Амарела заглянула в первый попавшийся дом. Дверь была распахнута, как и все двери этого спящего города. Внутри было сумрачно, уютно, будто в зеленом гроте. Солнечные лучи лились сквозь частый переплет окна, пятнали стены и пол. Стол с утварью, полки, кровать, умывальник в углу — обычное человеческое жилище. Ни пыль, ни тление не тронули его обстановку. На столе сидела толстая белка. Она презрительно взглянула на пришелицу, неторопливо шмякнулась на пол и прошествовала к выходу, задрав хвост, как кошка.
— На площади я заметил куропатку, — сказал Сэнни. — Здешние животные наверное веками не видели разумных существ.
— И что нам теперь делать? — Амарела ощутила великую усталость. Золотисто-зеленое солнечное сияние успокаивало, затягивало в какую-то спокойную заводь. Все волнения остались далеко… далеко.
— Выберем дом и будем жить здесь. Пока не найдем способ вернуться.
— А…он есть?
— Не знаю. Но формально мы — в Сумерках. Я попробую дозваться до Королевы или кого-то из ее подданных. До Врана, если он все еще жив. Вран всегда меня слышал.
— Он был вашим наставником в юности?
— Только моего брата. Я-то вечно бегал от учебы. Но Вран всегда знал, где меня отыскать.
— Я помню, как его машину покорежило от взрыва, — нерешительно сказала Амарела. — И та дролери так страшно кричала. Не знаю, выжил ли он.
— Не представляю, что нужно сделать, чтобы прикончить Врана, — хмыкнул Сэнни. — Но точно что-нибудь посерьезнее куска взрывчатки. Он могущественный колдун.
— Тебе, конечно виднее.
— Давай устраиваться. Выбираешь второй этаж или первый?
Амарела задумчиво посмотрела на Сэнни. Он в непринужденной позе стоял у окна, чуть наклонив голову, серебряные глаза мягко мерцали. И почти ее не бесил. Удивительно.
— Знаешь, этот город такой большой. Давай лучше будем соседями. Не хочу разрушать с трудом возникшее согласие, — решительно сказала она.
Глава 23
Парень был выше Киарана на голову и выглядел старше. По человеческим меркам он уже не считался подростком, причем достаточно давно.
Узкая найлская физиономия исполосована черным — то ли боевая раскраска, то ли знаки-обереги, такие же, как и у ребят, которые привели Киарана сюда, на заброшенный завод. Из-за перепутанных эманаций, пронизывающих ночь, он не мог точно сказать, есть ли в этой росписи какой-то смысл.
Собственные татуировки Киарана без материной руки потихоньку истаивали, впрочем, люди их уже не видели, даже без отвода глаз.
Старший парень задумчиво смотрел на Киарана, засунув руки в карманы широких парусиновых штанов, покусывал длинную черную прядь и покачивался с пятки на носок. Ребята тесной группкой стояли вокруг и молчали.
— Н-ну, рассказывай, — выговорил, наконец, старший.
— Что рассказывать? — хриплым от долгого молчания голосом спросил Киаран.
— Кто такой, откуда. Как звать. Почему шляешься по улицам во время налета.
— Киаран. Я не местный. Недавно приехал. С сестрой поцапался. Сбежал. Отец погиб. Дома еще братья остались, не знаю, что с ними.
— Из беженцев, значит?
— Типа того.
— Хочешь остаться с нами?
— А вы кто вообще?
— Бойцы невидимого фронта, — старший мрачновато усмехнулся, показав зубы, — Черные охотники. Сражаемся с Полночью.
Ребята зашевелились, встрепенулись, запереглядывались, скашивая глаза на слуа — как-то чужак отреагировал на такое заявление?
Киаран отреагировал честно разинутым ртом:
— Сражаетесь с Полночью? Вы? — оглянулся на ребят, потом опять на старшего. — Но…
— Они не стреляли, да? — усмехнулся тот. — Не палили по тварям, даже факелами не размахивали? А ты заметил, что ни одна тварюка их не тронула?
— Заметил.
— Вот то-то. — Старший кивнул. Протянул руку, положил Киарану на плечо. — Если тебе интересно, расскажу. Но это тайна. Пока у тебя есть возможность выбирать: оставаться с нами и бороться с полуночным нашествием, или отправиться домой, и трусливо ждать, когда Полночь сожрет тебя и всех твоих близких.
— Я… можно остаться?
— Конечно. Я не сомневался, что ты храбрый парень, а не трусливая крыса, которая прячется по подвалам. Пойдем, поговорим. Сандо, Раво, разберите добычу, шмотки в распределитель, продукты Моржу на кухню.
— Да, комиссар! — откликнулись несколько голосов. Группка развалилась, подростки разбежались кто куда.
Старший подтолкнул Киарана в плечо, заставив свернуть в полутемный боковой коридор.
— Не наткнись, арматура торчит.
— Я вижу. — Киаран поднырнул под скрученные ржавые прутья. — Вы прямо тут живете? Прямо в цехах?
— В цехах холодно. Тут комнаты есть, на втором этаже, всякие кабинеты бывшие. Даже мебель осталась. Мы ее, правда, жжем потихоньку. А вообще у нас генератор есть. Откуда, думаешь, тут электричество.
— А вас тут не найдут? Я имею в виду — взрослые?
Ньет рассказывал, что этот район обыскивали, а заброшенный завод осматривал едва ли не сам ньетов человек. Нашли только мусор и следы кострищ, но не самих подростков.
— Тут уже шарили, — парень приподнял провисшие провода, пропуская Киарана на узкую бетонную лестницу, освещенную единственной лампочкой. — Но нас фиг найдешь. Нас есть кому предупредить и есть где переждать.
— Но если вы с полуночными деретесь, то почему прячетесь? Сейчас каждый, кто может держать оружие…
— На это две причины, Киаран. Э, стой, теперь налево, вон дверь. Это моя комната.
Киаран толкнул обитую драной клеенкой дверь и вошел в тесное помещение, заставленное разбитыми железными шкафами и поломанной мебелью. Противоположная стена когда-то состояла из большого решетчатого окна, выходившего прямо в огромный зал цеха. Сейчас большая часть стекол была выбита, и дыры закрывали куски фанеры и сплющенные картонные коробки. В углу, на все тех же сплющенных коробках, валялся расстегнутый спальный мешок и какая-то одежда.
— В нашей группе есть ребята младше тринадцати лет, — парень закрыл за собой дверь и подошел к одному из шкафов. — Как ты думаешь, позволят ли им взрослые сражаться наравне с собой? Их просто-напросто запрут по подвалам и погребам, а когда они все-таки смогут взять оружие, запрещать будет уже некому. Потому что Полночь к тому времени сожрет наших отцов и матерей. Что ты застрял посреди комнаты, садись вон туда. Есть хочешь?
Киаран сел, куда указали и помотал головой. Клятва клятвой, но…
Неужели они тут и впрямь сами по себе?
— С другой стороны — как ты думаешь, могут ли ребята позволить себе ждать, когда их родителей сожрет полуночная сволота?
