– А как же работа? Неужели, ты бросишь пост? – спрашиваю и, прищуриваясь, складываю руки на груди. Всё это крайне подозрительно. Дерик никогда бы не потребовал исполнения желания, тогда, что он на самом деле от меня хочет?
– Моё рабочее время закончилось. Началось личное. Моё желание, Джина. Или ты боишься, что мои фантазии тебе не по силам?
– Пфф, ничего подобного. Без проблем. Давай. Что ты хочешь?
– Не здесь. За мной, Джина. – Дерик обходит меня и направляется в сторону парка.
– Куда ты идёшь? Я не буду… не буду делать что-то ненормальное, ясно? Это, вообще, глупо… особенно для тебя.
– Если боишься, так и скажи. Но ты ведь проиграла, Джина. За язык тебя никто не тянул, ты сама предложила сыграть на желания. Я понимаю, ты трусишь снова выйти из зоны комфорта, чтобы больше никто не понял, что язык – твой враг, и ты говоришь то, что на самом деле хочешь. Не волнуйся, я смирюсь. Ничего нового. Ещё один человек, не умеющий сдерживать свои обещания. – Дерик передёргивает плечами, продолжая идти.
– Ты меня на понт не возьмёшь, ясно? Я знаю для чего ты всё это говоришь. Но я дойду до конца и снова пошлю тебя к чёрту. И ты отвалишь от меня, понял? Обещай, что отстанешь от меня. Это последняя игра, в которую я играла с тобой, – зло отвечаю ему.
– К твоему сожалению, ты под моей протекцией, и я не могу отстать от тебя. Ты сама выбрала своё будущее, так что не ной. Садись в машину. – Дерик открывает себе дверцу и юркает в салон.
Чёрт.
Топаю ногой и обхожу машину. Ничего страшного не случится. Но предчувствуя, что у Дерика очень богатая фантазия, и он непременно придумает для меня нечто такое, от чего не смогу оправиться в ближайшие лет десять, я решительно сажусь в машину на свой страх и риск. Посмотрим, кто кого.
– Пристегнись. – Дерик заводит мотор и сдаёт назад, пока я щёлкаю ремнём безопасности.
– Ты решил вывезти меня из страны? Ты только об этом и мечтаешь, – язвительно произношу.
Дерик молча сносит мою реплику и надавливает на педаль газа, сворачивая налево в сторону леса.
– Или закопаешь? Лопату захватил? – продолжаю я.
Он снова молчит, проезжая мимо милых домиков и чистеньких тротуаров. Так, отчасти я, конечно, знаю, что Дерик не собирается меня убивать, но такие витиеватые пути меня пугают. Неизвестность для меня уже стала фобией.
– Любая жертва имеет право знать, что с ней будет делать похититель. Поэтому выкладывай, насколько ужасные и тёмные у тебя фантазии? – требовательно говорю я.
– Ты не выживешь, если узнаешь, поэтому помолчи, Джина…
– Слушай, до меня уже дошло, что ты меня терпеть не можешь, и я выставила себя законченной дурой, неверно оценив твои странные слова и поступки, но больше не могу гадать, что будет дальше. Знаешь, я пыталась войти в твоё положение, а ещё твой дружок Герман с ума сводит своими домыслами. Тебе бы поговорить с ним и потом закопать где-нибудь, чтобы больше не намекал мне на то, что… ты понимаешь, – перебиваю его и отворачиваюсь к окну.
– Не понимаю.
Закатываю глаза и качаю головой.
– Не вынуждай меня снова унижаться. С меня достаточно, Дерик. Ты хочешь, чтобы я призналась в том, что ни черта не знаю о мужчинах? Окей. Я ничего о вас не знаю и порой мне хочется, чтобы мои выдуманные мысли были правдой, но это не так. Всё? Теперь скажешь, куда мы едем?
– Зачем тебе знать всё о мужчинах, Джина? Так ты забьёшь свою голову ненужными мыслями и не оставишь места для чего-то нового. К примеру, для изучения французского.
Недовольно поджимаю губы.
– Не твоего ума дело, – фыркаю. – И хватит следить за мной. Других дел нет?
– Развлекаться мне никто не запрещал, поэтому… – Дерик делает паузу, от которой я злюсь сильнее.
– Почему ты так сильно меня ненавидишь, а?
– Я тебя не ненавижу…
– Точнее, почему только ко мне такое повышенное внимание?
– Оно нормальное…
– Неужели, все остальные белые и пушистые?
– Все остальные не такие, как ты…
– Никто не совершает ошибок?
– Ошибки остальных я могу предугадать…
– Все эти девицы рождены в Альоре и не требуют пристального слежения за ними?
– Все гости, но ты…
– За той же Сабиной, а?
– Началось…
– Вот она, к слову, собирается остаться здесь навсегда, и тебе бы на этом остановить своё внимание.
– Меня это не интересует, когда же ты поймёшь?
– А Энисса?
– Она чем тебе не угодила?
– Почему она так рьяно защищала меня, когда должна ненавидеть? У неё тоже свои мотивы…
– Она видит в тебе своё спасение…
– …и они могут быть опасны для Дина.
– Никто не опасен для Дина так, как ты.
– Но нет, конечно, лучше взять беззащитную американку и продолжить над ней издеваться, ведь её ещё пока не добили, а так хочется.
– Чёрт, ты сама над собой издеваешься! И надо мной!
– Супер.
– У тебя огромные проблемы с восприятием мира, Джина!
– С каждым днём я всё больше и больше восхищаюсь вашим альорским добродушием, – едко бросаю и дёргаюсь на сиденье, раздражённо ударяясь о спинку.
– Не отравись.
Мы оба замолкаем. Тишина и мягкий ход машины выводят меня из себя.
– Зачем ты это делаешь? – недовольно спрашиваю.
– Стараюсь держать себя в руках, чтобы не придушить тебя к чёртовой матери! – рычит Дерик, бросая на меня злобный взгляд.
– Хам! Боже, как же ты меня достал! Вот клянусь… слышишь? Я клянусь, что однажды пущу в тебя пулю!
– Валяй, – Дерик достаёт пистолет из кобуры, прикреплённой к поясу джинсов, и бросает мне на колени.
– Пристрели меня, потому что я уже устал от тебя и твоих нелогичных домыслов. Ты ни черта не видишь, Джина. То лезешь туда, куда тебя не просят, то совершаешь абсолютно глупые поступки. То превращаешься в мегеру, то соблазняешь всех вокруг и ведёшь себя, как идиотка! Всё. Давай выполняй свою клятву, – зло отчитывая, Дерик надавливает на тормоз, и меня дёргает вперёд.
– Псих. Ты псих. Гоняешь по этим чёртовым дорогам, как ненормальный! Постоянно так! И я не буду в тебя стрелять! Забери его обратно…
– Нет уж, сказала, что пристрелишь, так давай. Мне терять нечего, хотя бы отдохну от тебя!
– Забери пистолет обратно! Немедленно забери его! Что ты хочешь? Отпечатки мои получить на нём? Вот! Их много! Забирай! Я не буду тебя убивать!
– Ты этого так хочешь! Это легко нажать на курок, и всё! Стреляй! И мне к чёрту не сдались твои отпечатки! Я их уже наизусть знаю!
