– Скажи-скажи, особенно, куда ты с этим инвентарем ночью таскалась, язва!
– Сама такая, – беззлобно огрызнулась я.
– Скоро ночь закончится, мы идем или нет? – примирительно шепнула Анфиса.
– Ой, – в унисон испуганно и беззвучно выдохнули мы и уткнулись носами в землю.
Внизу, буквально в пяти метрах под откосом, вдоль забора, тихо переговариваясь, прошли двое охранников. Наконец они скрылись из виду, значит – обход каждый час. Мы переглянулись, тяжело вздохнув, и решились.
– А если трос короткий окажется? – неожиданно засомневалась Анфиса.
– Тогда я плюну на все и пойду домой спать, – хихикнула я.
– Вот сразу бы и плюнула, и никаких проблем… – буркнула она.
Мы аккуратно вытащили тележку из багажника, сложили в нее завернутый в тряпку набор инструментов, трос и почти бесшумно спустились к забору, прокрались к тому самому складу. Аня несла под мышкой одеяло, а мне, как инициатору, достался пахучий инвентарь. Проволоку перекусили секатором для обрезки веток в саду. Удивительно, но пока у нас получалось вроде. Только я порвала штаны, зацепившись за колючку на проволоке. Шепотом ругаясь, громыхая тележкой и трясясь от страха, мы рванули дальше.
– Вот спалимся как есть.
– Аня, хватит каркать, в конце концов, – раздраженно шипела я, стараясь справиться с нервами.
Да уж, взломщики из нас – аховые. Только в кино самый завалящий обыватель под музыку с легкостью заборы перемахивает, грабит, спасает, вершит справедливость – и его никто не ловит.
Мы присели у незастекленного окна, откуда сильно несло краской и свежеструганой древесиной. Пробивались еще какие-то странные запахи, но едва-едва уловимо, – вонючая «химия» перебивала основательно. Мы синхронно приглушенно чихнули, всячески стараясь производить как можно меньше шума, затем, испуганно сжавшись, несколько мгновений прислушивались к окружающей тишине.
– Ты уверена, что их точно здесь оставили? – прохрипела Аня.
– Здесь, точно. Может быть, там несколько комнат, но здание-то одно. Главное, внутрь попасть…
Страшно стало – до смерти; ощущение – словно кто-то следит. Но оглянувшись и поводив носом, я ничего не увидела и не почуяла. Анфиса тоже крутила головой и ушки навострила. Отдаленный собачий лай. Шелест ветра. Ничего необычного, кроме ситуации. До полнолуния далеко, но звезды и толстенький серп светят ярко. И несмотря на осеннюю глухую ночь, наши фигуры, наверное, хорошо видны, как и светящиеся глаза. Переглянувшись, мы пожали плечами, пытаясь убедить друг друга, что обеим показалось.
– Смотри, а вот это так и было, когда ты здесь днем была? – Аня указала пальцем на внушительную дыру, образовавшуюся между выгнутыми полукругом прутьями решетки. Еще чуть-чуть – и можно спокойно пролезть. Но толщина прутьев… силы рук не хватит, даже спортсмену-тяжеловесу.
– Аня, у меня зрение гораздо хуже твоего, и с пригорка не видела, была тут дырка или нет. И мало ли от чего они покорежились…
– Ну ладно, надо поторапливаться, – проворчала тетушка, начав тщательно закреплять на решетке стеганое толстое одеяло.
Мы зацепили трос, затем я, пригнувшись, рванула к «уазику». Когда завела его, у меня внутри все оборвалось. Тронув машину, ощутила слабый рывок, обмерла, а потом, заглушив движок автомобиля, понеслась на дрожащих от страха ногах обратно. Хоть бы пронесло!
Анфиса уже оттаскивала вырванную решетку и одеяло, которое я быстро подхватила и, пока она пристраивала решетку к забору, скатала трос и вместе с одеялом быстро унесла в багажник. На мелочах, как известно, преступники и погорают. Поэтому прибраться за собой лучше сразу, чтобы улики на месте преступления после на радостях не забыть или, не дай Луна, из-за погони.
– Ну что? Лезем? – уточнила я, остановившись у черного оконного провала.
Аня вздрогнула, видно не услышала, как я подошла. Странно! Что ее там настолько заинтересовало?
– Краской несет и еще чем-то… не знаю, – задумчиво выдохнула она. – Напрягает как-то и… нервирует.
Еще бы, меня саму трясет от страха и одолевают сомнения, и ей не лучше.
– Время, Ань, – поторопила я, заглядывая в проем, – кошмар, темень какая. Я толком ничего не вижу. А ты?
– Я тоже, – уныло шепнула тетушка, потом добавила раздраженно: – Облака вон набежали, когда не надо.
Посмотрев на небо, согласилась с ней: темное облако скрыло от нас луну. Опустила глаза и предложила:
– Неизвестно, сколько до пола, давай ты меня подержишь, а я потихоньку задом…
– Нет уж, первой сама полезу. Как старшая!
Смешно раскорячившись, тетушка полезла задом в проем, спустила сначала одну ногу, потом вторую, а я держала ее за предплечья. Она зависла на локтях и неожиданно замерла, испуганно, удивленно глядя на меня, вновь освещаемая лунным светом:
– Лис, меня там что-то коснулось…
– Ань, не пугай меня, давай обратно… – всполошилась я.
– Ой, – пискнула она снова, – меня кто-то трогает… нет, нагло лапает… – и возмущенно зашипела: – Да какого черта, я… – и стремительно скрылась в темном проеме, оставив меня в одиночестве.
– Ань? Ты где? – а в ответ тишина. И я решилась на безумный шаг, «завопив» в дыру: – Анфиса, я уже иду-у-у!..
Прыгать вниз не я рискнула, слава Луне, хоть на это мозгов хватило в тот отчаянный момент, и так же задом полезла в окно. Правда, предварительно зажав в зубах разводной ключ… на всякий случай. И пока висела на локтях, пытаясь нащупать кроссовками пол и чувствуя противный металлический привкус во рту, ко мне сзади прижался кто-то большой и жуткий, обхватив руками.
От неожиданности я дернулась и стукнула его макушкой, заставив на мгновение выпустить из рук. Этого хватило, чтобы развернуться и со всего маху садануть ключом в область нахождения чьей-то головы, рассчитывая прибить большого и страшного монстра из ужасов. Подсознание иногда любит шутить. Не промахнулась; но ключ лишь скользнул по лицу нападающего, светлым пятном мелькнувшему в темноте, слегка поцарапав, наверное, – у монстра оказалась невероятные реакция и скорость.
Дальше меня легко обезоружили, развернули, и сильная, явно мужская рука перехватила бедра, предотвращая мое дрыганье. Вторая – закрыла рот, не давая завопить, пренебрегая мерами безопасности.
Вокруг царила сплошная тьма, усугубляя панику, и вдруг в чернильной темноте перед собой я увидела яростно сверкающие, желтые, звериные глаза и ниже – светящийся циферблат хронометра, показывающий два часа ночи. Ой, мамочка, влипли-то ка-ак… дуры! Ведь это в точности картинка «момента счастья» для Анфисы. Хорошенькое счастье тетушке досталось, жаль памперсов не захватили, чтобы должным образом оценить его масштабы.
Неожиданно луна, будто бы ей тоже интересно, чем занимаются ее «подопечные», заглянув в окна, осветила крупную мужскую фигуру напротив и в двух шагах от нее Анфису, готовую прыгнуть и напасть… или бежать? Забавно: и люди, и веры ищут свое счастье, мечтают найти, а Аня сбежать пытается, вон как мечтает – в яростном прыжке куда-нибудь подальше.
