Сознание возвращалось медленно и урывками, то пропадая, то снова возвращая в мир звуков и запахов. Во рту распухший сухой язык и кладбище слонов – гаже некуда. Глубоко вдохнув, я попыталась открыть глаза. Не вышло, но к мерзким вкусовым ощущениям присоединились слуховые и тактильные, «сообщившие», что лежу на чем-то на редкость жестком и лечу… С трудом разлепив глаза и пошевелив затекшими руками-ногами, убедилась, что не ранена и, к моему удивлению, не связана. Кряхтя уселась и, тряхнув гудящей головой, осмотрелась, пытаясь прояснить ситуацию, в которую попала, и прикинуть шансы спастись.
Рядом со мной оказалось еще двое таких же несчастных. Женщина лет сорока, симпатичная шатенка, положившая голову на колени худощавому мужчине под пятьдесят. Вполне интеллигентного вида, с аккуратно стриженными черными, с проседью волосами, только взъерошенными. В тонком дорогом спортивном джемпере и мятых льняных брюках. Все за то, что их похитили, как и меня. Теперь мы в одной компании бедолаг. И вопросов добавилось. Не похоже, что это волки Дурси постарались. Подняв на мужчину глаза, я столкнулась с внимательным и в то же время сочувствующим взглядом, а потом, оглянувшись по сторонам, замерла от ужаса.
Мы действительно летим. Куда-то летим на небольшом, скорее всего, грузовом самолете, вдоль «салона» пара жестких лавок, на которых, небрежно развалившись, насколько это возможно, сидят четверо мужчин. Судя по запаху – люди, но не слишком отличаются от бешеных и злобных зверей – это очевидно. Наемники! Жгучие брюнеты – типичные латиноамериканцы – похотливо скользили по моему телу черными глазами-маслинами. Я медленно опустила взгляд и похолодела, увидев веселенькую пижамку с Мишками Гамми, – короткие шортики и майку. Изнутри к горлу поднялся звериный страх; чтобы не заскулить, моя человеческая суть заткнула горло животной и лишь горько всхлипнула.
Двое мужчин громко заржали, другие весело хмыкнули, с удовлетворением отметив мой ужас и панику. Вздрогнув от похабного смеха, я быстро переместилась к седоволосому мужчине и женщине, все еще лежавшей без сознания. Прислонилась к нему и замерла, борясь со слезами. Мужчина по-родительски обнял меня одной рукой и немного сжал плечо, делясь теплом и участием. Затем тихо проговорил:
– Не бойтесь, мисс, пока они не определятся с нами, трогать не будут!
Не скажу, что его слова придали спокойствия, но повод для размышлений появился.
– А…
– Меня зовут доктор Нильс Катерсон, мою жену – доктор Этель Катерсон. Нас похитили из дома, предварительно усыпив. Напали вчетвером, скрутили и усыпили.
Судя по тому, как напряглась его рука на моем плече, Катерсон был в ярости, но гораздо лучше, чем я, скрывает эмоции.
– Я доктор Илана Ирвинг! Химик! Со мной произошло то же самое, только меня забрали из собственной постели.
– Доктор? – удивился коллега по несчастью и еще пристальнее осмотрел меня.
Я грустно усмехнулась:
– Да, все удивляются! Мне тридцать один через месяц исполнится. Наследственность хорошая, вот и выгляжу молодо.
Сразу прояснила этот момент, чтобы у него каких-либо подозрений на мой счет не возникло. И оказалась права, потому что доктор Катерсон немного расслабился и сообщил:
– Как интересно, а мы биологи!
Дальнейшие разговоры пришлось отложить – супруга доктора зашевелилась и застонала, полностью забрав его внимание.
Вот это новость! Нехорошее предчувствие уже не просто шевелилось, а танцевало джигу. Как только Этель более-менее пришла в себя, Нильс познакомил нас и тихонько сообщил ей обо мне. Дальше мы пару часов летели молча, каждый думая о своем. Но полет, наконец, закончился. Когда нас вывели из самолета, я, щуря глаза от очень яркого солнца, пришла к неутешительному выводу, и моя звериная часть была со мной согласна. Мы в Южной Америке, где конкретно – сказать невозможно, потому что нас окружают тропические джунгли, но ошибки быть не может. По потрескавшейся полосе скорее всего заброшенного аэродрома к самолету подъехало несколько открытых джипов. Подгоняемые похитителями, мы словно безропотный скот спустились по небольшому трапу и замерли, наблюдая за прибывшими по нашу душу.
Из машин вылезли мужчины самого бандитского вида и резво направились в нашу сторону. Я думаю, мы втроем не ошиблись, сразу выделив двух главных действующих лиц, потому что вопросительно посмотрели на них. Как ни странно и ни дико для данного места и времени, эти невысокие мужчины, похожие друг на друга как две капли воды, были одеты в костюмы от Армани и блистали прямо-таки неприличным количеством белого золота тоже от Армани.
Выслушав наших сопровождающих, или конвоиров, с которыми разговаривали на португальском, которого я, к сожалению, не знаю, братья приступили к нашему допросу, с интересом и горячим любопытством разглядывая меня, сжавшую руки на груди. Не утруждая себя представлением, близнецы, видимо, формально, поинтересовались нашими именами и, удовлетворенно кивнув, приказали посадить нас в машины. Сами так же быстро, как прибыли, так и отбыли в неведомом направлении, оставив нас с множеством новых вопросов.
Так началась наша новая жизнь.
Глава 4
Остановившись в дверном проеме, я окинула взглядом лабораторию и подошла к своему столу за пробиркой. Вытащив пробку, обрызгала себя с ног до головы, затем проверила оставшееся количество «эликсира». Как только нас привезли сюда – на базу южноамериканских наркобаронов братьев Варгосов – сообщили, зачем похитили. И Катерсоны, и я работали над одной проблемой, но с разных сторон и в разных областях науки. Катерсоны изучали влияние некоторых веществ на организм человека, а я работала в области синтеза таких веществ и разработки новых для улучшения качественных показателей лекарственных средств и устранения побочных эффектов.
Если широкая общественность абсолютно не интересуется такими специалистами, как мы, то такие деятели, как братья Варгосы, очень и очень пристально следят за нами, за нашими исследованиями и успехами в той области, которая их больше всего интересует. Наркобизнес тоже не стоит на месте – изучает спрос и предложение своего сегмента рынка, стараясь опередить конкурентов и изыскивая новые способы обогащения. В итоге мы с Катерсонами должны довести до конца производство наркотического вещества, апробировать на местном населении и представить конечный продукт «нанимателям» для дальнейшего промышленного производства.
Для этого нам предоставили лабораторию, организованную в одном из бараков для работающих на полях людей. На новейшее оборудование, надо сказать, не поскупились. А вот для нашего проживания денег откровенно пожалели: выгородили комнатку от лаборатории, снабдив туалетом и душевой кабинкой, да повесили три гамака.
Три месяца мы сосуществуем с Катерсонами в этом бараке, не имея возможности выйти, но даже высунуть нос наружу, не говоря уже о том, чтобы прогуляться по территории базы-поселения, меня совсем не тянет. Нильсу с Этель и так с трудом и риском для жизни удается спасать меня от домогательств как самих хозяев, так и их цепных псов, пригрозив отсутствием энтузиазма в работе. Хотя мы втроем прекрасно понимаем: как только работа будет закончена и надобность в наших услугах отпадет, за наши жизни нельзя будет дать и цента. Вместе с супругами, к которым за три месяца привыкла как к родным и была бесконечно благодарна за поддержку, я все время искала пути спасения. Пока ни один из них не был надежным и хотя бы относительно безопасным. Для них.
