Сначала до меня доносится аромат лёгких цветочных нот, а затем тихие шаги. Поднимая голову, оборачиваюсь и ожидаю, когда войдёт Сиен. Она закрывает за собой первую дверь, а затем вторую.
– Что-то интересное? – Спрашиваю её.
– У меня есть претензии к тебе, – недовольно произносит она, садясь на кровать.
– Слушаю, – усмехаюсь я.
– Почему ты не рассказала мне про Рафаэля всю правду, Мира? Почему?
– Какую?
– Всадник, – цокаю и издаю низкий стон. Белч. Придурок, чёрт возьми.
– Не хотела тебя пугать и, наверное, хотела защитить его от упрёков.
– Это очень плохо, Мира. Я думала весь день над тем, что мне рассказал Белч. И я понимаю твою позицию, но Кай… Вспомни, что было с Каем, Мира. Это страшно, ты должна подключить отца, – шепчет она.
– Он не поможет, Сиен. И я прекрасно помню, что было с Каем, Рафаэля я им не отдам. Поэтому мы ищем запись, сделанную в ту ночь. Вот это и есть суть войны, Сиен. Нашей личной войны. И в ней ни ты, ни Белч не должны участвовать. Это наш бой за нашу с Рафаэлем любовь, но это никак не относится к вам.
– Всё намного хуже, чем я думала. Это болото, Мира. Из него нет выхода, Карстена не победить, он…
– Хватит, Сиен. Прошу тебя хватит, я знаю, что делаю, и Рафаэль тоже. В этом и заключается смысл моего правления – защита тех, кого я люблю. А я люблю тебя. Конечно, ты слишком милая и добрая, и я даже не предполагала, что между нами возникнет подобная связь, но чувствую её и рада ей. Поэтому я прошу тебя, не лезь, ладно? – Беру её руки в свои и несильно сжимаю их.
– Мне страшно за тебя, Мира. И за него. Я боюсь, что потеряю вас и Белча тоже. Я…я просто боюсь, всё становится хуже и хуже… – Сиен плачет, опуская голову.
– Не бойся, вряд ли они тронут тебя, а Белчу следовало бы заткнуться и молчать. Рафаэль предупредил его, а он…
– Они меня не принимают, – всхлипывает подруга.
– Что? – Недоумённо приподнимаю брови.
– Его родители… вчера я сказала, что иду с ним на свидание, но обманула тебя. Белч встречался со своими родителями и пригласил меня. Он… он сказал им, что мы собираемся пожениться этим летом, но они просто… встали и ушли, бросив напоследок, что если он это сделает, то лишится всего наследства.
– Суки, – цежу я сквозь зубы, – но мы об этом знали. Ничего, Сиен, не торопитесь, всё будет хорошо.
– А я не знала, понимаешь? Мира, я не знала, что он это сделает. Я думала, что он постоянно шутит о свадьбе и о том, что мы будем вместе. Я…я не верила, считала, что это лишь повод, чтобы спать со мной. Я… чёрт, я чувствую себя такой безмозглой дурой. Ладно, если бы ждала этого, а я не ждала и всё равно оказалась не подходящей им, – обнимаю Сиен, позволяя выплакать обиду. И в очередной раз это даёт мне понимание того, что я должна выжить любым способом. Мне нужен мой трастовый фонд, чтобы их история завершилась красиво и счастливо. Хотя бы их…
– Тебя это сильно задело? – Тихо спрашиваю Сиен, передавая ей салфетки.
– Да, сильно. Всё же начиналось, просто как игра друг с другом, веселье и… Когда наши отношения зашли так далеко? Когда? Я не знаю, но Белч должен был предупредить меня о своих намерениях. Я выглядела такой жалкой, Мира. Я даже не оделась нормально. Я, конечно, была в курсе, что мои родители не так богаты, как его, но всё равно так больно и неприятно. Мы расстались…
– Что? Он тебя бросил? – Шокировано шепчу я.
– Нет, я его бросила. А зачем, Мира? Для чего это всё, раз нет никакого будущего впереди? Я не хочу надеяться на лучшее… его попросту нет, и не было никогда. Везде боль и грязь. Везде разочарование и предательство. Оно всюду, а я… мне так стыдно до сих пор.
– Подожди, я не понимаю. Вы были в ресторане, потом его родители поставили свой ультиматум, ты бросила Белча, а когда он рассказал тебе про Рафаэля?
– Тогда же, – всхлипывает подруга.
– Для чего? – Напряжённо спрашиваю её.
– Он кричал о том, что раз Рафаэль выжил в образе Карателя, то и он сможет добиться своего, что ему плевать на слова родителей, и не нужны деньги. Только я ему нужна. Белч даже кольцо в меня кинул и ушёл со словами, что докажет, что он не хуже Рафаэля, и ты борешься за свою любовь, а я так быстро сдалась, – Сиен достаёт из кармана халата обручальное кольцо с небольшим бриллиантом и сверкающей по ободку крошкой.
– Ты столько раз ругала меня за то, что я иду против своих чувств, а сама? – Горько усмехаюсь я.
– Знаю… но я не могла разумно мыслить, не ожидала, Мира, потому что потерялась и до сих пор не понимаю, что случилось. А теперь ещё и Рафаэль оказался в болоте полном преступлений, я… так боюсь, – подруга снова плачет, падая в мои руки.
– Белч, идиот неразумный, он таких дел натворит, Мира. Я пыталась позвонить ему, но его мобильный отключён. В братство не ходила, боюсь. Написала ему, что нам нужно поговорить, а он полдня молчит, и я спрашивала у ребят днём, они сказали, что он не возвращался в братство со вчерашнего дня. Я такая дура, зачем только спала с ним.
– Ты его не любишь?
Сиен поднимает голову и виновато поджимает губы.
– Люблю.
– Вот и причина, зачем ты спала с ним, зачем встречалась с ним, и почему тебе так больно. Успокойся, я разберусь. А ты прекрати себя накручивать, Саммер не должна видеть тебя такой, поняла? И не говори ей ничего. Кольцо чудесное, и ты выйдешь за Белча замуж. Я тебе обещаю, а свои обещания всегда выполняю, Сиен. Всё будет хорошо, – улыбаюсь ей, а внутри меня словно что-то остро царапает когтями. Деньги. Любовь проигрывает им, и вот она, правда жизни.
– Иди к себе, ложись отдыхай, а я найду его и поговорю с ним, – добавляю я.
– Может быть, лучше сообщить Рафаэлю?
– Мы не можем так открыто общаться, и я тоже на что-то могу сгодиться. Мужчины не меньшие нытики, чем женщины. Им тоже надо немного поскулить, дадим Белчу на это время, а Рафаэль, если заметит с его стороны какие-то попытки связаться со Всадниками, то сразу же остановит его, – мягко заверяю её.
– Точно?
– Точно.
– Я запаниковала, Мира. Я…
– Это нормально, Сиен. Белч тоже поступил неправильно, он должен был поговорить сначала с тобой, да и вступать в брак вам ещё очень рано. Сами раздаёте советы направо и налево, а вот повторяете те же ошибки, что и мы. Наверное, любовь всё же имеет клише. Люди становятся глупыми и пугливыми, забывая о том, что ведь ничего в принципе не изменилось вокруг. Тот же мир и те же правила, просто мы становимся незащищёнными, от этого и ощущается всё иначе. Мы острее чувствуем. Острее дышим. Острее живём. Острее болит сердце. Мы словно ходим по лезвию бритвы, которое всегда было таким опасным, просто у нас не было людей, которым мы были нужны. Я поняла, что страх появляется из-за боязни вновь поверить в хорошее, потому что раньше мы наблюдали только плохое. Но вот, действительно ли, хорошее это, у всех своя гипотеза, но оно стоит того, чтобы бояться потерять. Это делает нас живыми, – замолкаю, поднимаясь из кресла и ловлю удивлённый взгляд Сиен.
