— И я бежала так очень долго, пока не упала на землю от страха и боли в ключице и теле. В моей руке до сих пор был окровавленный нож, как и всё моё тело было в крови. Но я встала. Встала и пошла дальше. Искупалась в небольшом озере, и меня начало знобить от болевого шока. Мне нужна была помощь, но теперь я боялась всего. Буквально всего. И я шла дальше. Шла ночью и днём. Порой ела траву, и меня рвало ей же. Но я ела. Ночью я голой вышла на дорогу, решив, что найду того, кто станет ещё одной моей жертвой. И нашла. Это была женщина, с ужасом смотрящая на меня. Я хотела её убить и достала нож, который перед этим спрятала в траве. Я заманила её в ловушку. И вот оставались доли секунды до этого момента… и я не смогла. Просто ударила её камнем, а потом ещё раз. Она отключилась. Я сняла с неё одежду и надела на себя. Забрала её машину. Моя рука опухла, и я не могла ей двигать, только одной. Я искала место, где смогу себе помочь и нашла закрытую больницу для богатых клиентов. Я поехала туда. Бросила недалеко машину и пошла пешком, вспоминая маршрут, который заучила из навигатора. Мне несложно было пробраться в больницу и спрятаться в архиве на нижнем этаже. Я жила там месяц, изучая истории болезни и больше понимая, что со мной случилось. Кость на моей руке срослась неправильно, и от этого я практически её лишилась. Но меня это не волновало, мне нужно было как-то выжить. Я знала, что меня ищут из-за убийств, и не только. Знала, что мне опасно показываться людям, и никто даже не заподозрил, что я незаконно находилась в больнице. Мне нужны были деньги. А единственный источник их был наверху. Эти больные, которые лежали в палатах. Они имели деньги. Я украла одежду медсестры и ночью переодевалась в неё, выходя за едой и деньгами. Я воровала их у тех, кто лежал там. И научилась делать уколы снотворного, притворяясь медсестрой. Я накопила не больше двух тысяч. Это удивительно, что богатые не имели много наличных. И в одну из таких вылазок я добралась до третьего этажа, где лежали послеоперационные пациенты, а их вещи хранились на посту. Я наблюдала, ожидая, когда медсёстры пойдут спать и дадут мне шанс на спасение. Это случилось на девятый день. Я вышла из тени и начала копаться в вещах больных. Нашла дорогие часы, деньги и украшения, которые бросила в сумку для отходов и хотела уйти, но услышала тихий, едва заметный шёпот: «Помогите». Я должна была не обращать внимания. Не смогла. Мне никто не помог за три года, а я так и не смогла пройти мимо. Я вошла в палату и увидела мужчину, который задыхался от боли. У него отошёл катетер, и он умирал на моих глазах. Он видел меня. Смотрел на меня, а я на него. Я вызвала для него медсестру после того, как поставила катетер на место, и он затих. Мне казалось, что он умер. Я вернулась обратно в архив и планировала дальше, как мне быть. Но это продолжалось недолго. Через две недели меня нашли и потащили куда-то. Я упиралась, кричала, дралась из последних сил, пока не увидела того самого мужчину, который должен был умереть. Он представился, как Мертон, запретил кому-либо подходить ко мне и выглядел иначе, не так жалким и умирающим больным. От него исходили власть и сила. Сказал, что я спасла его, и теперь он хочет отблагодарить меня, понимая, что я нахожусь здесь незаконно. Мы много говорили, и Мертон предложил мне поехать с ним. Но я боялась, что он от них, от ублюдков, которые украли у меня жизнь. Мертон. Ему удалось убедить меня в том, что с этого момента я больше не одна. Там же я познакомилась и с Элеонор, которая, оказывается, знала обо мне и о том, что я живу в больнице. Она наблюдала за мной и была постоянной медсестрой Мертона на протяжении долгого времени. Именно она, по его описанию, поняла, что в ту ночь именно я спасла его. Мертон и Элеонор вместе подняли меня на ноги. Мне сделали операцию, вновь сломав кости на ключице, но вот только внутри я уже была мертва. Мертон узнал обо всём, что со мной случилось, и помог вернуться в тот дом, чтобы показаться им, родителям, и сказать, что я жива и вернулась. Он был со мной в ту ночь. Его власть и сила заставили их заткнуться, но я знала, что это ещё не конец. Я просто перерождаюсь, чтобы отомстить им за всё и забрать сестру. Таков был мой план. Мой план по отмщению, пока я не узнала, что один из ублюдков выжил и готов добить меня, уничтожив самое родное в этом мире. Тебя, — поднимаю голову и смотрю в глаза Рейдена, полные шока и отвращения ко мне.
Вот и всё. Это мой конец.
Глава 47
Шайди
В моей жизни не было ничего красивого и дорогого. Кроме цены, которую я заплатила за то, чтобы воскреснуть из мёртвых и искать способы мщения. Я вела собственную войну против всех. Даже против себя. Переживая каждый день насилие над телом и душой, я превратилась в бесчувственную Круэллу, у которой больше не было сердца. Но в первое время я имела моменты слабости из-за чудовищных психологических последствий трёхлетнего сексуального рабства. В такой момент я и встретила Тину. Милую, добрую, отзывчивую девушку, которая только пришла работать к Мертону и нечаянно увидела меня с ним в кабинете. Я только училась жить заново и получала образование. Мертон запретил мне видеться с ней, но Тина была слишком настойчива. Она искала меня везде и однажды нашла в одном из баров. Оказывается, она следила за Мертоном и обвинила меня в том, что я хочу разрушить его жизнь. Я была пьяна, и хотя это убийство в чистом виде, я открылась ей. Не полностью, но то, что осталось от меня, хотело найти хоть какую-то жалость. Я нашла Тину до того, пока она не поняла, что я натворила. Но ни разу Мартина не предала меня. И вот теперь я простилась с ней навсегда, как и со всеми, кто был причастен к моей нормальной жизни. Я готова умереть за них, а особенно за вот этого мужчину, неожиданно и окончательно воскресившего меня, вдохнувшего в меня жизнь.
Тишина, которая окружает меня и Рейдена невыносима. Боль, появившаяся внутри, настолько чудовищна и остра, что я дышать не могу полной грудью. Но я не сдамся… не сейчас. Завтра. Только я, но никак не он.
— Причины, из-за которых я сделала с тобой то же самое, что когда-то сделали со мной, ничтожны. Я разодрала тебя, мотылёк. И знаешь, они заклеймили меня этим насекомым, но оно стало для меня спасением. Мотылёк. Самый безликий, но такой невероятно прекрасный. Особенный. Он должен жить, понимаешь? Я рассказала тебе это, чтобы ты выжил. Хотя бы ты. Иначе я умру. Все мои страхи были пропитаны желанием защитить тебя от этих ублюдков, которые ни перед чем не остановятся, чтобы забрать твою душу. И они знают, как ты мне дорог. Они знают, как и ты теперь знаешь, насколько я грязная и гадкая внутри. Убийца. Настоящая убийца, выбравшая одинокое существование, пока не встретила тебя. Мою жизнь сломали. А сломать твою я не позволю. Никогда и никому не позволю, даже если это будет означать новое рабство. Мне на него плевать, а на тебя нет. И ты должен понимать, почему я так боялась всё рассказать тебе. Разве это красиво? Ты увидел хоть что-то хорошее в моём прошлом? Нет. Ничего там нет, кроме боли и жестокости. Там одно отчаяние и слёзы. Там тишина и кровь. Там столько ненависти, сжигающей дотла. Там достаточно яда, чтобы убить любого. Но не тебя, слышишь? Не тебя. Никогда. Клянусь тебе, Рейден, я пыталась защищать того, кто стал таким нужным мне. Единственным. Я не планировала этого, открещивалась от этого, отвергла это и бежала снова. Ведь такая, как я, не заслуживает тебя. Ты уникальный. Ты лучший. Ты встанешь и пойдёшь дальше, понял меня? Ты не позволишь случиться тому, что было со мной! Ты не умрёшь внутри! Живи! Умоляю тебя, только ты живи, а о другом я и не прошу! Живи! — опускаюсь на землю и раскрываю рюкзак. — Если тебе это нужно… я не против, — шепчу и, вытаскивая бутылку водки, ставлю рядом с собой.
