– Да мне…
– Молчать!
Подпрыгиваю от крика Германа.
– Нервы подлечи, псих. Ты больше не порноактёр в моей голове. Ты хам, – бубню, получая в ответ испепеляющий взгляд карих глаз.
– По словам Эльмы, вы не торопились ей помочь и потеряли драгоценное время или же специально его тянули…
– Что за бред, я…
Ноздри Германа раздуваются, как у комнатной собачонки, и я закатываю глаза.
– Ладно, молчу.
– Она видела, как два человека в масках и с оружием отволокли вас в сторону после удара, о чём-то перешёптываясь, а затем скрылись в неизвестном направлении. А также, судя по данным, которые у нас имеются, вас ударили не так сильно, чтобы вы могли упасть в обморок. Но вы упали сразу же, чтобы обсудить что-то со своими сообщниками…
– Всё, хватит. Нет, действительно, хватит. Вы несёте абсолютную чушь, уж простите. Я не знаю, что там наплела вам Эльма, но она явно выгораживает себя. Тем более, в её компьютере должны остаться мои данные. Я бронировала отель на своё имя, и там же есть копия моего американского паспорта. Да и, вообще, я больше не намерена выслушивать эту ерунду. Я немедленно требую или адвоката, или консула. А лучше обоих, – заявляю и от злости топаю ногой.
Герман тяжело вздыхает и качает головой.
– Хорошо. Попробуем иначе. Вы отрицаете слова Эльмы? Расскажите, что произошло, с вашей точки зрения.
– Конечно, отрицаю. У вас плохая коммуникабельность с сотрудниками, Герман, или же пора их уволить, ведь я уже рассказывала…
– Мадемуазель, говорите!
– Ладно. Вам не кажется странным, что Эльма никак не реагировала на то, что в отеле есть грабители? Она могла ногами стучать, но лежала на полу, как неженка, в ожидании прекрасного принца. Услышав мои шаги, не подала ни звука, предупреждающего о странности происходящего и о том, что в отеле опасно. А я прошла в кромешной темноте, потому что мне плевать на выбитые пробки. У нас, в Америке, это нормальное дело. Через день может такое происходить, и я привыкла к этому. Но я увидела, что дверь моего номера открыта, вошла в него, и там был кавардак…
– И вы не подняли шум? Не убежали? По словам Эльмы, вы пробыли наверху около пятнадцати минут.
– Вместо того чтобы вопить, она время считала. Безмозглая дура. Я, вообще-то, соображала, что случилось. Не каждый день ты отправляешься в дальнюю поездку, и тебя грабят, да ещё и ударяют по голове, знаете ли. Это, вообще, моё первое и, видимо, последнее турне, потому что ваши дружелюбные альорцы желание отбили напрочь. На самом деле, сначала я думала, что это Эльма отомстила мне. Полье сказал, что я ей не понравилась из-за своего характера. Но я не виновата, что природа одарила меня организованностью и желанием иметь чёткое представление о происходящем со мной. Это неплохо, как мне кажется. Хуже мечтать о глупостях, к примеру, что спасение в лице рыцаря на белом коне появится вот-вот…
– Мадемуазель, пожалуйста, не отвлекайтесь, – подавляя стон, перебивает меня Герман.
– Я лишь…
– К делу. У нас мало времени.
– Я не подняла шум, пока не обнаружила отсутствие своих вещей. Конечно, у меня не такие уж и дорогие вещи, они из масс-маркета, но они мои. К тому же в сумке находился мой мобильный. Вот тогда я вышла и начала ругаться. Никого за стойкой не было. Я хотела позвонить в полицию…
– Вы знали номер?
– 911?
– Нет, у нас иной номер.
– Что ж, тогда я бы и здесь провалила задание. В общем, тогда я и увидела Эльму. Эта кисейная барышня возлежала на полу, как подбитый лебедь. И когда она заметила меня, то начала дёргаться. Почему нельзя было это сделать раньше? Она или дура, или в сговоре с грабителями. Я была зла, это понятно. Меня ограбили, но я хотела снять с неё скотч, чтобы она рассказала, что случилось. Ах да, я всё же добралась до телефона, но его провод был отрублен. Потом она начала чуть ли не прыгать на месте, словно из неё изгоняли дьявола. По правде говоря, ей нужен просто хороший психотерапевт и нарколог. Ну и потом меня ударили. Я слышала, как она пищала. Это было смешно. Очень похоже на то, когда свинью режут. В фильмах видела, да и моя подруга Меган росла на ферме. Однажды…
– Достаточно, мадемуазель. Вы убеждаете меня, что непричастны к ограблению?
– Конечно, непричастна. Зачем мне это?
– Хороший вопрос.
– Но не для меня. Итак, вы поможете мне? Вызовете адвоката и консула? Я имею право на встречу с ними, не так ли?
– Увы, мы не можем предложить вам ни то ни другое. Из-за сбоя электричества, точнее, его специально повредили, все данные с сервера недоступны…
– Подождите, то есть Эльма отрицает то, что видела мой паспорт, вносила мои данные в компьютер и оформляла меня?
– Она не уверена в том, что это были вы. Отель только недавно начал принимать гостей, и Эльма, как ещё совсем юное создание, больше была воодушевлена популярностью своего места, чем качеством. Поэтому она не может чётко дать ответ, совпадала ли фотография в вашем паспорте с вашей внешностью…
– Она специально это делает, зуб даю. Она дурочка по природе, невнимательная, неорганизованная идиотка, у которой нет чёткого порядка даже за столом. И к тому же я только что звонила в банк, и там подтвердили мою личность. А то, что ваши серверы полетели, это не моя проблема. Ваша. Так решайте её скорее, а потом я каждого из вас засужу.
– Вы нам угрожаете, мадемуазель?
– Я защищаю себя и свои права. Только и всего. Но если вы готовы помочь мне, то я только прикрою этот чёртов отель. Я…
– В данный момент данные с сервера восстанавливают. Копий вашего паспорта тоже нет. Сейф вынесли из отеля. У нас нет никаких подтверждений, что вы та, за кого себя выдаёте. Вы назвались Реджиной Хэйл, и нам нужно проверить ваши данные. Мы уже послали запрос в Америку…
– Это что шутка? Вы разыгрываете меня? Не слышали, что я сказала? – шепчу я.
– Нет, никаких шуток, мадемуазель. И я слышал всё, что вы здесь наговорили, и даже больше. Повторюсь, что вооружённое ограбление у нас случилось впервые, и такое не могло произойти просто так, потому что у нас миролюбивые граждане. Мне жаль, но вам придётся задержаться здесь и сотрудничать с нами, чтобы мы помогли вам вернуться на родину.
– Я могу подумать минуту?
– Конечно.
Потираю переносицу, переваривая то, что мне сказали. Это какой-то бред. Полный бред и абсолютная бессмыслица.
– А можно меня пристрелить? – Исподлобья смотрю на Германа.
– Что?
– Голова болит страшно. И я… я могу позвонить своей сестре? Она в Америке, и может подтвердить мою личность. Этого хватит?
– Нет. Мы не можем предоставить вам телефон для личных звонков…
– Но буквально несколько минут назад на ваших глазах я звонила в банк. В банк, находящийся в Филадельфии. И если они заблокировали мои карточки, то это должно давать вам больше информации обо мне, как и убедить в том, что я не лгу о своей личности. Почему вы не можете принять факты, а хотите выставить меня не той, кто я есть? В чём лично твоя выгода? Эльма тебя подговорила? О-о-о, ты с ней спишь, да? Ну, конечно, теперь зуб точишь на меня, потому что вашу чёртову пастушку обидели…
