– Значит, он там с кем-то другим? И так громко.
– Что он с ней делает?
– Какой ужас.
Разговоры, признания девочек, продолжающийся шум наверху, вчерашние слова Рафаэля, и теперь до меня доходит. Этот ублюдок притащил свою шлюху сюда и занимается с ней очень грязным сексом! Козёл! Он что, поэтому пропустил занятия? Из-за секса?
– А ну-ка, разошлись всё по своим комнатам и заниматься. Предстоит осенний бал, у нас дел по горло, а вы подслушиваете примитивное и жалкое сношение обезьяны, да ещё и выдумываете небылицы про меня! Хотите, чтобы я вас отчислила за это?! Все быстро исчезли с моих глаз! – Повышая голос от ярости и ревности, сжимаю в руках сумочку. Господи, у меня всё мутнеет перед глазами. Я готова орать, топать ногами, срывать фотографии со стены и швырять их на пол, пока несусь в свою комнату, чтобы разнести в щепки этого подонка.
Как только влетаю в свои, да именно в СВОИ апартаменты, то стоны становятся отвратительно едкими, проникающими в моё сердце, подобно толстым и корявым иголкам. Я бы снесла многое, но не такое безобразие, да ещё и рядом со мной. И я позволяла ему целовать меня?! Позволяла лапать меня и при этом горевала о том, что такого больше не будет? Дура! Бестолковая идиотка!
– Рафаэль! – Тарабаню по его двери кулаками, прислушиваясь к продолжающемуся слишком громкому и развратному сексу за ней.
– Отвали! – Кричит он, и в это же время до меня доносятся длительный стон и звук шлепка.
Не помню, чтобы чьи-то отношения приводили меня в такую ярость. Не помню, чтобы я, как сумасшедшая, ударяла кулаками и ногами, дёргала ручку и готова была выбить проклятую запертую дверь, только бы оборвать эту боль, что прорывает тонкую оболочку моей защиты от эмоций.
– Сукин сын! Ублюдок! Немедленно открывай! – Ору я. Руки уже болят от силы ударов, дыхания не хватает, когда передо мной распахивается дверь, и из неё выглядывает практически обнажённый Рафаэль.
Отшатываюсь от него. Его кожа блестит от пота в слабом свете, исходящем из его комнаты. Меня обдаёт смрадом похоти и горячим потоком воздуха.
– Что тебе нужно, Мира? Я занят, не слышишь? – Запыхавшись, зло шипит он.
– Ты, мать твою, живёшь в моём доме и устроил из него бордель! Немедленно выметайся отсюда со своей шалавой! Немедленно! – Визжу я, опуская взгляд ниже, где он зажатым в руке полотенцем прикрывает свой пах. Его бёдра тоже обнажены, он даже не постыдился в таком виде появиться передо мной.
– А не пойти бы тебе в задницу, Мира? Этот дом настолько же твой, насколько и мой, и я имею право приводить сюда своих девушек, заниматься с ними очень хорошим сексом и наслаждаться им без твоих криков и жалоб. Не завидуй, принцесса, тебе такого никогда не узнать, так что отвали от меня и не лезь ко мне. Или решила присоединиться? – Нагло ухмыляясь, он осматривает меня с ног до головы, а мне за него стыдно. Помимо стыда, я чувствую ещё унижение, оскорбительное отношение ко мне и моим правилам, да и… мне больно. Мне так неприятно и больно оттого, что его слова были лживыми, и пусть я отказывала, пусть я сука последняя, но такого от него никак не ожидала.
– Ах, нет, я же забыл, ты предпочитаешь бодаться рогами. Так развлекайся, Мира, а от меня отвали. У меня даже член падает, когда тебя вижу. Всю малину испортила, курица, – перед носом хлопает дверь, и за ней слышится его голос, чей-то радостный шёпот и поцелуи. Причмокивание. Голодное. Отчего я готова упасть в обморок. Вся кровь отливает от лица, и я медленно двигаюсь спиной к двери, чтобы убежать. Господи, как же мне обидно. Как же так? Что происходит? Он меня обозвал курицей?
Вылетаю из комнаты и бегу по коридору, пока не достигаю другой. Врываюсь в неё и бросаю сумочку на пол, визжа от злости.
– Мира? – Сиен приподнимается с кровати и вынимает наушник.
– Сволочь! Ненавижу этого козла! Я убью его! Я просто придушу его сейчас же! Я, блять, его убью! – Кричу я, топая ногами.
– Эм… Мира, ты… да что с тобой? – Недоумевает девушка и, подползая к краю кровати, распахивает шире глаза.
– Что? Ты не слышишь, что творится здесь? Почему ты это допустила, пока меня не было? Почему ты позволила этому ублюдку притащить сюда шлюху и трахать её?! – Указываю рукой на дверь, обращаясь к Сиен.
– Что? Я… оу, да, теперь слышу. Это Рафаэль? Серьёзно? Мда, но я была в наушниках, слушала аудиокурс и выполняла задания, – она поворачивается к двери, а затем тихо оправдывается.
– Ну всё, он доигрался! Я уничтожу его! Хватит с меня такого поведения! Развратный, уродливый, безобразный кобель! Я Оливеру пожалуюсь, и он убьёт его! Он на нём живого места не оставит! Курица? Я тебе покажу курицу, петух! Я ему могилу выкопаю! Я…я а-а-а, ненавижу его! – От крика даже голова немного кружится. Перевожу дыхание, распахивая глаза и встречаясь взглядом с приоткрытыми губами подруги и вытянувшимся лицом.
– Нет, ты представляешь? Ты представляешь, что он творит? Он точно под чем-то и трахает её, ну невозможно же так долго и так громко, да?! И знаешь, что он мне сказал? Он послал меня, Сиен! Он просто взял и послал меня, перед этим высмеяв! Он предложил мне присоединиться к ним! Да ещё и курицей обозвал! Видите ли, у него эрекция слабеет! Я ему член отрублю! Я так зла! Так зла и меня трясёт от ярости! Ну он у меня получит! Всё! Его песенка спета! Я продам его душу! Сейчас же продам её Оливеру и парням! Он меня достал! – В пылу подхожу к двери, намереваясь устроить Рафаэлю адскую жизнь. О, он ещё не знает всех моих приёмчиков!
Боишься меня? Правильно, потому что я не разрешу тебе поступать так со мной! Не позволю тебе втаптывать меня в грязь!
– О, нет, Мира, остановись, – Сиен подлетает ко мне и надавливает ладонью на дверь.
– Отойди, а то и тебе достанется! – Возмущаясь, тяну на себя ручку, а она, наоборот, теперь всем телом наваливается на дверь.
– Успокойся, Мира! Ты рехнулась? Что, вообще, тебя так оскорбило? Ну да, трахается он с кем-то, это же закончится когда-нибудь. Не делай глупостей, – уговаривает она меня.
– Глупостей? Я отомщу ему за то, что он порочит ауру моего дома! Я глава сестринства, а он насрал на мои правила! Я предупреждала его, Сиен! Он послал меня! Он! Меня! Послал! Ненавижу! – Ударяю ладонью по двери и прижимаюсь к ней лбом, чтобы перевести дыхание. Лёгкие так дерёт. Всё тело болит, колет где-то внутри, в сердце. И, кажется, у меня кислородное голодание из-за яда, которым он обливает меня даже сейчас. Боже, я слышу их… слышу. Он целовал меня, я целовала его. И теперь… Господи, как же гадко мне.
– Мира, милая, ну что ты так завелась? Потом поговоришь с ним и объяснишь, что такое поведение недопустимо в сестринстве, но спокойно. Я ни разу не видела, чтобы ты так выходила из себя. И кричишь… нет, ты орёшь, как больная, из-за секса Рафаэля, да ещё и бранные слова используешь, – Сиен поворачивает меня к себе. Издаю тихий стон и хнычу от бессилия. Да, я могу пойти к Оливеру и насолить Рафаэлю, выложить всё о том, как он приставал ко мне, даже как целовал меня, пытался склонить к большему. Но… всё потухает, так быстро и так резко выскакивает из меня, словно душа сворачивается маленьким одиноким клубочком, скуля от неприятного чувства ревности и измены.
