— Ублюдок, ты, Денни! Ты от меня не избавишься! Да, я беременна, и это твой ребёнок! А если ты продолжишь, то я позвоню отцу… нет, даже не так. Я убью эту Шайди, если ещё раз услышу о ней! Ты меня услышал? — Лорейн толкает меня в грудь и пролетает мимо.
Шумно вздыхаю.
Дверь в спальню хлопает.
Я попытался, но теперь буду действовать иначе. И меня пугает её отношение к Шай. Убить. Я не узнаю больше Лорейн. Мне кажется, нет, я уверен, что ей необходима психологическая помощь. Очень необходима. Но я должен убедиться в том, что Маршал, действительно, верит словам Лорейн, а не сам задумал всё это дерьмо.
Выхожу из квартиры и проверяю сообщения. Отлично.
За одну ночь я нашёл несколько вариантов, как избавиться от тех, кто «помог» Шай увидеть во мне подонка. Да, я тогда тоже был хорош, но свадьба была главным аргументом, а мне пришлось говорить другое.
Направляюсь на место, указанное в координатах, о котором узнал от одного не очень хорошего человека. Мне приходится так поступать, потому что я везде загнан в угол. И я уже не мальчик, чтобы меня насильно женили на женщине, сошедшей с ума, как и подставляли. Хватит. Буду разбираться сам и докопаюсь до истины, а потом… потом буду просить Шайди перестать меня ненавидеть. Хотя бы это.
Съёмки сегодня идут одна за другой, и я пока не имею возможности заняться своими проблемами, только поздней ночью удаётся съездить в ресторан, отсмотреть его, открыть ноутбук и немного поработать. Я занят набором персонала и другими неотложными делами, чтобы успеть всё подготовить к очень важному для меня дню. Выбираю нескольких и посылаю им приглашение на собеседование завтра с утра. К третьему часу ночи я уже без сил. Мой мобильный постоянно трезвонит, как и приходят гневные сообщения с угрозами, и все они от Лорейн. Я просто её игнорирую. Меня никто не может заставить находиться в одной квартире с невестой.
Тихо открываю дверь дома и оглядываю тёмную гостиную. Я давно здесь не был. Я и маму не видел тоже очень давно. С того дня, когда я приехал к ней и сказал, что женюсь на Лорейн, и она, впервые на моей памяти, молча ушла без каких-либо эмоций. Только потом вернулась и попросила не приглашать её на свадьбу. Это было ударом по, и без того, разломанному сердцу.
Сажусь на постель и шумно вздыхаю. Включаю торшер и подхожу к шкафу. Здесь такой же бардак, как и был раньше. Всё перевёрнуто, и мой взгляд привлекает шёлк. Тянусь к нему и прикладываю к носу. Шай. Её пеньюар, который она забыла у меня. Единственное, что мне от неё осталось.
Это больно. Чертовски больно.
— Ден?
Поднимаю голову и быстро прячу пеньюар за спину, когда мама, сонно моргая, входит в мою спальню.
— Привет, прости, что разбудил. Я… мне нужно было убежище на ночь, — опускаю голову, как раньше, когда чувствовал себя виноватым. Мне стыдно смотреть ей в глаза. Уверен, что она продолжает поддерживать связь с Элеонор и в курсе того, как подло я поступил с Шай.
— У тебя что-то ещё случилось, Денни? Какую глупость ты совершил на этот раз, кроме того, что уже сделал? — мама прищуривается, когда я поднимаю взгляд и поджимаю губы.
Пожимаю плечами и ногой закрываю шкаф.
— Можешь мне приготовить молоко с печеньем, как раньше? Пожалуйста, — шепчу я.
— Рейден…
— Мам, прошу тебя… я… мне очень плохо, — опускаю руку с пеньюаром Шай, и она это замечает.
— Ты сам виноват, Ден. Ты сам…
— Я знаю. И так паршиво, не делай хуже. Молоко и печенье, пожалуйста, мам. Пожалуйста.
Я так разбит сейчас. Сломан внутри, со мной никогда такого не происходило. Подобное я даже не ожидал пережить. И я уверен, что с Шай у меня всё серьёзно. До сих пор серьёзно. Она единственная женщина во всём мире, на которой я хотел бы жениться.
— Пошли, — мама указывает взглядом на дверь, и я облегчённо улыбаюсь. Бросаю пеньюар на постель и направляюсь за ней.
Сажусь на стул, пока она включает свет в кухне и ставит разогреваться молоко на плиту. Она всегда в него добавляла корицу и мёд, чтобы меня подбодрить таким угощением. А печенья были самые дешёвые и вкусные. Я запретил себе употреблять подобное, чтобы это не сказалось на моём внешнем виде, но сейчас хочу их.
На самом деле я очень голоден. Я не ужинал, и практически не ел днём, кроме пары сэндвичей на съёмках, и на завтрак белковый коктейль. Я безумно голоден, но обо мне больше некому заботиться. Никто не приготовит мне суп после похмелья.
— Никогда не пойму мужчин. Зачем вы всё усложняете? — тихо произносит мама.
Жую печенье и пожимаю плечами.
— Мне не хочется тебе говорить, Денни, но я всё же предупреждала насчёт Лорейн. В жизни мужчины не может быть двух женщин. Ты должен был разорвать связь с Лорейн, потому что сейчас выглядишь ужасно, в отличие от того времени, когда был с Шайди. Зачем, сынок? Зачем? — с болью шепчет она, и у меня печенье в горле застревает.
— Мам, Лорейн… она беременна и обвиняет меня в насилии, а Маршал угрожает будущим Шай.
Мама шокировано охает и прикрывает рот рукой.
— У меня не было выбора, я пытаюсь защитить Шай и сейчас хочу вывести Лорейн на чистую воду. Я знаю, что она не беременна. Она сфабриковала все анализы, где-то взяла тест на ДНК, в результатах которого написано, что именно я отец. Но я всегда был осмотрительным, мам. Всегда. И она отказывает мне в совместном походе на УЗИ, объясняя это тем, что я не заслужил. Отец её поощряет. Я не знаю, что мне делать, — качаю головой и откладываю печенье.
— Господи, сынок, что же ты раньше не сказал мне? Я же работаю в больнице. Я могла бы…
— Не хочу втягивать тебя в это. Я разберусь с этим или женюсь на ней, а потом снова буду пытаться. Пока я в тупике. Маршал имеет серьёзные улики против Шай, и это из-за меня.
— Но я могла бы помочь, сынок. Я… мы что-то придумаем. Сейчас я позвоню в больницу и проконсультируюсь…
— Мам, не надо. Правда, успокойся и сядь. Я сказал это, потому что не хочу, чтобы ты ненавидела меня. Мне хватает собственной ненависти к себе, — хватаю её за руку и заставляю сесть обратно.
— Ден, я не могу ненавидеть тебя, ты же мой ребёнок. И как любая мать, хочу помочь тебе. Шайди знает о том, что тебя шантажируют? — она кладёт ладонь поверх моей руки, и я отрицательно качаю головой.
— Мне запрещено говорить ей об этом и кому бы то ни было. Маршал тогда без зазрения совести обнародует данные о Шай, и… это очень опасно, мама. Действительно, опасно. Шай могут посадить в тюрьму на долгий срок. Уж лучше я буду отвечать за всё и женюсь на Лорейн, чем Шай пострадает. Прости, что рассказал. Это убивает меня. И я очень хочу спать. Могу я переночевать сегодня здесь? — поднимаюсь со стула, показывая маме, что разговор окончен.
— Да… да, конечно. Но тебе следовало бы рассказать всё Шайди. Она умна и именно ей грозит опасность. А то, что ты сделал с ней… это жестоко. Даже для такой ситуации.
