— Твой отец сказал, что она приходила к тебе? — спросил он, причем голос его прозвучал как-то странно.
— Судя по его реакции, я бы сказала, что отец дал ясно понять, что не хотел бы, чтобы я бралась за этот случай. И что-то подсказывает мне, что и ты тоже.
— Извини, — произнес Алекс, — я не хотел, чтобы у тебя сложилось такое впечатление.
— Теперь, после того как ты провела в ее обществе полдня, каково твое мнение? — спросил Лео. — Она и в самом деле такая чокнутая, как о ней говорят?
— Ничуть, — Лори умолкла, подыскивая подходящие прилагательные. — Она откровенная. Очень простая. Говорила о своем деле прямо и четко, хотя и без эмоций. Так, как если б была репортером или адвокатом.
— Это потому, что она лжет, — заявил Лео.
— Я бы не стала так говорить, пап. Она описала свое состояние в тот вечер очень даже достоверно. Есть также свидетельство того, что из дома исчезла одна из самых дорогих Хантеру вещей. Насколько я могу судить, полиция никогда не расследовала это обстоятельство.
— Вот видишь? Она добилась того, что ты во всем винишь полицию, точно так же, как и она сама во время суда.
— Я совершенно не это имела в виду. Никто просто не заметил этой пропажи. Кейси сама осознала это лишь после того, как изучила снимки, сделанные на месте преступления. Поговорив с домоправительницей Хантера, к которой я съездила прямо после работы, я убедилась, что Кейси не лжет… Алекс, ты как-то странно притих. Скажи, ты тогда следил за судебным разбирательством?
— Извини, но я вспомнил, что я больше не участник твоей передачи.
— Ничего официального. Я просто спросила твое мнение, — ответила Лори.
Лео покачал головой.
— Убеди же ты ее, наконец, — сказал он, обращаясь к Алексу.
— Послушай, улики против нее были очень убедительные, — произнес тот. — Я уверен, что ты и сама это знаешь. После окончания процесса некоторые из присяжных признались, что подавляющее их большинство хотели осудить ее за умышленное убийство. Нашлись лишь двое, кто проникся к ней жалостью. Именно они убедили остальных ограничиться вердиктом «непредумышленное убийство», чтобы не портить себе репутацию.
— Тебе что-нибудь известно о ее адвокатше, Дженис Марвуд? — Судя по тому, как это имя произносили Кейси и ее мать, это была не адвокат, а сущая катастрофа.
— Лично — нет, но тогда мне показалось, что адвокат она посредственный. У нее отсутствовала четкая линия защиты. С одной стороны, Марвуд пыталась доказать, что ради быстрого ареста в деле о громком убийстве полиция подтасовала улики. Но ближе к концу процесса она предположила, что если Кейси и убила Хантера, то сделала это в состоянии аффекта. Между тем Кейси не дала никаких показаний, и присяжным было не на что опереться в своем решении. В общем, я поставил бы этой адвокатше тройку с минусом.
— Пап, послушай, если я рассмотрю аргументы Кейси, это ведь еще не значит, что я ей поверила. Ты ведь знаешь, как устроена наша передача. Мы буквально каждого сажаем под микроскоп. И может оказаться, что она себе только все испортила.
— Да, но в тюрьму ее больше не посадят, — ответил Лео, — потому что она уже отсидела свой срок. Даже если окажется, что с ее стороны это было хладнокровное, умышленное убийство, назад в тюрьму ее не вернут. В свое время это обвинение с нее сняли. Двойной риск. Разве я не прав, Алекс?
— Все верно, Лори. Даже если ты найдешь дополнительные улики, свидетельствующие против нее, она — первая, кто примет участие в твоем шоу, не опасаясь, что против нее могут быть выдвинуты обвинения, а сама она отправится под суд.
Что ж, подмечено очень метко. Однако в глазах Лори этот аргумент вряд ли был способен перевесить чашу весов.
— Я должна принять решение как можно скорее. Бретт уже дышит мне в затылок.
Было видно, что Алекс чем-то встревожен.
— Ты как будто хочешь что-то сказать.
Он покачал головой, но мысли его по-прежнему витали где-то далеко.
— На твоем месте я не стал бы спешить лишь потому, что тебя торопит Бретт.
— Не говоря уже про занозу в заднице, которую он нанял на роль ведущего передачи. Даже не спросив моего мнения.
Лео тотчас громко завозмущался и даже пригрозил позвонить Бретту и прочесть ему мораль по поводу его стиля руководства телестудией.
— Пап, я взрослая женщина. Мне не нужно, чтобы ты заступался за меня перед моим боссом.
— Скажи, я случайно не знаю, кто это такой? — спросил Алекс.
— Может, и знаешь. Его имя Райан Николс.
Алекс негромко присвистнул.
— Восходящая звезда… Я бы сказал, что могло быть и хуже.
— Знаю. На бумаге все идеально. У него феерическая репутация, но и точно такое же феерическое эго. На меня он произвел впечатление человека, который каждое утро целует в зеркале собственное отражение. И я не совсем уверена, подходит ли он нам. К тому же он племянник лучшего друга Бретта, так что здесь явно попахивает непотизмом. Видели б вы, какими глазами Бретт смотрел на Райана, когда спрашивал его мнение… В какой-то момент мне показалось, что я теряю собственную передачу. — Лори заметила, что взгляд Алекса переместился на видневшуюся в окне Ист-Ривер. Одно дело говорить о Кейси, но, наверное, зря она начала свои жалобы на Райана.
В следующий момент из кухни вышел Тимми с банановым мороженым.
— Мам, Рамон купил мороженое с пятью разными вкусами. Согласись, это круто!
До конца вечера Лори даже не заикнулась про работу — не хотела, чтобы Алекс чувствовал себя виноватым, что после его ухода из шоу у нее прибавилось проблем.
Увы, она также поняла, как сильно ей его не хватает.
Глава 17
Поймав себя на том, что нажимает на крохотную кнопку, запирающую дверь в ее новую спальню, Кейси остановилась и вместо этого заставила себя оставить дверь чуть приоткрытой. Теперь, когда она вышла на свободу, что ей делать? Найдет ли она работу как отбывшая тюремный срок? Да, но только не на аукционе произведений искусства…
В принципе, можно попробовать себя в писательстве, но это повлекло бы за собой всеобщее внимание, а именно его Кейси хотела бы избежать. Интересно, разрешит ли ей суд на законных основаниях поменять имя? Масса вопросов, и почти все без ответов…
Она слышала истории про женщин, которые, выйдя из тюрьмы, вскоре оказывались там снова — лишь потому, что отвыкли от жизни на свободе. Кейси не раз думала о том, будет ли такое и с ней. Но вот она дома — вернее, в доме матери, и ей страшно спать с открытой дверью.
Однако ничто не сравнится с посещением торгового центра, когда пришлось купить новую одежду. Лишь когда они вошли в его двери, Кейси поняла, как непривычно ей находиться посреди толпы незнакомых людей. Никакой формы. Никаких неписаных правил поведения. На следующий день, пока Кейси поездом ехала в Нью-Йорк, а потом обратно, она всю дорогу пряталась за газетой.
