* * *
— Так ты говоришь, девушка, что к Верети длинной дорогой проехать можно? — Мэлвир внимательно вгляделся в скуластое лицо под дерюжным капюшоном.
Вроде бы уверенно говорит, не сбивается. Должно быть, и впрямь знает местные болота.
— Ясное дело, — крестьянка, высокая, широкоплечая, утвердительно кивнула. — Вы, благородный сэн, ежели на закат от деревни поедете, там взгорочек будет, с него крепость как на ладони видать, а уж под взгорочком — брод. Дорога подоле выйдет, зато кони даже хвостов не замочат и телеги пройдут. По осени вода поднялась, но все едино — удобнее. А как брод минуете, до Верети уже рукой подать. Лорд Гертран, как услышал про то, что я все здешние тропки знаю, сразу меня к вам и послал. Иди, говорит, Котя, и скажи сэну Мэлвиру, что я подробно все велел обсказать…
Мэвир живо представил умоляющий взгляд раненого лорда, означавший примерно «забери от меня эту драконицу, будь другом» и улыбнулся.
— Ладно, Катина. Поедешь с отрядом к дальним фортам. Мои люди разведали переправу поближе, только там мостки ладить придется, долго. Так что если не ошибаешься, удачно выйдет. Поедем, покажешь мне все на месте.
Девица просияла и улыбнулась так благодарно, что стало ясно — ее хлебом не корми, дай вырваться из деревни на волю.
— Собирайся, через шестую четверти выступаем. Вовремя тебя лорд прислал. Уверена, что дорогу хорошо помнишь? Поможешь, отблагодарю тебя денежкой.
— Обижаете, золотой сэн, — Котя немедленно насупилась. — Да я тут каждое дерево, каждую поляну… ночью с закрытыми глазами отыщу, что нужно.
— А Шиммеля неужели не боишься?
— Так Шиммель красивых девок любит, — не дрогнула она. — А мне бояться нечего, благородный сэн. Меня и замуж то не берут, а Шиммель и подавно не позарится.
— Тем лучше, значит не придется тебя защищать силой оружия. Иди, иди, поторопись.
Крестьянка поклонилась и ушла, широко, по-мужски, ступая.
Соледаго достал из кошеля выделанный до прозрачности клок пергамента, пробежал глазами по убористым строчкам. Лорд-тень требовал отчетов каждую неделю.
Маявшийся рядом Ило поднес рыцарю пестрого черно-белого голубка, из тех, что в большой деревянной клетке приехали с обозом из Старого Стержа. Мэлвир аккуратно свернул письмо, прикрепил к красной лапке. Вестник смирно затих в смуглых пальцах андаланца, вертел головкой, поглядывал круглым блестящим глазом.
— Отпускай, — Мэлвир проследил, как птицу подбрасывают ввысь и как та делает плавный круг над полотняным лагерем, пестрыми лоскутами полей и деревенскими домами.
Голубь развернулся и устремился к лесу, изнанка крыльев сверкнула на солнце белым.
Ило чуть слышно вздохнул и повесил черноволосую голову.
— Не грусти, парень, скоро домой поедем, — рыцарь ободряюще кивнул.
Вернуться бы в Катандерану, стрелой, не сворачивая и не останавливаясь глотнуть воды, как этот голубь. Вдохнуть полной грудью воздух, насыщенный влагой Сладкого моря. Увидеть широкую дугу гавани, полной кораблей, ярусы белых фахверковых зданий на пологих склонах холмов, тройной пояс стен. Летящую над морем крепость Лавенгов, с яркими полотнищами знамен на высоких башнях.
Шестеро королевских рыцарей, одетых для битвы, с не меньшей тоской проводили взглядами улетавшего к Старому Стержу вестника.
— Все готово, Соледаго, — сказал молодой Элспена, чья лощеная столичная внешность слегка поблекла под неярким северным солнцем. — Поехали. Раньше сядем, раньше слезем.
— Еще немного, и я заржавею тут вместе с доспехами, — поддержал его Радо Тальен, поморщившись. — Боже и святые угодники, как я хочу поспать в нормальной постели на сухом белье!
— Радуйся, что сегодня не льет с небесной крыши тебе на голову.
Мэлвир с трудом отогнал видение бесчисленных огоньков свечей и бликов на натертом паркете в королевских залах, постарался забыть слабый аромат розовой воды и воска, мягкое эхо голосов под высокими сводами.
Раньше сядешь, раньше слезешь, истинно так.
— Выступаем. Поднимайте людей.
* * *
— …и я обещаю вам, что как только мы возьмем Вереть и восстановим мир и порядок, из Старого Стержа будет пригнано стадо вдвое большее, чем это.
Лорд Радель указал здоровой рукой за спины насупленных мужиков, столпившихся у загородки. Размашистый жест не обманул Ласточку, рука дрожала, и заметно. Лорд был страшно бледен, но сидел в седле прямо и голову держал высоко. Широкий плащ, подбитый лисьим мехом, скрывал примотанную к груди левую руку и ремень, которым лорд был пристегнут к седлу. Из глубокого рыцарского седла непросто выпасть, но Ласточка настояла, чтобы больного привязали.
Дорога до лесопилки вела по ухабам, с горки на горку, и с едва схватившейся раной ехать по ней верхом было сумасшествием. От носилок Радель наотрез отказался. На крики и ругань лорд пригрозил отослать Ласточку от себя вообще, и ей пришлось смириться.
Весь путь она молча буравила взглядом его затылок. Она и сейчас не спускала с лорда глаз, сидя за спиной раделева оруженосца, пока сам Радель держал речь перед обиженными крестьянами. Воображение живо рисовало промокшие под одеждой бинты, разошедшиеся швы и долгую выматывающую лихорадку, которой по началу почти удалось избежать. Шиш теперь избегнешь. Ласточка мрачно сопела, Наль ежился и передергивал плечами, словно ожидал подзатыльника.
За загородкой мычала и мекала скотина, которую из теплого хлева вытащили в лес, под открытое небо. По небу бежали облака, то и дело прикрывая солнышко. Остро пахло свежей древесиной, сосновой смолой. Топоры молчали — все работники сошлись слушать, что скажет старостержский лорд. Лорд покрылся испариной от слабости, но говорил громко и твердо:
— Каждая семья, лишившаяся коровы, еще до Юля получит двух коров. У кого забрали нетель, получит дойную корову, за лошадь верну лошадь, а к ней добавлю мешок зерна, за козу или овцу я дам пару. Также деньги, которые заплатил вам сэн Энебро, останутся у вас, и вы сможете потратить их, когда и как захотите. Я оставлю в крепости своих людей и обяжу их помогать вам отстраивать пожженные дома и подворья. Таково мое слово, слово лорда. Помогите мне сегодня, и завтра вам воздастся вдесятеро. Я приехал защитить вас не только от разбойников, но и от нужды, запомните это!
Мужики переглянулись, загудели одобрительно. Радель выдохнул, попытался откинуться в седле и не сдержал гримасы. Скорее бы он уже заканчивал, подумала Ласточка. Стащу его с лошади и перебинтую. И не меньше получетверти он у меня отдыхать будет. Может, уговорю его все-таки обратный путь на носилках проделать. Хороший у нас лорд, но дурак, прости Господи. Помрет — где второго такого найдешь?
— Варас! — Радель, справившись с обморочной слабостью, подозвал писца. — Списки Энебро у тебя с собой?
— Конечно, милорд! — костлявый вильдонит слез со своего мула и поспешил расстегнуть сумку.
