Машина погружается во тьму, от пребывания в которой ужас пробирает до костей. Вокруг только тёмные кроны деревьев, густые заросли кустов и никаких фонарей. По всему видимому мы забрались намного выше того места, нежели мы ездили с Сабиной, и здесь везде крутые дороги и горы.
– Ты уверен, что знаешь, как ехать? – шепчу я.
– Да. Не волнуйся, скоро будет светлее, но нам придётся остановиться дальше, пока не отключится электричество. Я подвезу тебя к воротам, и ты побежишь, Реджина. Именно побежишь, словно за тобой несётся вооружённая толпа людей, готовых тебя убить. Сегодня мешкать нельзя. В бардачке возьми фонарик. Сразу же иди на второй этаж и ищи комнату в белых тонах. Исключительно в белых. Его мать любила белые лилии, а он любил её.
– Но она же умерла, и Дерик не знал свою мать.
– Не нужно знать человека, чтобы любить саму мысль о нём. И это про Дерика. Для него его мать святая, ради воспоминаний о ней он готов на многое, даже восстановить дом и её комнаты, словно она вернётся с того света.
Меня передёргивает от мрачных слов Германа. Конечно, я понимаю, что у каждого из нас есть свои тайны, но у Дерика их слишком много. Он возвёл в лик святых мёртвого человека, из-за которого началась бойня. Да, его мать не виновата, но… меня пугает то, что ещё может скрывать Дерик.
Герман съезжает на обочину и поворачивается ко мне. Поднимая взгляд, осматриваюсь и вижу в нескольких километрах освещённый забор и за ним милый и довольно симпатичный дом, покрытый зеленью. Он разительно отличается от того, который я видела вчера. Это место пропитано любовью и светом, и это чувствуется в каждом растении, спускающемся по стенам вниз, по каждому цветку, который выращивали с любовью. Сад… сад в замке, выделяющийся от другой зелени вокруг.
– Итак, ты готова?
– Да, – киваю Герману и открываю бардачок.
Достав оттуда фонарь, проверяю его работу и выключаю. Отстёгиваю ремень безопасности.
– Тогда поехали. Ты всё запомнила?
– Да. Второй этаж. Белая спальня. Лилии. Если учесть, насколько ухожена территория дома, то внутри должно быть нечто помпезное, раз у Дерика пунктик на воспоминаниях о матери. Я найду эту комнату, – уверенно отвечаю.
– Что ж тогда до встречи, Реджина Хэйл. Я желаю тебе удачи, – Герман улыбается мне, подбадривая, и я делаю глубокий вдох.
Герман достаёт телефон и набирает какой-то номер. Он говорит только одно слово «Время». Через несколько секунд, как по часам, свет резко гаснет, и Герман надавливает на газ. Нас заносит, но мы несёмся прямо в сторону ворот, автоматически открывающихся перед нами. Резкий поворот. Успеваю схватиться за ручку дверцы.
– Пошла! – Герман толкает меня, и я выскакиваю из машины. Несусь по дорожке, абстрагируясь от того, что вокруг меня. Долетая до крыльца, быстро нажимаю на ручку двери и вбегаю внутрь.
Включив фонарик, нахожу лестницу и поднимаюсь по ней. Здесь не так много комнат. Всего три. И я открываю первую. Не та. Красная. Вторая. Пусто. Абсолютно пусто. Третья. И я оказываюсь в белоснежном раю. Здесь, действительно, всё белое. Большая кровать с белоснежной резьбой и витиеватыми столбиками. Тонкий тюль, касающийся пола, и аромат… лилий. На столике из мрамора в вазе стоят свежие цветы. Мотаю головой, отбрасывая ненужные мысли, и, опустившись на пол, ползу к кровати. Поднимаю её и не вижу ничего. Мой взгляд вырывает белого лебедя, лежащего на кровати, и кучу подушек.
Соберись!
Подскакивая на ноги, несусь к шкафу и открываю его. Одежда. Одежда. Коробки с обувью и ничего. Бегу к комоду и поочерёдно открываю ящики. Тоже одежда, словно здесь кто-то живёт. Больной! Психопат, поселивший здесь свою мёртвую мать!
Где же? Где оно?
Времени остаётся не так много, и я выбегаю из спальни, закрывая за собой дверь. Спальня Дерика. Врываюсь в неё и сразу же бегу к шкафу. Пусто. Думай, Реджи, думай, куда он мог спрятать твои вещи. Думай…
Образ Дерика появляется в моей голове. Пролетает множество картинок с его участием, пока я опускаюсь на пол и вновь ползу. Добираюсь до кровати, и мои пальцы цепляются за прохладный алый шёлк. И прямо перед глазами появляется моя сумка, просто стоящая на кровати. Я не могла её увидеть из-за темноты. Но сейчас…
Пульс подскакивает до немыслимых частот. Он оглушает меня, отчего кружится голова. Расстёгиваю свою сумку и достаю оттуда ещё одну маленькую, с которой я была в ту ночь. Там мой паспорт, деньги, документы и мобильный. Всё. Буквально всё. Чёрт…
Застёгиваю сумку и беру её в руки, как луч от фонарика освещает приоткрытую дверь тумбочки. На это нет времени!
Но я всё же подхожу и открываю её. Сотни фотографий. Это я. Пять лет назад. Я с Мег на лужайке возле университета. Я и Инга в супермаркете, когда она решила мне что-то купить для свидания с Дином. Сотни фотографий со мной и Дином. Листы бумаги, где описано каждое наше свидание. Боже мой… здесь столько всего, что у меня перехватывает дыхание. Достаю папку и открываю её. Там все мои данные. Фотографии Питера и вся его подноготная. Этот гадёныш сейчас в Италии. Сукин сын! Развлекается, значит, бросив меня у алтаря! Перелистываю всё и выхватываю взглядом каждое сказанное мной и тщательно записанное на бумаге слово, а те, что, видимо, были интересны Дерику, подчёркнуты красным. Здесь даже дела Инги, её бывших мужей, Мег и её… хм парня? У Мег есть парень? Почему я об этом не знала? Но я узнаю в этом мужчине её босса. Чёрт… моя подруга спит с боссом уже больше года! И ладно бы только это, но какого чёрта я всегда узнаю всё последней? И почему Дерик преследовал меня даже здесь, в Альоре? Мои фотографии с момента появления в стране. На этой меня подвозит старик, на другой я лежу на пляже, на третьей и четвёртой вхожу и выхожу из отеля. Снимки каждого моего проклятого шага! За мной следили с момента приезда и уж точно планировали всё это намного раньше. Питер…
Достаю обратно его досье и вижу, что он родился в Америке, его родители оба из Франции. Работал на разных должностях, пока не окончил университет и не нашёл место в строительной компании. Его повышения, доход… он скрывал от меня, сколько зарабатывает, вот козёл! Он ни разу не говорил мне, что не так уж и беден! Вот мудак! А я ему макароны покупала, когда он якобы ждал зарплату!
С улицы доносится сигнал машины. Герман. Напоминает мне, что пора идти. Быстро складываю всё обратно, но в этот момент замечаю среди фотографий торчащий клочок бумаги. Это очень знакомый почерк. Дина!
«Прости. Между нами всё кончено».
Слова перечёркнуты, и это, видимо, та записка, которую Дин должен был передать мне.
Герман снова сигналит, но уже дольше!
Я панически копаюсь в фотографиях и нахожу ещё один клочок бумаги. Описание каждого свидания. Почерки похожи. Очень похожи. Это один и тот же почерк. Дерик писал это. Значит, Дин, действительно, мне ничего не передавал. Это был Дерик! Он всё подстроил! Хотя я это и так знала, но отчего-то лишь больнее становится.
