Калеб широко улыбается и бросает в рот кусочек ананаса.
– На самом деле это не моя заслуга, а Дерика. Он убедил меня в том, что это будет хорошее вложение денег, коих было не так много. Родители передали мне помещение, в котором раньше была прачечная, а сами переехали в другое графство, поближе к горам. После возвращения из Америки Дерик настаивал, что именно американского бара нам и не хватает. Здесь принято есть морепродукты или пасту, мясо, но у нас не хватало именно фастфуда, а он, как показала практика, очень привлекает туристов. Мне не хватало денег, и Дерик поговорил с королём насчёт займа в банке, мне его выдали, хотя это всё чушь собачья. Это были деньги Дерика, я знаю. Он дал их мне, и сам участвовал во всех делах. Я практически ничего не делал, Дерик следил за всем, как и в большинстве случаев. Он хороший человек, только в жуткие рамки вины его загнали. Дерик никогда бы не поступил так, как его отец, да и тот… говорят, что он очень любил и боготворил свою жену. Её смерть была для него ужасным горем. Если честно, то я понимаю, почему он начал убивать врачей. Он не мог убить короля, вот и вымещал своё горе там, где мог. Дерик ведь тоже был при смерти. Потерять двух любимых людей для человека, который всю жизнь отдал королевству, а оно не смогло их спасти, чудовищно.
Кусаю внутреннюю сторону щеки, чтобы, не дай бог не поддержать Калеба. Я тоже так считаю. Нет, это – не оправдание, а просто человеческое сожаление. Из-за ошибок прошлого нельзя судить всех сегодня.
Калеб неожиданно выпрямляется и хмурится, прикладывая палец к наушнику.
– Опять?
– Что случилось? – шепчу я.
– Дерик запретил входить кому-либо в это крыло, а леди Сабина устраивает парням очередную истерику.
– Пропусти её. Она не опасна, – облегчённо вздыхая, доедаю свой завтрак.
– Вы уверены? Дерик…
– Уверена. Тем более Дерик с ней вчера ходил на свидание. Ты не знал? Ах да, вероятно, это его новая пассия, – язвительно произношу.
Калеб скептически бросает на меня взгляд.
– А на балкон он взобрался, чтобы скучно не было? – усмехается он.
– Это уже не важно. Между нами всё закончилось. Он сам сказал, так что… – прошептав, делаю взмах рукой.
– Ох уж эти мужчины, – закатывая глаза, Калеб поднимается со стула и отдаёт приказ впустить Сабину.
Не проходит и пары минут, как она влетает в столовую, чем-то возбуждённая.
– Оставляю вас, – Калеб кивает мне и выходит.
– Привет. Ты сегодня счастливая. Неужели, свидание удалось? – равнодушно интересуюсь, отпивая кофе.
– Ах это, нет. Дерик уехал по какому-то важному заданию, так что свидание было адским. И только потом я поняла, что сделала. Мне приснилась Кристин. Боже, до сих пор мурашки бегут по коже. А ты что, теперь здесь ешь? Я не знала, что и в этом крыле накрывают. – Сабина подходит к кофемашине и бросает туда капсулу из коробки.
Только для меня накрывают.
– Вообще, я пришла, чтобы узнать все грязные подробности твоего свидания с Дином. И… теперь дерьмовая новость. Эни сказала, что Моника опять провела ночь в его спальне, – Сабина кривится и берёт чашку с готовым кофе.
– Надеюсь, что они, правда, получают от всего этого удовольствие, – пожимая плечами, мажу тост джемом и кусаю его.
– И тебе ни капли не обидно?
– Ни капли. У меня не осталось больше чувств к Дину. Романтических, я имею в виду.
– Понятно. Ну, ладно. Сегодня будут последние приготовления к завтрашнему большому балу в честь Дня независимости Альоры. И я подумала… мне придётся уехать сразу после него ни с чем. Дерик точно во мне не заинтересован. Он даже на Кристин больше не обращает внимания, выходит, у него появился кто-то другой, а я… как бы смирилась со своей судьбой.
– Почему ты миришься с ней? Ты уже не мусульманка, это раз. Два, ты можешь спокойно начать новую жизнь. Три, для этого прекрати думать, что это сложно.
– Реджи, я не смогу. Я привыкла к хорошей одежде и еде…
– Не стыдно? – резко перебиваю её.
– Миллиарды людей живут на то, что ты зарабатываешь иногда за день, и не жалуются. Ты привыкла к чужому, Сабина. Это не твоё. Научись думать за себя, а не висеть на шее людей, которые, действительно, пашут. Мне стыдно за тебя и за то, как тебя избаловали здесь, – грубо добавляю я.
Девушка сникает моментально, и в её глазах появляются слёзы.
– Я не такая, как ты, Реджи. Я не умею…
– Научишься. Всё зависит от тебя. Или ты выбираешь то, что сделает с тобой отец, или выбираешь свободу. Это твои решения, и не прибедняйся, выход всегда есть. Ты жива. У тебя есть руки, ноги и мозги, а не только вагина, чёрт возьми. Подумай головой, как сильно ты себя распустила, и начни делать что-нибудь сама, без надежды на других людей.
Сабина бросает на меня обиженный взгляд и встаёт.
– Видимо, у тебя плохое настроение, Реджина, или же совсем зазналась, раз смеешь меня учить, как жить, ты, нищая и безродная девица. Уволь, я никогда не упаду так низко, как ты.
Шокировано охаю от жестоких слов Сабины.
Она несётся к дверям кухни, но я замечаю, что меня особо и не трогают её слова.
– Зато нищая и безродная всегда выживет, Сабина. Подумай, кто ты, вообще, есть без денег твоего отца? Пустышка. От тебя зависит, наберёшься ли ума или останешься всегда зависимой от милости Его Высочества, – не поворачиваясь, произношу.
– Да пошла ты.
Прикрываю глаза и глубоко вздыхаю. Дверь хлопает. Может быть, мне следовало попридержать язык? Может быть, мне не стоило затрагивать эту тему? Может быть, всё что угодно, но сейчас я была права. У этой девушки даже сейчас столько возможностей, но она ищет самый простой, как бы выйти замуж за богатого папика, продав себя подороже.
Что ж подруги у меня больше нет. Я это переживу.
Дерик тоже отказался от меня. Я переживу.
Но принижать значимость труда людей я никогда не позволю. Пусть я буду самой плохой для них. Пусть они меня ненавидят, но именно моя родословная позволяет мне ставить выскочек на место.
Помыв всю посуду, поднимаюсь к себе, и так невыносимо давят стены. Ужасно давят. Всё напоминает о плохих событиях. Видимо, у меня, правда, плохое настроение.
Переодевшись в удобную одежду и захватив с собой сумочку с документами, деньгами и мобильным, надеясь, что где-нибудь смогу пополнить баланс или найти вайфай, выхожу из спальни и спускаюсь вниз. Меня никто не останавливает, когда я оказываюсь на улице и иду в направлении ворот замка. И там тоже никому нет дела до того, куда я пошла. Но парни на охране не из команды Дерика. Их сразу можно вычислить по одежде. Надеюсь, что Дерик знает, что делает.
Оказываясь на площади, замечаю, что все флаги с праздника так и висят, но дополнительно подняты везде официальные штандарты Альоры в честь грядущего события. Надеюсь, что только в честь Дня независимости. Гуляя по городу, нахожу в новой части города довольно много магазинов с брендовой одеждой по довольно доступным ценам, кучу ресторанчиков и салоны красоты. Спускаюсь дальше, в старый город, намереваясь купить домой что-нибудь из сувениров. Когда-то мне придётся вернуться, и… если честно, думать об этом не хочу. Меня печалит тот факт, что когда я уеду отсюда, то вряд ли смогу ещё раз вернуться, как и увидеть Дерика, Эни и других. Моя жизнь словно разделилась на Америку и на Альору. И в обоих случаях я не узнаю себя. Наверное, стала жёстче и… не стоило так говорить с Сабиной. Раньше я постоянно пыталась быть со всеми милой и держать язык за зубами, только потом бурчала себе под нос, а сейчас… хорошо это или плохо, но не собираюсь снова превращаться в ту, что была до поездки.
