Замечаю ЕЁ в толпе танцующих под красивую и нежную мелодию. Моё сердце даёт сбой, а пальцы сильнее сжимают бокал. Всё сверкает огоньками, как и её полупрозрачное золотое платье. Шаг. Ещё один. Словно капли кристальных роскошных слёз разбросаны по телу. Она прекрасна. Бокал исчезает из рук, где-то оставляю его. Иду, как загипнотизированный. Я не видел девушки красивее, чем Эмира Райз. Для меня она богиня. Шаг за шагом… нечаянно толкаю студентов, увлечённых романтическим настроением. Иду к ней, она одна в толпе… и я один. Она хочет уйти, но оборачивается, словно чувствуя мой взгляд, и замирает. Не двигается. Горло сдавливает от желания заорать: «не бросай меня!»
Останавливаюсь в паре шагов, и такое отчаяние заполняет душу. Смотреть на неё, такую идеальную и ставшую невероятно родной за короткое время, невозможно больно. Даже дышать больно. А она глаз с меня не сводит. Печальных глаз.
– Потанцуй со мной, – одними губами прошу её. Она не может слышать меня. Она угадывает.
– Лишнее, – долетает ответ. Качает головой и делает шаг в сторону, и я туда же. Перехватываю её, и моя рука касается талии Миры, притягивая к себе.
– Потанцуй со мной… в первый и последний раз, – выдыхаю я, и меня наполняет тонким ароматом её духов, завитые волосы касаются моей щеки на секунду.
– Рафаэль, – голос дрожит, как и рука в моей руке. У неё на запястье золотые розы.
– Прошу тебя, – шепчу я, обнимая её крепче. Я так долго не чувствовал этого тепла в груди. Так долго… так плохо. И с ней плохо. И без неё плохо. Всё плохо.
Молча двигается. На нас оборачиваются. Плевать.
Дайте мне хотя бы минуту… дайте мне время! Да что же вы за суки такие?! Отвалите от нас! Дайте мне любить! Дайте нам жить!
– Давай убежим. Ты и я. Соберём всё необходимое и убежим. Я научу тебя выживать. Ты же сказала, что сложности тебя не пугают. Давай спрячемся, Мира, – мои губы касаются её волос.
– Не говори глупостей…
– Глупость – это то, что они делают с нами. Глупость разрушать всё, что есть между нами из-за правил и обстоятельств. Ты нужна мне, – перебивая её, прижимаюсь губами к виску и целую в него. Её пальцы сжимают мой пиджак на плече.
– Не делай этого с нами, Мира. Пожалуйста, дай мне шанс помочь тебе найти виновного и прекратить этот ад.
– Ты не поможешь. Ты будешь только мешать, Рафаэль. Ты не можешь жить в моём мире, а твой не для меня. Лучше отпусти меня, они смотрят.
– Пусть смотрят, твари. Пусть смотрят. Ты моя. Моя, и пошли все на хрен. Мира… девочка моя…
– Уже поздно, Рафаэль, кричать им, что они никто, – шепчет Мира и останавливается. Поднимает голову, её глаза холодные. Безжизненные. Осколки льда.
– А я? Кто я для тебя?
Вздыхает и отводит взгляд.
– Ты так и не понял, что мне нужно, Рафаэль. А я сказать этого не могу. Больше не могу.
Смотрю на Миру в свете мелькающих прожекторов. Они падают на её губы. Помню, как они целовали меня. Словно касались оголённой кожи.
Ломает…
Поднимает на меня голову.
На части…
– Значит, это всё? – Спрашиваю её, ощущая, как ладонь прожигает её тепло, когда-то греющее меня, а сейчас оставляющее ожоги.
Почему же так сложно отпускать то, что никогда не будет твоим? Почему это сделать сложнее, когда ваши взгляды прикованы друг к другу, а сердца обливаются кровью? Почему так тянет… тянет к ней и не оставляет шансов?
– Ты не разбудила меня. Не пришла ко мне. Не сказала ничего про то, что они сделали. Я хочу тебя защитить… я хочу, понимаешь? – Опускаю голову, и, кажется, что меня сейчас разорвёт от горечи и сожаления. Она мне никогда не доверяла. А я мечтал об этом.
– Но ты выберешь Флор. Всегда её, потому что ту, кто я есть здесь, ты не примешь. И я это знала, – её дыхание касается моей шеи. Остального мира больше не существует. С ней не существовало никогда. Она рядом, и я теряюсь, превращаясь в скулящего подонка, осознающего, что для меня не было хорошего конца в моих фантазиях. Я мечтал о большем. Мечтал о новой жизни. Один мечтал, а она нет.
– Ты должна так поступить, – утвердительно шепчу я. Пальцы переплетаются с её, и она позволяет наслаждаться этим.
– У меня нет выбора.
– Ты не хочешь сделать его.
Её обрывистый вздох. Чувства вдребезги.
– Это бессмысленно. Мы с тобой никогда не услышим друг друга…
– Но мы пытались. Пытались быть вместе.
Пальцы собирают тонкую ткань на её пояснице. От боли. От жалости. К себе. К тому, что это прощание. Настоящее прощание. Всё изменится. Она сделает то, что я не смогу пережить. Я совершу то, что навсегда заберёт у меня частичку того тепла, которое обрёл с ней.
– Это мой мир, в нём свои законы и порядки, мон шер. Я не пойду больше туда, где страх разрушает изнутри. Я не позволю… я выживу.
Закрываю глаза, утыкаясь носом в её волосы. Чёрт… мне орать хочется. Крушить всё здесь. Убить каждого, кто это сделал с нами. Кто заставил нас понять – принцесса никогда не выберет преступника, а преступник никогда не сможет существовать в одном мире с ней.
– Мы можем уйти. Сейчас же уйти отсюда и подумать вместе, как быть дальше.
– Мон шер, не надо…
– Мира, ты же чувствуешь, как больно.
– Рафаэль, прекрати…
Дёргается, но я крепче прижимаю к себе.
– Ты же чувствуешь, что мы не можем расстаться вот так. Не из-за этого всего…
– Я не хочу чувствовать…
– Не должны обстоятельства нас раздавить.
– Они всегда будут править. Мы не там встретились…
– Но мы же сильные. Я помогу тебе, а ты моё спасение…
– Пожалуйста…
– Выбери меня, девочка моя. Меня, а не эту жизнь.
– Это невозможно.
– Ты просто не хочешь.
Наши глаза встречаются. Я угадал. Я ей не нужен. Не такой. Не в этой жизни. Не в этом мире. Я лишний. Я другой. Я чужой для всех. Для себя тоже. Это добивает меня.
– Прости, – шепчет одними губами.
Какой-то шум за моей спиной привлекает внимание, и это даёт мне шанс сделать последнюю попытку. Наклоняясь, быстро целую её в губы. Слышу стон, а его перебивает визг. Несколько голосов. Музыка обрывается. Крики звучат по нарастающей. Мира отталкивает меня и отходит на шаг. Все куда-то бегут, а я смотрю на неё. Свет неожиданно появляется над нами. Дорожка слезы на её щеке. Снова крики. Она закрывает глаза, и я знаю, что вот оно возмездие. Для меня. Для неё. Наш конец. Один на двоих. И мы стоим друг напротив друга, пока хаос набирает обороты.
Меня кто-то толкает в плечо, и я поворачиваюсь. Слишком тихо, а толпа студентов у входа.
