– Оружие новое испытывал, Сергий Поликарпович, – улыбнулся Мишка.
– Новое? – насторожился атаман. – И как оно действует?
– Пойдём ко мне. Там всё покажу, – пригласил парень, отлично понимая, что просто так от него не отстанут.
Проведя гостей в мастерскую, Мишка продемонстрировал им гранаты, коротко объяснив, что это такое и для чего нужно. Удивлённо покатав в ладонях ребристые чугунные яйца, казаки дружно почесали в затылках и уставились на изобретателя.
– Чего? – не понял Мишка.
– Ты хоть понимаешь, что сделал? – тихо спросил атаман.
– Оружие, которое поможет нам от бандитов отбиваться, – жёстко отозвался парень, глядя ему в глаза. – И не я это придумал. Пушечный шрапнельный снаряд так же работает. Я только переделал его для ручного использования. В тайге ведь не всегда пушку протащить можно. А тут всё с собой. Достал, чеку выдернул и кидай куда надо.
– Порох с динамитом, значит? – помолчав, уточнил атаман.
– Угу. Так и взрыв сильнее, и осколки дальше летят.
– Сколько ещё таких сделать можешь?
– А сколько надо? – усмехнулся парень.
– Чем больше, тем лучше.
– Тогда составляющие части ищите. Капсюли, бойки с пружинами, порох, динамит, ну и сами корпуса, конечно. Трубок и болтов на свалке в депо набрать можно. Там этого добра хоть возами вози.
– Добро. Добудем, – подумав, решительно кивнул атаман и, растерянно усмехнувшись, добавил: – Опасный ты человек, Михаил. Похоже, тебе волю дай, так ты из чего угодно сумеешь оружие сделать.
– Убивает не оружие, Сергий Поликарпович. Убивает человек. А оружие – это так. Инструмент, – вздохнул Мишка. – Я бы лучше машины всякие изобретал, так ведь не дадут. Спокойно жить не дадут.
– Ты чего задумал, Миша? – тихо спросил атаман, неожиданно насторожившись.
– За кордон пойду. До осени мне нужно всех окрестных хунхузов так напугать, чтобы они даже смотреть в нашу сторону зареклись. А с таким оружием я это легко сделаю.
– Один воевать собрался?
– Добровольцев возьму. Кто сам захочет. Но не больше пяти человек.
– А чего так мало? – удивились казаки.
– Ну, во-первых, вам за кордон ходить запрещено. А во-вторых, малой группе всегда в тайге затеряться легче. Брать буду только тех, кто по тайге тихо ходить умеет.
– Прям пластунская команда получается, – качнул атаман головой.
– Если б пластуны пошли, я б только порадовался, – вздохнул Мишка.
– Добро. Поговорю с казаками. Думаю, пяток опытных бойцов подберётся.
– Опытных мне и трёх хватит. Двух я бы из молодых взял. Для помощи. Лодки караулить да место для основного лагеря охранять.
– Ещё проще, – кивнул казак. – Столько уж точно найдём. А пока готовь свои закрома под железки. Елисею сегодня же заказ передам.
– Да чего там готовить, – отмахнулся Мишка. – Что ни привезут, пусть всё в сарай складывают. Я потом сам разберусь. И тётке скажу, чтобы пускала.
– Вот и ладно, – вздохнул казак. И уже подходя к калитке, вдруг обернулся и негромко сказал:
– Толковое дело ты задумал, Миша. Сотня уйдёт, старикам одним станицу охранить сложно будет. А так, глядишь, и справимся. Даже если десяток бандитов положите, всё одно потом нам же легче будет.
В ответ Мишка только кивнул. Все эти мысли ему самому приходили на ум гораздо чаще, чем ему хотелось бы самому.
* * *
– Вот за что я тебя люблю, Миша, так это за то, что с тобой скучно не бывает, – проворчал Владимир Алексеевич, листая записную книжку, снятую с главаря бандитов. – И как эту тарабарщину переводить прикажешь?
– Вот только не говорите, что у вас толмачей с ханьского нет, – фыркнул Мишка, пожимая плечами и прихлёбывая чай. – Не поверю.
– Так это не ханьский, – наставительно проворчал контрразведчик. – Это, скорее, манджу или ещё какой диалект.
– А я тут с какого боку? – делано возмутился Мишка. – Что нашёл, то и принёс. Не нравится, и носить не стану.
– Э-э, я тебе не стану, – шутливо пригрозил офицер. – Всё тащи, что найдёшь. Мы и так сидим тут, как кроты в норе. Ну, нет у нас на той стороне своих людей. Почти, – добавил он, пряча усмешку.
– Вовремя оговорились, – рассмеялся парень.
– Знал, что не поверишь, потому и добавил, – усмехнулся контрразведчик в ответ. – Вот что в отношениях с тобой хорошо, так это не надо оглядываться.
– Это в каком смысле? – не понял Мишка, слегка насторожившись.
– В прямом. Хунхузов ты ненавидишь смертно. А через них и всех остальных иностранцев, потому как знаешь, что это они бандитов на нас травят, словно псов бешеных. А потому и не предашь. Да ещё и соображаешь так, что дай бог каждому. Одни твои гранаты чего стоят, – закончил он, покосившись на лежащую на столе чугунную чушку. – И как только додумался?!
– А чего там думать? – пожал парень плечами. – Снаряды пушечные так же действуют. Только ими из пушек пуляют, а тут руками кидать можно. Да и просто, если к дереву привязать и верёвочку на тропе насторожить, как самострел охотничий, любой преследователь очень удивлён будет.
– Ага, прямо до смерти, – снова рассмеялся офицер. – А вот затея твоя с походом за кордон мне совсем не нравится. Опасно это, Миша. Очень.
– Догадываюсь, – скривился парень. – Да только другого выхода не вижу. Уйду на заимку, и кто тогда семью защитит? А у меня дитё малое вот-вот народиться должно. Я тела сестрёнки и мамки до сих пор иногда вспоминаю, – тихо добавил он, вздыхая.
Эти сны и вправду стали иногда посещать его. Когда это случилось в первый раз, Мишка проснулся в холодном поту и долго не мог отдышаться. Потом, успокоившись и обдумав ситуацию, он понял, что это воспоминания бывшего хозяина этого тела. Но от этого было ничуть не легче. После того сна парень несколько дней ходил словно пыльным мешком нахлобученный. Услышав его слова, контрразведчик понимающе кивнул и, вздохнув, попросил:
– Ты уж поберегись там, Миша. Понимаю, что думаешь. Что я за свою службу волнуюсь, а не за здоровье твоё. Но скажу тебе прямо. Не так много у меня тут знакомых, которым я полностью доверять могу. И ты – один из первых. А служба моя она и без меня действовать не перестанет. Про тебя уж и говорить нечего. Меня не станет, другого пришлют. Надо будет, и третьего. Но пока я тут, такие, как ты, а главное, ты сам, мне очень нужны.
– Благодарствую, – помолчав, кивнул Мишка.
– За что? – не понял контрразведчик.
– За честность. И что не стали про долг перед родиной рассказывать.
– Угу, тебе расскажешь, пожалуй, – усмехнулся офицер. – Сам кому угодно мозги заплетёшь.
– Зато весело, – нашёлся Мишка, и контрразведчик в очередной раз усмехнулся. – Ладно, Владимир Алексеевич, пора мне. Дел ещё много.
