Пролог
Ответчик, будьте добры, встаньте.
Кейси поднялась со стула; колени дрожали. Она стояла, гордо расправив плечи и глядя перед собой, но собственные ноги как будто стали ватными.
Ответчик. В течение трех недель в этом зале суда ее называли не иначе как «ответчиком». Не Кейси. Не Кэтрин Картер, по имени, полученном при рождении. И конечно же, не миссис Хантер Рейли-третий, каковой она стала бы, сложись ее жизнь по-другому.
В этом зале она была юридическим термином, а не живым человеком, той, что любила Хантера даже больше, чем была готова себе в том признаться.
Судья со своей скамьи посмотрел на Кейси сверху вниз. Та моментально сжалась и как будто стала меньше ростом. Она была испуганным ребенком в дурном сне, в страхе насмотревшись на всемогущего волшебника.
От следующих слов судьи по всему ее телу пробежал холод. Мадам старшина присяжных, вы вынесли единодушный вердикт?
— Да, ваша честь, — прозвучал в ответ женский голос.
Главный момент наконец настал. Три недели назад были отобраны двенадцать жителей округа Личфилд, которым предстояло решить, выйдет Кейси на свободу или проведет остаток жизни в тюрьме. В любом случае того будущего, которое она для себя рисовала, уже не будет. Она никогда не выйдет замуж за Хантера. Его больше нет. Стоило ей ночью закрыть глаза, как перед ее мысленным взором по-прежнему возникала кровь.
Адвокат Кейси, Дженис Марвуд, предупредила, что не стоит даже пытаться что-либо прочитать на лицах присяжных заседателей, но Кейси все же не удержалась. Она украдкой бросила взгляд на старшину присяжных — низенькую полную женщину с мягким, добрым лицом. Такая вполне могла сидеть рядом с матерью Кейси на пикниках, которые устраивала местная церковь. Из опроса свидетелей подсудимая знала, что у этой женщины две дочери и сын, а совсем недавно она стала бабушкой.
Мать и бабушка в одном лице наверняка увидит в Кейси человека, а не просто ответчика.
Кейси попыталась разглядеть в лице этой женщины хотя бы слабый лучик надежды, но оно оставалось непроницаемым.
Судья заговорил снова. Мадам старшина присяжных, я прошу вас зачитать текст приговора.
Последовавшая за этим пауза показалась Кейси вечностью. Она вытянула шею, чтобы лучше рассмотреть сидящих в зале суда. Напротив нее, за столом обвинения, сидели отец и брат Хантера. Чуть менее года назад она собиралась войти в их семью. Теперь же они смотрели на нее как на заклятого врага.
Кейси поспешила отвести глаза на «свой» ряд. И тотчас встретилась взглядом с такими же голубыми глазами, как и ее собственные, и почти такими же испуганными. Конечно, ее двоюродная сестра Анжела тоже здесь. Она с самого первого дня приходила в суд ради Кейси.
Анжелу держала за руку мать Кейси, Пола. Ее лицо было бледным, а сама она за время, прошедшее с ареста дочери, похудела на десять фунтов.
Кейси ожидала, что и другую руку матери тоже кто-то держит в своей. Увы, сидевший рядом с матерью человек с блокнотом и ручкой в руках был ей незнаком. Еще один репортер. Где же отец? Она обвела взглядом зал суда в надежде на то, что каким-то образом его не заметила.
Нет, глаза ее не подвели. Отца в зале не было. Как же он мог не прийти сюда? Тем более сегодня…
— Соглашайся на сделку с правосудием, — сказал он ей. — У тебя еще будет время для другой жизни. Я все равно проведу тебя по проходу в церкви, поприсутствую на твоей свадьбе и дождусь внуков.
Он всегда хотел, чтобы его называли Эль-Хефе, то есть Боссом.
Стоило ей увидеть, что отца в зале суда нет, как она поняла, что сейчас с ней произойдет. Присяжные признают ее виновной. Никто не верит в ее невиновность, даже отец.
Женщина с добрым лицом и листком с текстом вердикта в руках наконец заговорила:
— По первому обвинению, в умышленном убийстве, жюри присяжных находит ответчицу… — Старшина присяжных кашлянула, и в этот момент с галереи донесся стон. — Невиновной.
Кейси уткнулась лицом в ладони. Все позади. Через восемь месяцев после того, как она попрощалась с Хантером, перед ней вновь замаячило счастливое будущее. Она вернется домой. Пусть это будет не то будущее, в котором она видела себя рядом с Хантером, но она будет спать в своей постели, одна принимать душ и есть то, что ей захочется. Она будет свободна. Завтра для нее начнется новое будущее. Возможно, она заведет щенка, кого-то, о ком станет заботиться, кто будет любить ее даже после всех тех слов, что были о ней сказаны… Может даже, в следующем году она вернется в колледж и защитит диссертацию, как знать? Кейси вытерла слезы облегчения.
Но потом вспомнила, что это еще не конец.
Старшина присяжных прочистила горло и продолжила:
— По альтернативному обвинению, в непредумышленном убийстве, присяжные признают ответчицу виновной.
На секунду Кейси подумала, что она, должно быть, ослышалась. Увы, стоило ей повернуться к скамье присяжных, как выражение лица старшины перестало быть непроницаемым, а само лицо — добрым. Вместе с семейством Рейли она глядела на Кейси с осуждением. На Чокнутую Кейси, как окрестили ее газетчики.
Кейси услышала позади себя сдавленное рыдание. Обернувшись, она увидела мать; та осеняла ее крестным знамением. Анжела в отчаянии обеими руками схватилась за голову.
По крайней мере, хоть один человек поверил мне, подумала Кейси. По крайней мере, Анжела верит, что я невиновна. Но все равно я, как обещал прокурор, надолго попаду в тюрьму. Моя жизнь кончена.
Глава 1
Пятнадцать лет спустя
Услышав щелчок, Кейси Картер шагнула вперед. За спиной раздался знакомый металлический лязг. Это лязгнула дверь ее камеры. Она слышала его каждое утро, когда выходила на завтрак, каждый вечер после ужина и обычно еще дважды в день. Четыре раза в день в течение пятнадцати лет. Итого примерно 21 900 раз, не считая високосные годы.
Но сегодняшний звук отличался от остальных. Сегодня вместо обычной оранжевой тюремной робы на ней были черные брюки и белоснежная хлопчатобумажная рубашка, которые мать накануне привезла в кабинет начальника тюрьмы. И то и другое на размер больше. Сегодня, когда она выйдет из этих стен, ее книги и фотографии выйдут вместе с ней.
Слава богу, сегодня она в последний раз услышит это убийственное металлическое эхо. После этого все будет позади. Никакого условно-досрочного освобождения. Никаких ограничений. Как только выйдет из этого здания, она будет совершенно свободна.
Здание это было Йоркским исправительным учреждением. Когда она впервые попала сюда, ей каждое утро и каждый вечер было жалко себя. Газеты называли ее Чокнутой Кейси. Правильнее было бы — Проклятой Кейси. Хотя со временем она научилась чувствовать благодарность за небольшие радости. Жареная курица по средам. Сокамерница с прекрасным певческим голосом и любовью к песням Джони Митчелл. Новые книги в библиотеке. Спустя несколько лет Кейси получила разрешение вести для небольшой группы желающих занятия по истории искусства.
