— Почему бы нам не жить вместе? — выпаливаю я.
Она медленно поворачивается ко мне. На её лице не написано ничего, кроме удивления. Может быть, рано я это предложил?
— Это было бы намного удобнее, если бы ты переехала ко мне. Бегать с этажа на этаж неудобно, — быстро добавляю я.
— Хм, я подумаю, но дай мне время, Рейден. Не спеши.
— Я боюсь не успеть, бабочка. Просто боюсь, что это всё разрушится, и начнётся что-то плохое. У нас всегда так. А если ты будешь здесь, рядом, то я буду более или менее спокоен. Подумай, пожалуйста. Перенеси сюда хотя бы часть вещей, чтобы мы принимали душ вместе, завтракали и обедали вместе, а потом расходились по делам, чтобы вечером снова встретиться. Я хочу, чтобы ты ждала меня, — признаюсь, шумно вздыхая.
— Рейден… — Шай запускает пальцы в волосы, и я вижу отрицательный ответ.
— Нет, не сейчас. Я не требую, чтобы ты решала сейчас, но хотя бы в ближайшем будущем, ладно? — напряжённо произношу, глядя в её глаза.
Шай кивает и выходит из моей спальни.
На самом деле я хочу больше, чем просто временное сожительство. Хочу семью с ней. Хочу свой дом и свой угол, который мы будем строить вместе. Хочу намного больше, чем есть сейчас. И, конечно, я не идиот и понимаю, как ей сложно подстраиваться под мои «хочу».
Но сейчас я радуюсь уже тому, что хотя бы моя просьба с обедом сегодня получила зелёный свет. Потихоньку… главное, не спугнуть.
Встаю под душ и закрываю глаза, наслаждаясь прохладой.
Я не знаю, когда она полностью сможет мне доверять, чтобы рассказать о себе всё. Я должен быть готовым к последствиям, а пока у меня очень мало фактов. Забраться бы в её сердце, в его каждый потаённый уголок и увидеть всё своими глазами. Прочувствовать это и понять Шай и её страхи. Наше счастье очень шаткое. Это меня и пугает.
Звоню маме, сообщая, что скоро заеду за ней. Проверяю сообщения от Салли и кривлюсь, видя, прикреплённые к ним новые билеты в Рим. Мне придётся улететь, а я не хочу. Когда-то я бы пищал от радости из-за подобных событий, но сейчас мне важнее наши отношения с Шай. Я уже не радуюсь тому, что популярен и добился своего. Да, никаких денег от бабушки я не получу, как мне говорили. Это всё было уловкой, чтобы я встретился с отцом, но сейчас у меня довольно твёрдое финансовое положение и хороший счёт в банке. К тому же я ещё не решил, что мне делать со сгоревшим рестораном. Есть примета, что после такого, надо бросать дело, но я не хочу. Не моя вина в том, что мечта была взорвана, и надеюсь, что снова соберусь с силами, начну новый ремонт и всё же открою свой ресторан для матери.
В назначенное время спускаюсь за Шай и восхищаюсь тем, какая же она красивая. Для обеда она выбрала светлый брючный костюм и алую блузку. Мне нравится то, что она перестала собирать волосы, и теперь они струятся по её плечам, и я вдыхаю аромат её шампуня, прижимая к себе в лифте. Мы словно нормальные. Просто два человека, которые влюблены друг в друга и собираются на обычный праздничный обед.
Когда мы подъезжаем к комплексу, в котором сейчас я снимаю для мамы квартиру, замечаю, что Шай начинает нервничать. Она кусает губу, и её плечи напряжены.
— Всё будет хорошо, бабочка. Это же моя мама, — целую её в висок.
— Да… знаю. Но всё изменилось, и мне пока некомфортно. Я привыкну, — Шай выдавливает улыбку.
— Обещаю, что мы пробудем там недолго, ладно? Пообедаем, а затем уедем. Думаю, мама не будет против побыть там с Элеонор. Они, вроде как, дружат.
— Всё нормально, Рейден. Иди за ней, — Шай отворачивается к окну, и это плохо. Она закрывается от меня. Не только от меня, но и от всех. Она собирается с силами, чтобы появиться перед людьми со мной. И это не вселяет в меня уверенности.
— Привет, мам, — целую маму в щёку.
— Привет, сынок. Элеонор помогла мне подобрать костюм. Юбка и жакет. Как ты думаешь, не дёшево?
— Господи, мам, прекрати. Ты изумительно выглядишь. Это всего лишь обед, и там не будет ни прессы, ни фотографов. Там все свои, — закатываю глаза и цокаю.
— Ладно. Хорошо, тогда я готова…
— Подожди, — останавливаю маму у двери.
— Что случилось? — испуганно шепчет она.
— Ничего такого. Но мы поедем не одни. Внизу в машине нас ждёт Шай. И я надеюсь, что ты не будешь смущать её вопросами о наших отношениях. Ей сейчас сложно, — нервно произношу я.
— Сынок, я рада за вас, и поверь мне, это лучшая новость за последнее время. Я счастлива, что вы нашли компромисс и налаживаете отношения. Ты же уже сказал ей, что не просто спишь с ней, верно? Я имею в виду тебе ведь от Шайди не только интимная близость нужна?
— Вот об этом я и говорю, мам. Прекрати. И нет, меня интересует не только секс с ней. Боже, давай закроем тему. Не упоминай ни о чём подобном при ней, пожалуйста. Лучше с Элеонор обсуждай это, но не с ней. Прошу тебя, я…
— Ден, я не дура. Я всё понимаю, но я, как и любая мать, хочу для своего сына хорошее будущее, семью и детей. Вы же обсуждали это?
— Нет, мам, мы это ещё не обсуждали. Всё очень сложно. Шай только начала открываться мне и не бояться последствий своего прошлого. Я напугаю её, если начну разглагольствовать о свадьбе, семье и детях, — раздражённо передёргиваю плечами и открываю для мамы дверь квартиры.
— Но время придёт. И я бы не советовала вам тянуть. Тебе уже тридцать, да и она не девочка. Старородящие женщины встречаются с серьёзными трудностями во время родов, да и, вообще…
— Боже, мам! Хватит! Прекрати нести чушь, умоляю тебя. Какие дети? Я не отрицаю, что в будущем мы обсудим это с ней, но не сегодня. Я убеждал её пойти со мной на обед несколько дней, мы ругались из-за этого. Мы… чёрт, мам, просто думай о бабочках, а не о том, что тебя не касается, — рычу я. Вот этого ещё не хватало. Моя мама обожает лезть не в своё дело. И теперь я уже не думаю, что было прекрасной идеей пригласить маму на обед и отказаться от предложения Шай ехать по отдельности. Но выбирать между ними я не могу. Точнее, я выберу Шай, как бы жестоко это ни выглядело по отношению к маме.
— Ладно-ладно, сынок. Не ругайся. Буду молчать и улыбаться. Ты слишком взволнован предстоящим обедом, — мама обиженно поджимает губы, а я тяжело вздыхаю.
Мы молча доходим до машины, и я открываю дверь для мамы на заднее сиденье. Моментально юркаю в водительское кресло, пока они здороваются. Меня немного трясёт от напряжения. Музыку… включил бы её, но Шай не любит, только тишину.
— Навигатор показывает, что нам ехать около сорока минут, — стараясь разрядить обстановку, произношу я.
В ответ получаю молчание от обеих. Шай смотрит в окно. Мама смотрит на Шай, и я вижу, что она прикладывает уйму усилий, чтобы молчать. Боже. Я готов выпрыгнуть на скорости из этой машины, только бы не ощущать такого дискомфорта.
Наверное, сорок минут, которые мы проехали, прежде чем остановиться у массивных ворот особняка Рокси, показались мне адом. Мне даже дышать сложно в такой обстановке. Нас пропускают внутрь, и я оглядываюсь, медленно проезжая по дорожке к белоснежному огромному особняку, стоящему полукругом. Немыслимое количество фонтанов, искусно выполненные фигуры в греческом стиле — всё такое орущее, что сюда вложили миллиарды долларов, что становится страшно даже выходить из машины. Но лучше это, чем ощущать, как покалывает кислород и щиплет кожу.
