– Чёрт, Мира, да ты с ума сошла? Ты думаешь, что дно – это хорошо? Нет, поверь мне, нет. Посмотри на себя, ты красивая, утончённая, невероятная девушка, и что сделали бы там с тобой… я даже думать об этом боюсь. Я видел всё это, что происходит там с девушками, отличающимися красотой. Их насилуют. Их убивают изнутри. Их просто изнашивают, а потом они валяются на земле с выпотрошенными кишками, потому что клиенту не понравилось, как она стонет под его потным и вонючим телом. Тебе никто бы там не дал и шагу ступить, завербовали бы, уничтожили бы этот блеск в глазах. Даже не смей думать о том, чтобы упасть. Я не дам тебе этого сделать. У меня есть с чем сравнить, и я не позволю тебе поступить с собой так жестоко, только для того, чтобы твой отец понял, что ты не кукла, а человек.
Я в глубоком ужасе от её желаний. От того, как громко кричит подтекст в её тихих словах, полных боли и грусти. И хочется обнять, утешить, убедить – не стоит падать, чтобы чувствовать. Ни за что не подумал бы, что она настолько разочарована в своей жизни. Никогда бы не помыслил, как тяжело ей существовать. Я не могу встать на её место, это невыполнимо, но зато услышал одинокую и раненую душу за холодными стенами безразличия.
– А если поговорить с ним? Сказать ему, что ты хочешь и достучаться до него? – Нарушая молчание, предлагаю я. Мира цокает от этого.
– Думаешь, не пробовала? Год мне удалось оттянуть, я ездила по странам и насыщала себя знаниями в парфюмерных лабораториях. Но ему это неинтересно, это моя прихоть, то, чем я могу заниматься в свободное от продажи себя время, но никак не основная линия моей жизни. А я хочу этого, хочу изучать и собирать ароматы. Сочетать несочетаемое, чтобы доказать всем – любые элементы в этом мире можно сложить, и это будет невероятно прекрасно. Для отца это чушь. И мне бы удалось свалить из этого места, он бы ничего не смог сделать, но появился ты и испортил всё. Отцу удалось найти человека, из-за которого план всей моей жизни провалился, потому что он везде суёт свой нос, – обвинительно отвечает она.
– Ты могла мне сказать всё, – говорю в свою защиту. – Я ведь не был в курсе твоего плана по уничтожению своего роскошного будущего и организации громкого отчисления. Ты, чёрт возьми, могла довериться мне, а не вести себя, как последняя сука.
– Довериться? Ты рехнулся, мон шер? Я понятия не имею, кто ты, вообще, такой, какие у тебя мотивы и причина, по которой ты, действительно, приехал сюда. Это ты заставил меня показать тебе, что все твои уловки на мне не работают. Это ты лапал меня, а потом кривил нос. Это всё ты, – возмущается Мира.
– Я кривил нос? А кто меня обзывал постоянно, кто мне устраивал подлянки и мины разбрасывал? Ты. Это не мой мир, понимаешь? Это не моя жизнь, я в ней потерян и не могу никому доверять. Раньше я знал, что должен сделать сегодня, чтобы спасти себя, только себя и выжить. А сейчас… да я запутался. Я просто пытаюсь выкарабкаться из дерьма, в котором мне уготована смерть. И я не лапал тебя, а вежливо приставал.
– Вежливо?!
– Вежливо. Я даже ни разу не позволил себе большего, хотя я парень, а ты довольно сексуальная девушка! Припомни мне ещё Саммер, вот это будет очень подло, потому что я ни хрена не представлял, в какое логово гиен попаду и стану бегающей мишенью для всех вас! – Мой удар кулаком по столу, как и наши повышенные тона всё же привлекают внимание немногочисленных посетителей.
– Всего лишь довольно сексуальная, – обиженно кривится Мира.
Рычу и жмурюсь от переизбытка эмоций и резко подскочившего адреналина. Как можно было от глубоких тем перейти к влечению? Ну как она не видит, что я едва держусь, чтобы не признаться – да я придурок, желающий потрахаться, и если бы она немного была со мной вот такой, как сейчас, то мы бы уже давно решили все проблемы в постели. Да-да, именно там, она бы делилась со мной своими переживаниями, а я поглаживал бы её обнажённую спину. Вот же чёрт!
– Ты довольно сексуальная, чтобы тебя хотели. Этого достаточно или продолжим, соберём ещё больше зрителей? – Бубню я, поглядывая на заинтересовавшихся нашей перепалкой гостей кафе.
– Меня не волнует твоя оценка, ты её уже высказал.
– Ты глухая или тупая? И, вообще, у тебя есть урод Оливер, так выставляй претензии ему, а не мне. Я прошу счёт, потому что сыт по горло твоим страхом, чтобы проявить ко мне хотя бы чуть-чуть понимания, – зло цежу я и, поднимая руку, нахожу взглядом официанта.
– Ты не поел, – недовольно напоминает Мира.
– Тебя это не касается. Я голодал, и мне ничего не стоит поголодать ещё, не привыкать, – фыркаю.
К нам подходит парень, и я на английском, специально на своём родном языке, прошу счёт. Он делает вид, что не понимает, отчего я злюсь ещё больше. Мира только открывает рот, чтобы помочь мне. Рычу свою просьбу, и это срабатывает.
– Ты же не собираешься, правда, платить за меня? – Изумляется девушка, когда я достаю помятые банкноты.
– Собираюсь.
– Почему?
– Блять, всё. Это край. Иди ты в задницу, принцесса. Пошла ты к чёртовой матери, – яростно бросаю деньги на листик, поспешно появившийся на столе, и поднимаюсь на ноги.
– Боже, я спросила не для того, чтобы унизить тебя, а потому что у нас это не принято. Каждый платит за себя, но ты настолько странный и бешеный, что я уже боюсь интересоваться, вообще, кто тебя этому научил и надоумил. Ты не можешь нормально общаться. Ты или лезешь в мою душу, или орёшь, когда не получаешь ответа. Идиот неуравновешенный, – едко шипит она, подскакивая с диванчика и подхватывая свою куртку.
Мира пролетает мимо меня под изумлённые и полные возбуждения взгляды присутствующих, и я бы снёс это, если бы мог успокоиться. Нет, не могу. Не хочу. Раньше я ни разу так себя не чувствовал. У меня отношений не было. Я не думал о них. Теперь есть она. Эта наглая стерва, превращающая меня в абсолютно сумасшедшего типа, несущегося по улице и догоняющего надменную суку, чтобы выплеснуть порцию высокоградусных эмоций.
– Хватит бегать от меня!
– Хватит хватать меня, словно я тебе принадлежу! – Мира пытается вырваться из моей хватки, но я намного сильнее, чем она, и легко удерживаю её.
– Сегодня принадлежишь. Да-да, ты принадлежишь сегодня только мне. Вряд ли твой принц, вообще, в курсе, какую бомбу ты скрываешь внутри. Вряд ли вы хоть раз кричали друг на друга и спорили, как мы с тобой. Ты. Принадлежишь. Мне. Точка. Возражения не принимаются, иначе покажу тебе, какой я неуравновешенный, – предупреждаю её, взглядывая в распахнутые от шока глаза.
– Ты…
– Что я? Обезумел? Да. Не понимаю, зачем всё это говорю? Да. Не знаю, что ты творишь со мной? Да. Унижаюсь сейчас? Да. Причины? Не имею их, ни одной. Но ты сейчас живая, не контролирующая себя и свои эмоции, и я тащусь от этого. Я больной, возможно, но мне настолько нравится всё, что происходит сейчас. Даже если это запутает меня ещё больше, отчего-то я не могу разумно мыслить и не желаю, чтобы этот день заканчивался ссорой в кафе. Не надо этого делать, не ускользай от меня, пожалуйста, – моя ладонь ложится на её прохладную щёку. Вздрагивает и опасливо переводит взгляд на мою руку. Не могу дышать ровно. Она заставляет меня взрываться и гаснуть. Взрываться и гаснуть. Ни разу не испытывал подобного. И плевать, почему это случилось. Главное то, как она смотрит на меня.
