– Достоинство упомянула? В отличие от тебя она девственница, а ты шлюха, готова терпеть измены от парня, не уважающего тебя. И мне, Мира, так жаль тебя. Вот чего ты никогда не увидишь – такого уважения, какое я испытываю к Флор. Я уважаю её и её желание не лишаться невинности ради минутного и дешёвого авторитета. Я принимаю это решение, мне доставляет удовольствие общение с ней, потому что она сохранила в себе то, что ты продала за деньги. Ты ни на каплю не отличаешься от своей матери, которая именно тебе передала те самые сучьи гены, и слава богу, такая участь обошла Флор стороной. И, знаешь что, пошла ты на хер, принцесса недоразвитая, умойся своим ядом и отрави саму себя, потому что одиночество твой крест, как и рога, которыми ты всю крышу пробила, – с таким отвращением выплёвываю каждое слово, они как поток дерьма льются из меня, и я не могу остановиться. И даже в темноте я вижу моментально побледневшую Миру, её боль от моих лупящих фраз и нечестных приёмов, которые я позволил себе использовать против неё. Это низко, и я знаю, как некрасиво веду себя, но она не лучше. Она игнорировала меня, убежав, а перед этим тоже ранила, и я не в силах пережить это. Хочу, чтобы и она ощутила всё те терзания, изводящие меня с той ночи.
– И это говорит лжец, плавающий в болоте из бедности и воровства? Как это мило. Нет, мон шер, на самом деле ты настолько забылся, что позволяешь себе воевать со мной, отстаивая честь тупой Джульетты, когда в действительности ничего не можешь сделать. У тебя ничего нет, и не будет, и, да, именно гены моей мамочки даруют мне прекрасную броню против тебя и твоей обиды. Я понимаю. Правда, понимаю, как ты оскорблён, но это твоя участь – валяться всегда в ногах у таких, как я. Ты та самая грязь, и на неё редко обращают внимание. Смирись с этой правдой и продолжай играть роль богатого сыночка, но до поры до времени, мон шер, пока я терплю тебя, – она быстро берёт себя в руки, отвечая мне с нескрываемым омерзением, оглядывая меня с ног до головы. Вот только она умеет так смотреть, чтобы я, действительно, ощутил себя куском дерьма, отбросом, недостойным даже нормального отношения к себе. Это больно. От неё вдвойне.
Мира хватается за дверь, чтобы хлопнуть ей перед моим носом, но я выставляю руку, не позволяя в очередной раз так поступить со мной. И вот на кой чёрт я лезу снова? Не могу иначе. Не могу и точка. У меня затмение как в голове, так и внутри. Всё чёрное. Всё тёмное. Всё такое скулящее одинокое.
– А ну…
– Ты права, Мира. Полностью права, – перебивая её, удерживаю дверь, пока она пытается безуспешно оттолкнуть меня.
– Тоже мне сказал новость. Я всегда права, – шипит девушка, ударяя меня по руке. Вытерплю, но не остановлюсь.
– Я ничтожество, вырос на дне, но, знаешь, я рад, что именно там мои истоки. Я рад, что никогда не буду кем-то из вас, потому что вы растеряли всё человеческое и настолько пугливы, раз бежите от самих себя. Я безумно рад, что ты врезала мне, напомнив о том, кто я такой, и где моё место. Я его наизусть выучил. Только вот где твоё, Мира? Ты сама хотя бы в курсе того, в какую дрянь себя превращаешь? – Горько усмехаясь, с силой толкаю дверь, отчего девушка пятится назад и чуть ли не падает.
– Вряд ли, но раз тебе так удобно, вместо того, чтобы сказать мне правду и обсудить происходящее между нами и как-то принять это, то пусть. Это твой выбор. Твоя жизнь. И это я тоже уважаю. Я не против демонстрации твоего отвращения, но оно не ко мне, а к тебе самой. Разберись сама с собой, Мира, а потом уже обвиняй меня в том, что тебя не касается. Я тебя больше не касаюсь, как и мои поступки, как мои мысли, как мои отношения с Флор. Оставь меня в покое, потому что я устал от тебя и от перемен в твоём настроении. Ты лживая и жалкая маленькая девочка, не имеющая храбрости бороться за то, что ты хочешь. Всего хорошего, принцесса, только не плачь, когда окажешься в таком же дерьме, как и я, – бегло оглядываю её, чтобы поняла – я прощаюсь. Я готов сделать с собой что угодно, только бы больше не думать о ней. Я готов пойти на что угодно, только бы не считать её человеком, имеющим место в моём сердце. Я готов снова разрушить себя. В очередной раз пройти через ад, чтобы оборвать влечение и мои чувства к той, кто этого никогда не оценит.
– Беги к своему Оливеру, снова прячься за ним, иного тебе не дано. Но придёт время, и все узнают, что ваши отношения – фарс, а твои рога достигли неба. И вот тогда ты поймёшь, как бывает больно и унизительно оттого, что время не вернуть. Ошибки, увы, возвращаются особо изощрённо, и мои тоже вернутся. Я встречу их с достоинством. Один. А вот ты… не приходи ко мне, больше не приходи, потому что я не желаю видеть тебя и вспоминать о том, что это твоя игра против самой себя. Никто тебе не поможет, а всё из-за твоего страха быть той самой девушкой, которую я целовал. Но потом она неожиданно вспомнила, кто я такой, и испугалась своих эмоций. И даже не удар меня отвернул от тебя, а то, что я никогда не стану обычным человеком для тебя, даже после всего, что между нами возникло. Мне жаль, мне очень жаль, Мира, что ты так с собой поступаешь, – и пусть слышит, сколько боли в моём голосе. Пусть видит, как я раскаиваюсь во всех своих поступках. Пусть потешит своё самолюбие, но это последний раз, когда я был честен с ней.
Разворачиваясь, направляюсь к двери, чтобы навсегда закрыть её между нами. Она никуда не исчезала, была с первого дня в её и моей жизни. Я это понимаю, и прекрасно понимаю её чувства. Мне так горько. Мне так больно. Мне так стыдно. В моей груди дыра, новая, не затягивающаяся. Она будет со мной ещё долго, пока не остыну, пока сам не приму тот факт – мечты сбываются не так, как мы хотим. Это необходимо принять и жить дальше.
– А тебе и не нужна моя храбрость, Рафаэль. Тебе не нужна я, как человек, а только, как способ достижения низменных целей, – тихий голос Миры вызывает в сердце щемящую духоту. И я должен идти, должен…
– Не нужна? А то, что я сделал для тебя, это не в счёт? – Обида во мне просыпается и, не поворачиваясь, отвечаю ей.
– Для меня ты ничего не сделал, Рафаэль, только для себя. Ты тоже прикрываешься своей добродетелью, когда прожжён выгодой насквозь. Надеюсь, тебе стало легче оттого, что ты высказал мне. Но меня это не тронуло, свои пожелания оставь себе, ведь ты трус, не готовый воспринимать мой мир. Ты сам прячешься, бежишь и после всего того, что между нами возникло, оказываешься рядом с ней. С этой глупой дурочкой, которая никогда тебе не даст того, что ты ищешь. Вот тебя и жаль, я-то справлюсь, а вот ты не знаю. Но это твои проблемы, ты прав, меня они не касаются.
– Ты рехнулась, Мира? Ты, блять, вообще, слышала, что я говорил тебе?! – Ору я так, что даже вены на висках вдуваются от глупости, в которой мы бултыхаемся.
– Прекрасно. Беги, мон шер, а то твоя глупышка сменит направление, – ехидно бросает она.
– И ты тоже поторопись, Оливер предпочитает всех, кроме тебя. Успей забить место, ведь снова окажешься за бортом, а он будет трахать одну из твоих сестёр. И ты никогда не узнаешь, что такое настоящая страсть, потому что он тебе этого не даёт. Вот ты и не удовлетворена, завидуешь тем, кто счастлив друг с другом. Ты мелочная маленькая сучка! И я бы всё принял! Всё! Но ты ушла, мать твою, ты бросила меня! – Разворачиваясь, выдаю то, что больше всего задевает меня внутри. И это так пагубно действует на меня. На всю мою решительность.
