Волны перекатывались внутри, то обдавая холодком, то жаля жаром, но я чувствовала, что они уходят из меня, как пусто становится внутри, кровь одиноко текла по венам больше не насыщаясь силой магии.
Фейерия уже почти отпустила мою руку, со словами: "Ну вот все и закончилось!", как что-то коснулось моей ладони, щекотнуло и прошло. Я сжала руку в кулак и притянула к груди.
— Теперь ты свободна от магии, Ева, — с неким облегчением вздохнула Фейерия, — возвращаю тебе твоего Томаса, надейся, что он будет любить тебя, как обычную девушку.
— Разве злорадство к лицу Богине? — спокойно парировала я, не сводя глаз с Томаса, щеки которого уже порозовели.
Мое сердце затрепетало. И сбилось с ритма, пропуская удары, стоило ему открыть глаза.
— Ева?
Слезы сами полились по щекам.
— Люблю тебя! — мой еле слышный шепот предназначался только ему.
Томас перевел взгляд на Фейерию, которая, глубоко вздохнув, расстаяла в дымке на глазах у всего Ордена.
Томас поднялся на ноги и с беспокойством всмотрелся в мое лицо.
— Почему ты плачешь? Где Юлиан? Что произошло?
— Ты вернулся ко мне, — улыбаясь своему счастью, ответила я, в попытке обнять его, но меня опередил Алан.
— Томас! Мы все это видели! — Алан заключил друга в объятия, — Ева отдала за тебя свои силы!
— Что? Ты это сделала? — Томас не верил своим ушам.
— Сделала, — равнодушно пожала я плечами, не жалея ни о чем, — и сделала бы снова. У меня есть самый сильный, самый лучший, самый любимый защитник, с которым мне ничего не страшно. К тому же Фейерия была так занята возвращением своих сил, что не заметила вот этого. И я распахнула кулак ладонью вверх.
— Ему как-то удалось проникнуть, пока Фейерия сохраняла со мной связь, — на ладони маленьким воздушным вихрем вился вьюнок, — все, что было я справедливо вернула.
— Он слишком привязался к тебе, — улыбнулся Томас, покручивая пальцем по направлению вихря, — это его решение стать с тобой одним целым. Пока в тебе сохранялась хоть крупица магии поглощения, он позволил себя поглотить. Он по праву твой. Как и я, — положив ладонь поверх моей, он замкнул наши пальцы, — Навсегда?
— Навсегда, — ответила я, глядя в глаза любимому.
