу, а вы договаривайте, – буркнул Блинков-младший и вернулся к себе.
Вот так всегда. Сослать человека в деревню, отравить ему последние недели каникул – это у них запросто. А поделиться тайной, которая, быть может, прямо касается этого человека, – ни за какие коврижки!… Взять, что ли, диктофон?
Плейер Блинков-младший нечаянно раздавил в драке еще зимой и совсем о нем не жалел. Это Ирка если не болтает по телефону, то слушает попсу, а у него есть занятия поинтереснее, – например, компьютер. Но компьютера в деревне уж точно для него не припасли, а с диктофоном можно придумать какое-нибудь развлечение. Скажем, записать поросячье хрюканье и подсунуть кассету Ирке. Блинков-младший представил себе, как Ирка, заранее жмурясь от удовольствия, включает свой плейер, а там – хрю, хрю… Архизаманчивая идея!
Он положил диктофон в рюкзак и стал выбирать кассеты, которые не жалко перезаписать, но тут вошли мама с Иваном Сергеевичем. Лица у обоих были красные и сердитые.
– Я осторожненько, – сказала полковнику мама, похоже, заканчивая спор. Иван Сергеевич неохотно кивнул, и она «осторожненько» взяла быка за рога:
– Митек, вполне вероятно, что место, в которое вы с Ирой едете, представляет интерес для некой спецслужбы.
При этих словах полковник, и без того красный, налился пурпуром, как хороший борщ. И младенец понял бы, какая именно спецслужба имеется в виду.
– Конкретных подозрений пока нет, – продолжала мама. – Есть свидетельство не очень грамотного человека, который сам не понимает, с чем столкнулся, есть несколько версий, которые могут оказаться абсолютно пустыми. В общем, внедрять туда штатного оперативника, во-первых, пока нет оснований, во-вторых, сложно. Ведь это сельская местность, там все жители если не родственники друг другу, то давние знакомые. Появление чужого человека может спугнуть преступников.
– А вы подозрений ни у кого не вызовете. Подумаешь, приехали школьники старушке помочь, – вставил полковник, и они с мамой взялись за Блинкова-младшего вдвоем.
– Учти, тебе доверили служебную тайну. Дядя Ваня даже Ире ничего не сказал, потому что не уверен, удержит ли она язык за зубами! – говорила мама.
– В тебе-то я на этот счет не сомневаюсь, – добавлял полковник, – ты мужик и не проболтаешься. Но я боюсь, что ты впадешь в другую крайность: слишком серьезно воспримешь это задание, начнешь проявлять инициативу…
Мама:
– …И все завалишь. Твоя задача – просто жить в деревне, ни больше ни меньше.
Полковник:
– Ходить в магазин, побольше гулять, дружить, с кем подружишься.
Мама:
– И никаких самостоятельных расследований!
Полковник:
– Никакой слежки за людьми, которые могут показаться тебе подозрительными.
Мама:
– Даже наоборот: если кто-то кажется тебе подозрительным, поменьше старайся контактировать с этим человеком.
Полковник:
– Доложи обо всем Николаю, а сам – сразу в сторону. Ты просто собираешь предварительную информацию: как зовут местных жителей и их детей, чем они занимаются, в котором часу ложатся спать, часто ли и надолго ли уезжают в город. Это понадобится оперативнику, если мы решим внедрить его. Хотя скорее всего никакого криминала там нет.
Мама:
– Если бы у дяди Вани были серьезные подозрения, он бы, конечно, не стал рисковать ни тобой, ни собственной дочерью. Это самая обычная проверка. В девяти случаях из десяти такие проверки дают отрицательный результат. Полковник:
– Поэтому если ты не хочешь выглядеть глупым мальчишкой, играющим в сыщика, то и не играй. Просто живи, смотри вокруг, все запоминай и рассказывай Николаю.
Вот это и есть промывка мозгов, как говорят сотрудники спецслужб. Когда полковник налоговой полиции с подполковником контрразведки посылают тебя в логово преступников, а через минуту выясняется, что никаких преступников там скорее всего и нет. И ты веришь сначала в то, что преступники есть, потом- что их нет. Потому что кому еще верить, если не собственной маме и не старому другу семьи?
Блинков-младший обдумал это дело и прямо сказал Ивану Сергеевичу:
– Я так понимаю, что вы мне даже не скажете, кто подозреваемый.
Он не спрашивал, а утверждал. Полковник скорчил кислую мину.
– Вам нужно, – продолжал Блинков-младший, – чтобы я рассказывал вашему Николаю побольше, чем рассказывают обычно малознакомым людям. Только ради этого вы и сказали мне, что ведется проверка. Скорее всего и проверку вы для меня выдумали, а на самом деле проводите совсем другую операцию. Вы, конечно, извините, Иван Сергеевич, но некоторые ваши задания – просто для отвода глаз, чтобы я не догадался, что вас интересует на самом деле. Например, зачем узнавать через меня, как зовут местных жителей, если вам ничего не стоит взять их данные в паспортном столе?
– Я тебя предупреждал, Оля, что ему ничего нельзя говорить! – ледяным тоном произнес полковник.
Мама улыбнулась.
– Наоборот, Ванечка, Митьке уже очень многое можно говорить.
А Блинков-младший окончательно потряс двухметрового Ванечку, заявив:
– Ну что ж, я согласен с вами сотрудничать. Иван Сергеевич разинул рот.
– Оля, ты только послушай этого юного нахала! – трагическим шепотом прохрипел он. – Если он мне, полковнику, говорит «согласен», то что же получается?! Получается, что он может быть и НЕ СОГЛАСЕН?!
Глава III.
Великий враль
Все-таки кролик – очень глупое существо. Оказавшись в квартире Кузиных, он раз десять вспрыгивал с пола на стул, со стула на подоконник. Но ящика с норой на подоконнике не было. Кролик соскакивал на пол и тут же снова повторял свой номер, надеясь, что уж на этот раз он сделал все правильно и ящик окажется там, где был всегда. В конце концов он разочаровался и ускакал куда-то в комнаты, выбирая, где теперь будет жить. А Блинков-младший с Иркой сели ужинать. Но тут пришел Николай.
Он был рыжий, лопоухий и растрепанный, как спаниель. На поясе грязных белых джинсов красовался мобильный телефон.
– Ого, картошечка! – Николай цапнул из кастрюли разварившуюся картошину в мундире, откусил половину и с набитым ртом представился Блинкову-младшему:
– Николай.
– Дмитрий.
– Солидно, – признал Николай, пожимая ему руку. – А Дима никак нельзя?
– Тогда уж лучше Митек, – разрешил Блинков-младший. – Меня так называют близкие друзья.
