– Лейла, что ты делаешь?
– Я соскучилась. Я хочу тебя.
Вот так коротко и просто. Лейла призналась, что ей не хватает мужского тепла и внимания, и она согласна даже на меня. Я бережно подхватил девушку на руки и понёс в каюту, мысленно обещая себе, что лишь удовлетворю нужды цварги. До сих пор мне приходилось общаться лишь с ларками, и потому я просто не знал, как вести себя с беременной Лейлой. Вбитые с детства правила о том, что носящая под сердцем ребёнка женщина неприкосновенна, давали о себе знать. Я бы не прикоснулся к ней, если бы не внезапная мысль о том, что цваргам возможно это жизненно необходимо. Хтэрр их знает, может у женщин в этот период идёт перестройка организма, и они начинают поглощать бета-колебания, как мужчины?
Я массировал её руками и трогал губами, стараясь ни в коем случае не надавить на неё. Лейла показала мне когда-то, что такое поцелуи у её расы, и я попытался повторить их, думая, что ей нужно именно это. Остро как никогда почувствовал зависть к тому цваргу, что должен был сейчас быть на моём месте. Ведь не будь на корабле не я, а Росомаха, она точно бы пошла за лаской к нему. Это было и жесточайшей пыткой и высшим наслаждением одновременно.
Лейла плавилась от моих прикосновений, как мягкая восковая свеча оплавляется от огня. Тёмное небо над Ларком в её радужках потемнело, в нём проскочила яркая предгрозовая молния. Синеглазка подрагивала всем телом и даже не представляла себе, что эта дрожь скручивает мои внутренности тугим узлом. Тонкий аромат лотоса, исходивший от девушки, усилился, смешался с чем-то мускусным и стал сладковато-греховным. Я из последних сил старался его не вдыхать, запрещая себе даже думать о том, чтобы овладеть девушкой. Я буду последним подонком, если воспользуюсь её состоянием.
Нельзя, нельзя.
Нельзя даже думать об этом.
Я настолько погрузился в себя, стараясь удерживать желание в узде, что даже не понял, как она умудрилась уложить меня на лопатки и оседлать сверху. Меня! Вождя клана ларков! Сильнейшего из воинов на спину уложила какая-то слабая девушка! Проклятые пески, это же позор для любого ларка… Я напрягся всем телом. Мне показалось, что я, наконец, разгадал коварный замысел цварги. Ей мало того, что она украла мою душу, она решила ещё и отомстить за своё похищение, посмеявшись надо мной. Окончательно растоптать не только моё право на то, чтобы быть вождём клана, но и на то, чтобы называться защитником, иметь право спариваться с самками. Меня захлестнула такая волна отчаяния, что я дёрнулся, но был пригвождён к кровати взглядом синих глаз и решительным качанием головы.
Не говоря ни слова, она порочно облизала свои пухлые губы и сжала меня. Там. Вселенная, теперь она ещё знала и то, что я возжелал беременную женщину. Падать ниже было уже просто некуда.
«Лейла, за что ты меня так жестоко наказываешь?» – хотел я произнести, но получилось выговорить лишь её имя.
Дьявол во плоти, она соблазняла меня, трогая своими аккуратными нежными пальчиками прямо как тогда… на Ларке. Когда впервые дала распробовать мне вкус греховного поцелуя. Я понял, что окончательно и бесповоротно пропал, когда попытался остановить Лейлу и потерпел поражение. В адском пламени догорала моя гордость и честь. Лейла играючи растоптала её, улыбаясь и щурясь. Мы оба знали, что она победила. Запретное желание овладеть Лейлой захлестнуло с головой, впиталось сквозь кожу, ядом растеклось по венам, отравляя всё моё существо. Я сорвался, мысленно прощаясь с кланом и осознавая, что мне уже никогда не будет позволено даже взглянуть на цваргу. Но в данный момент мне было плевать на всё, свою ошибку я совершил давно, когда позволил себе взять девушку, глядя в бесконечно синие глаза. Мне уже нечего терять в этой жизни.
* * *
/Глубокий космос. Лейла Виланта/
Я сладко потянулась в постели, впервые по-настоящему выспавшись за всё время полёта. Вселенная! Как же я была счастлива. Несмотря на искусственное притяжение звездолёта, мне казалось, что моё тело легче пушинки и свободно витает в вакууме, не скованное ни опостылевшей одеждой, ни социальными рамками приличий. Я распахнула ресницы и ощутила остро накатившее дежавю. В горле резко возник сухой ком. Простынь справа оказалась смятой и ещё тёплой, однако Арх-хана не было в каюте.
Шварх? Неужели он снова меня бросил, как тогда в цитадели? В глазах предательски защипало, но не успела я себя накрутить, как из санблока бесшумно вышел Арх-хан. По влажному мускулистому торсу стекали крупные капли воды, а татуировка хтэрра на спине стала как будто ещё ярче. Тёмно-зелёные штаны сидели на мужчине так низко, что невозможно было оторвать взгляд от сухого поджарого живота и дорожки светло-пшеничных волос, убегающей за край одежды. Ларк просушивал полотенцем свои длинные волосы, а потому не заметил, как я судорожно вздохнула, увидев его в каюте. Он двигался легко и беззвучно, впрочем, как и всегда. Я пригладила собственные растрёпанные волосы и решила первой поздороваться:
– Доброе утро!
Мужчина отвлёкся от сушки волос, скинул полотенце себе на плечи и обвёл каюту медленным взглядом. На мне задержался лишь долю секунды, после чего тут же поспешил взять с сидения свою рубашку и набросить на себя.
– Доброе, – его голос прозвучал ещё холоднее и отстранённее, чем все эти дни на звездолёте. – Прости, если разбудил тебя. Завтрак сейчас сделаю и принесу.
Я нахмурилась, глядя на то, как он застёгивает рубашку. То ли гормоны мне ударили в голову, то ли внутри, наконец, кто-то открутил вентиль у трубы под названием «эмоции», но я почувствовала, что внутри натягивается тонкая струна. Арх-хан быстро и ловко застёгивал пуговицы рубашки, смотря куда-то мимо меня. Я мысленно отсчитывала секунды, закусив губу и с отчаянием понимая, что сегодняшняя ночь не только ничего не изменила к лучшему, а скорее усугубила отношения между нами. Арх-хан закончил одеваться, откинул полотенце в сторону и сделал несколько решительных шагов по направлению к двери. Внутри меня всё похолодело, а струна зазвенела, готовая вот-вот лопнуть. Я не выдержала.
– Арх-хан, подожди!
Мужчина послушно замер, но так и не обернулся ко мне.
– Слушаю.
Я растерялась. Что я могла ему сказать?
– Посмотри, пожалуйста, на меня.
Очень медленно, словно нехотя, ларк повернул голову и уставился на мои лодыжки, торчащие из-под пухового одеяла. Это демонстративное пренебрежение мной вопреки всему придало мне сил.
– Арх-хан, какого шварха? Ночью я тебя устраивала, а сейчас нет? Чего ты добиваешься?! – Едкая горечь кислотой разлилась и выжигала внутренности.
Ларк плотно свёл челюсти и сжал кулаки. Перевитые венами руки на моих глазах увеличились в объёме. Любой нормальный человек или цварг на моём месте испугался бы, но я была слишком расстроена и дезориентирована происходящим. Мне казалось, что ночью мы помирились…
– Какого шварха, Лейла? Какого шварха?! Это я хочу тебя спросить, чего добиваешься ты?! – прорычал он угрожающе, всё так же не поднимая взгляда, и развернулся ко мне всем телом. – Ты унизила меня, заставила ненавидеть самого себя, обрекла на изгнание из клана, и тебе всё мало! Что ты ещё хочешь от меня?!
