– Выходит, что я разговаривала не с тобой, а с ним? – шепчу я.
– Хм, я, когда чувствовал, что ты отдаляешься, а меня немного заносит, просил его о помощи. Темы подобрать, посоветовать, как нужно ответить, чтобы ты снова смотрела на меня, как раньше, а не как на пустое место. Прости меня, я сильно нервничал и был влюблён. Я боялся наделать глупостей и хотел произвести на тебя впечатление. Со мной такое случилось впервые, и я запаниковал. Но какая разница, да? – Дин гладит моё лицо пальцами и вглядывается в глаза.
Какая разница? Да я, оказывается, тебя, вообще, не знала! Какая разница! Она огромная!
– Да, конечно, – говорю, выдавливая из себя улыбку.
Они поиграли со мной, что ж… я поиграю тоже. Посмотрим, что из этого выйдет. Боже мой… Дерик всё обо мне знал и был таким козлом… да он и остался козлом!
– Сейчас я рассказал тебе правду, и легче стало. Я столько лет корил себя за то, что сделал. Не нужно было втягивать сюда Дерика, он всегда думает, что умнее, и я, в который раз, доказал ему это. Но… забудем об этом, хорошо?
– Да, не важно, что было тогда. Важно, что делать сейчас, Дин. Мне страшно. – Прижимаюсь к нему и вдыхаю аромат геля для душа на его шее.
– Реджи, – Дин обнимает меня в ответ и целует в висок. – Ты под моей защитой. Тебя никто не тронет. Меня не волнуют мысли Дерика и моего отца. Я докажу им, что прав, и тебя мне послала судьба. Но тебе нужно быть осторожнее.
Дин отклоняется.
– В чём?
– Ты в чужой стране, и у нас иные правила. Здесь тебе следует контролировать всё, что ты говоришь, особенно если это касается меня, моей семьи и страны. И также за тобой будут наблюдать и следить. Папарацци обожают сплетни, и хоть сегодня ты уже стала для них «шикарной шпионкой», то завтра можешь вновь стать «той самой шпионкой», понимаешь?
– Ты о чём? Шикарная…
– Да, ты не видела свежие газеты, я попрошу, чтобы тебе приносили корреспонденцию. Вчера ты их покорила, и газета принесла извинения о поспешных выводах из недостоверного источника. Ты всё правильно сказала. Продолжай в том же духе, и они тебя полюбят. Они должны тебя полюбить так, как я, Реджи. И я надеюсь… я буду молиться, чтобы однажды ты увидела, какие здесь люди, и как здесь хорошо. А пока постараюсь сделать всё, чтобы ты стала не только моей гостьей, но и одной из приглашённых на торжественные выходы. Но не говори лишнего, поняла? Тебя могут подставить. Здесь это нормально, тем более я выбираю тебя, а не свою семью и их подозрения. Всё будет хорошо, Реджи. – Дин улыбается мне так радостно, что внутри снова порхают бабочки.
Дверь позади резко распахивается. Дин отпускает меня и отходит на шаг.
– Простите, Ваше Высочество, но ваш отец хочет Вас видеть. Я обещал ему, что найду Вас, – сухо сообщает Дерик.
– Спасибо. Мы уже закончили, хотя, как можно закончить, когда она здесь? – Дин подмигивает мне, и я киваю ему.
Дерик прочищает горло и смотрит в пол. В голове проносятся слова Дина о том, что именно этот человек ему помогал. Дин говорил его словами, повторял его выражения и… это так интересно.
– Значит, я могу выйти, да? Мне не нужно сидеть здесь, как заложнице? – подаю голос.
– Да, конечно, дорогая. Ты можешь выйти, и ты не…
– Приношу свои извинения, что перебиваю Вас, Ваше Высочество, но леди Реджина ещё находится под подозрением и пока ограничена в передвижении, – резко вставляет Дерик. Он вскидывает голову, и наши взгляды встречаются. Дин тяжело вздыхает и поворачивается к Дерику.
– Это ненадолго. Позаботься о ней. Надеюсь, это не проблема, что Реджи пока останется в твоём крыле?
– Нет. Я присмотрю за ней.
Ага, как же.
– Но я бы хотела, как минимум общения с людьми. Тем более, как мне убедить твоего отца, что я не шпионка и приехала не за тем, чтобы отомстить, если не буду, вообще, выходить на люди? – мягко спрашиваю.
Дин хмуро оборачивается ко мне.
– Ты права.
– Но, Фердинанд…
– Дерик, это приказ. Завтра я зайду за Реджи, и мы поедем кататься на яхте. Искупаемся, хорошо проведём время и пообедаем, может быть, задержимся и на ужин. Ты всё организуешь.
Довольно улыбаюсь, стоя за спиной Дина. Дерик зло поджимает губы и кивает.
– А также я хочу, чтобы ты прекратил её во всём подозревать. Боже, у неё было сотрясение. Ты хоть представляешь, что случится, если это дойдёт до американского правительства? Они будут использовать это против нас…
– Не волнуйся. Об этом никто не узнает. Я буду действовать только в твоих интересах, Дин, – убеждаю его, и он дарит мне улыбку.
– Я понимаю, Реджи, но у стен тоже есть уши, и не хочу, чтобы ты снова пострадала. Поговори со всеми, кто участвовал в этом, и найди виновных. Дерик, я не собираюсь терять её снова. Понятно?
Приподнимаю руку и показываю Дерику средний палец. Боже, это выглядит же так невоспитанно! Какой ужас! Расслабьтесь, петухи, это Америка!
Дерик сдвигает брови и испепеляет меня своим полным ненависти взглядом. О да! Дин ничего не видит, и теперь я уверена, что во многих вещах виноват именно Дерик.
Прячу руку за спину и кусаю губу, чтобы не рассмеяться.
– Что ж, Реджи, до завтра. К слову, Дерик позаботься обо всём, что она захочет. Это моя просьба к тебе, как к своему другу.
Конечно, он мне яд подложит в суп. Это будет более похоже на Дерика.
– С радостью. Я сделаю всё, чтобы леди Реджина запомнила только с лучшей стороны нашу страну и добродушие её людей, – отвечает Дерик, искривляя губы наподобие улыбки, отчего я хмурюсь.
– Тогда пошли.
– Фердинанд, мои люди тебя проведут. Я останусь с нашей гостьей, вдруг у неё уже созрел список предпочтений. Хочу выполнить её пожелания немедленно, чтобы загладить свою вину.
Мою улыбку стирает напрочь. Что он задумал?
– Прекрасно. Реджи тебе понравится, Дерик. Она замечательная, тем более вы так похожи. Я рассказал ей всю правду о прошлом, так что… желаю удачи. До завтра, дорогая, – Дин подмигивает мне.
Чёрт, а язык за зубами его не учили держать? Такой козырь сдал!
Дверь закрывается. Прочищаю горло и отступаю на шаг.
– А теперь мы будем учиться манерам, Джина. Ты давно напрашиваешься…
– Тебе они нужнее. Я хочу остаться одна. Немедленно.
– Это решаю только я.
По спине проходит холодок от холодного оскала и удовольствия в глазах Дерика.
Чёрт!
Глава 17
– Я буду кричать, – предупреждаю, запрыгивая на кровать.
– Никто не услышит, – отвечает Дерик и медленно закатывает рукава рубашки.
