— Ден! Зачем так тратиться? Я и со старым бы прожила. Когда я смогу вернуться домой?
Моё настроение становится хуже. Поджимаю губы и отвожу взгляд.
— Я не вернусь. Обратная сторона славы. Но этот дом… он всё, что у меня есть, сынок. Мы могли бы там поставить забор или…
— Я куплю тебе новый дом, мам, но пока будем жить вот так. Не хочу, чтобы тебя преследовали папарацци и причиняли дискомфорт. Так что насчёт обеда? Поедешь со мной? — меняю тему, и мама кивает мне.
— Конечно, поеду. Наверное, я буду отличаться…
— Мам, это обед для близких людей, и только. Там будет и Элеонор. Мистер Роксборро каждый год, оказывается, устраивает что-то подобное для своей семьи. Завтра у меня какой-то благотворительный бал, на котором мне придётся выступать. Пока это для меня загадка. Салли внёс меня в список кандидатов, как и Джека, так что я буду занят. Но я заеду за тобой, и мы отправимся на обед. Тебе понравится мистер Роксборро, он классный. Наверное, он всем, работающим в корпорации, заменяет отца. Он… знаешь, у него можно многому научиться. Мне он очень нравится. Достойный восхищения мужчина, и его брак очень крепкий. Его жена, боже, мам, она сумасшедшая. Однажды она обвинила меня в том, что я с ним сплю. Нет-нет, это были её догадки и ревность к мужу, представляешь? — смеюсь, вспоминая тот случай.
Замечаю странный мамин взгляд и прочищаю горло.
— Что не так?
— Ты счастлив, сынок. Ты очень счастлив после смерти Лорейн. Я не виню тебя, ты не подумай, но я… хм, всё дело в Шайди, да? Я, конечно, разговариваю с Элеонор, но она не хочет отвечать мне.
— Мам, хватит, — качаю головой и цокаю.
— Ты любишь её?
— Безумно.
— Тогда я спокойна. Я за вас рада. Надеюсь, что больше никогда не увижу тебя таким подавленным, как тогда.
— Всё, мне пора. Хочу сделать ей сюрприз. На самом деле я просто соскучился. Люблю тебя, — целую маму в щёку и выскакиваю из квартиры.
Да, я избегаю разговоров с мамой, потому что не хочу, чтобы она как-то повлияла на меня и мои решения. Не могу пока думать о том, что с ней случится, когда я исчезну вместе с Шай. Хотя мы в последнее время ни разу больше не говорили с Шай о плане побега вместе с её сестрой, но я понимаю, насколько это для неё важно. На самом деле, это безумная идея-фикс, которая может обернуться катастрофой именно для Шай, и я бы хотел уберечь её от возможной боли. До сих пор не знаю, что послужило причиной желания Шай украсть сестру и защищать её от родителей, но всё, что я понял это то, что в прошлом Шай случилось что-то страшное. То, о чём она боится даже вспоминать и думает, что я осужу её. Но нет. Я готов ко всему, и это убеждение крепнет с каждым днём, проведённым вместе с ней. Мы говорим. Много говорим о ресторанах, о критиках, обо всём, но не о личном. Мы спим вместе, когда я нахожусь в городе, но без секса. Если раньше меня бы это оскорбило, но только не с Шай. Я дал ей время снова привыкнуть ко мне, не вздрагивать при каждом моём прикосновении и не пугаться, открывая по утрам глаза. И, конечно, она восстанавливается после госпиталя и отравления. Я научился правильно делать ингаляции, чтобы помогать ей в этом. Да кого я обманываю? Просто хочу быть ближе к ней и доказать, насколько я готов о ней заботиться каждую секунду своей жизни.
Работы у меня полно. Я даю интервью, вновь объясняя, что случилось с моим рестораном, и избегаю упоминаний об отравлении ядом сотрудников корпорации. Летаю в разные страны. Меня утвердили на главную роль в фильме. Это будет мой первый фильм, и у меня три учителя по актёрскому мастерству. Но… да, у меня появилось «но». Я понял, что это больше не моя мечта. Нет, мне всё нравится, я не зажрался, просто изменился внутри. Я повзрослел, наверное, и теперь хочу стабильности. Настоящей стабильности с женщиной, которую выбрало моё сердце. Кто может меня винить в этом? Никто. Я люблю Шай. И если мне придётся тянуть время, чтобы дать ей понять, что побег не выход, я это сделаю. Да, я не поддерживаю её в этом. Считаю, что она поступит опрометчиво и глупо, но всё же я, в любом случае, буду рядом с ней.
Приподнимаю уголок губ, замечая свет, струящийся из единственного открытого кабинета на этаже. Удерживая в одной руке два коктейля, подхожу и стучусь в дверь.
— Мавис, ты должна была уже уйти, — раздражённо цокает Шай.
— Вряд ли я похож на женщину, бабочка, — улыбаюсь шире и вхожу в кабинет.
Шай отрывается от монитора, и её взгляд становится теплее.
— Рейден, ты должен быть уже дома, а не здесь. Ты только прилетел и тебе следует отдохнуть…
— Я скучал, — толкаю ногой дверь, отчего она хлопает.
— И я привёз десерт для нас двоих, — ставлю коктейли на стол.
Она откидывается в кресле и, раскачиваясь, пытается подавить улыбку. Я уже понял, что она так делает, чтобы немного расслабиться, когда ей что-то нравится или же, чтобы успокоиться. Все три пункта подходят сейчас.
— Ты снова зависаешь в офисе вместо того, чтобы зависать со мной, — мягко упрекаю её.
— Я собиралась закругляться. Перед праздником многие уходят раньше или, вообще, не появляются. Мертон дал им разрешение, но кому-то же нужно работать. Обрабатываю их отчёты и предугадываю «погоду» на ближайшие два дня.
— То есть ты будешь работать и на День благодарения? — хмурюсь я.
— Конечно.
— Рождество?
— Я всегда на месте.
— Новый год?
— Уже в двенадцать я в постели и сплю, — она пожимает плечами.
— Подожди, ты хочешь сказать, что у тебя нет праздников? Никогда? Ты находишься здесь?
Шай кивает мне.
— Но… хм, Рокси пригласил нас с мамой на праздничный обед с индейкой послезавтра. Ты не появишься там?
— Мертон обожает устраивать что-то подобное, чтобы не чувствовать себя одиноким. Это похоже на психологический трюк. Вроде вокруг него много людей, и он чувствует себя нужным им, когда его дети не прилетают. Это его успокаивает и дарит иллюзию, что он в семье.
— Ты не ответила на мой вопрос, Шай.
— Нет, я туда не поеду. Я терпеть не могу подобные сходки. Они меня утомляют, поэтому я предпочитаю работать.
— А как же я?
— Что ты? Если хочешь, то поезжай, я не против. Ты свободен до семи вечера, с восьми у тебя съёмки в шоу…
— Я знаю своё расписание, Шайди. Я говорил о тебе и обо мне. Это наш первый совместный День благодарения, а ты планируешь его избежать и заняться работой, когда все нормальные люди находятся с семьёй, — возмущаюсь я.
Шайди усмехается и выключает компьютер.
— Я сирота. Семьи у меня нет, я не нормальный человек, раз предпочитаю работу ерунде, которую устраивает Мертон. Это моё последнее слово, Рейден. Ничего в моём отношении к праздникам не изменилось, даже если мы вместе. Спасибо за коктейль, я не ужинала, — она подхватывает стаканчик и вставляет в него трубочку, поднимаясь из кресла.
