Я зажмурилась. Свет от магии становился все ярче, а горячая волна внутри меня все ближе, наполняя меня желанием закричать. Мой стон потонул в поцелуе, наши тела содрогнулись, пронзая друг друга нестолькими толчками. Всполохи вспыхнули словно языки костра, после брошенной в него сухой ветки и снова угасли.
— Я люблю тебя! — услышала я тихий голос у самого уха. Томас перевернулся не выпуская меня из объятий, — ничто и никогда этого не изменит. Я живу для тебя, Ева!
Глава двадцать седьмая
— Ева! Милая, проснись! — голос Томаса был предельно встревожен и ворвавшись в мое сознание тот час же наполнил тревогой и меня.
Ни слова не говоря, я открыла глаза. Утро в объятиях любимого, томные шепотки и ласковые признания на ушко отошли на второй план стоило мне увидеть, как ночное сияние снова предстало перед моими глазами. По коже его рук мерцали энергетические всполохи, по оголенному торсу струились волны магии, в глазах играли голубые искры, — снова это?
— Что бы это ни было, но мои силы увеличились в несколько раз, я чувствую их, чувствую, как они переполняют меня…их невозможно укрыть, — Томас сел напротив меня, наблюдая за переливами света на своей коже.
Я наклонила голову тоже разглядывая причудливые всполохи магии, язычки энергии, переплетающиеся между собой и мне пришла в голову одна идея.
— А если так? — прикоснувшись открытой ладонью к груди Томаса я закрыла глаза и втянула носом воздух, поглощая излишки трепещущей магии. Мою ладонь сразу же окутало теплом и ощущением, как магия поглощается мной. Мою ладонь накрыла ладонь Томаса и я невольно улыбнулась, теперь чувствуя нашу близость ярче, чем обычно. Теперь нас не просто тянуло к друг другу, теперь мы принадлежали друг другу и душой и телом. Мне казалось, что мы — две половинки одного целого, что теперь все на своих местах и наши судьбы нерушимо связаны.
Глаза Томаса с каким-то печальным сожалением, смотрели на меня. Мерцание вокруг него померкло, последние всполохи исчезали внутри моей ладони.
— Помнишь, что ответили близнецы Дьюардов, когда их спросили о нападении? — неожиданный вопрос меня обескуражил. При чем тут это? Я ожидала как минимум поцелуй, а тут такой вопрос.
— Про плюс и минус? Конечно, — спрашивая и отвечая одновременно, я и не предполагала, что кроется за ними.
Томас тянул, в его глазах читалось отчаяние и тревога.
— Плюс — это ты, Ева, — еле слышно с горечью проговорил он, — появление еще одной nebesis такого уровня в этом мире стало тем самым плюсом в достижении равновесия высшими силами.
Я затаила дыхание, обдумывая его слова. То, что я Богиня, которой стала обычная nebesis, я и так знала, но то, чтобы мне приписывали высшее предназначение — об этом я не думала. Сначала я думала, что моя магия это вынужденная ошибка Фейерии, лишь для того, чтобы кто-то смог вызволить Богиню из западни, в которую она попала. А что если это было не случайно, не ошибкой, а велением судьбы?
— Но если я плюс… — пришедшая в голову мысль вторглась в сознание, болезненно давая о себе знать.
— То я минус? Так и есть, — Томас криво улыбнулся, ему тоже не доставила удовольствия подобная мысль, — помнишь, я ведь не должен был родиться ни в том мире, ни в этом? Я лишний…
— Нет, что ты! — в порыве отторжения этого факта, я приподнялась и обвила руками шею Томаса. Мне хотелось переубедить его, поддержать, доказать, что он вовсе не лишний, наоборот, очень дорог и необходим. Тонкое одеяло сползло с меня, обнажая прикрытые до этого момента грудь и бедра, — ты мой, ты нужен мне, — прошептала я, робко прижимаясь к Томасу и краснея от собственной смелости.
Руки Томаса легли на мою талию и скользнули вверх по спине, требовательно прижимая к своей груди тонкий девичий стан, зрачки глаз увеличились под вспыхнувшим желанием, упираясь лбами всего секунду, мы слились в жарком поцелуе, как две веточки лозы, трепеща в объятиях друг друга.
Странный щелчок прервал нас и мы синхронно повернули головы в сторону раздавшегося звука. Я охнула и прижала руку к впадинке на груди, там где, с тех пор, как вернулась, я носила злосчастный сосуд. На наших глазах флакон, лежавший на прикроватной тумбочке раскололся надвое, выпуская вверх облачко черноты.
— Фейерия…, - выдыхая подступивший страх из онемевшего горла, прошептала я, — сосуд сдерживал ее…а теперь — это значит она на свободе.
— Идем, — Томас подхватил меня за талию и поставил на ноги у кровати, — теперь я понимаю, почему отец не отвечает. Одевайся, нам надо идти, предупредить всех.
— Предупредить о чем? — сквозь все еще неугасшее желание, спросила я, тем не менее оглянувшись в поисках одежды и ухватившись за папавшееся на глаза белье.
— Ева! — Томас приблизился и взял мое лицо в ладони, заглядывая в глаза, словно в самую душу, — когда плюс и минус объединятся, помнишь? Плюс и минус — это мы с тобой, и сегодня ночью мы это сделали, объединились, понимаешь? Нападение уже началось…
Мы входили в центральный зал, держась за руки, еле заметные искорки магии словно молнии мерцали вдоль рук Томаса. Он крепко сжимал мою ладонь в своей.
Перед глазами все поплыло, как в замедленной съемке. С каждым шагом я встречалась взглядом с новыми и новыми лицами. По всему центру из под самого пола выезжали колонны, наполненные внутри по кругу витринами с различными видами оружия, клинками, мечами, кольями и каждый подбирал себе свое.
Мой взгляд скользнул по присутствующим, натолкнувшись на знакомые лица: Бейб и Старлей с окаменевшей рукой, в черных костюмах, с открытыми лицами тихо переговаривались между собой выбирая оружия. Я потянула Томаса за собой и подошла к братьям-близнецам.
— Томас, мы… — Бейб хотел что-то сказать, но виноватый взгляд уперся в пол и слова застряли в горле.
— Мы тоже услышали о нападении, — продолжил за него более смелый Старлей, — и пришли помочь. Мы подвели тебя, брат — дай нам шанс все исправить! — Старлей протянул руку вперед и Томас не раздумывая протянул свою в ответ.
— Рад видеть Вас, ребята! — крепкое мужское рукопожатие — лучший способ почувствовать дружбу. Я положила свою ладонь на твердые каменные чешуйки — обугленную огненную лаву и посмотрела в глаза Томасу. Я видела их раскаяние, видела, как это важно для любимого и не могла не помочь. Они пришли сами, их никто не звал, они не хотели быть частью Ордена, но все равно пришли — пришли на бой, на защиту Ордена и я тоже должна была дать им шанс. Окаменевшая поверхность начала сужаться, толщина лавы утоньшаться и вот уже показалась сама рука, грубая, вся в садинах и кровоподтеках кожа, но живая, свободная, движимая. Старлей с благодарностью посмотрел на меня, сжимая и разжимая кулак, в его глазах не осталось ничего кроме решимости биться до конца. Их решение было единым.
— Берегите себя! — широким жестом Томас постучал Бейбу по плечу, в знак прощения и мы отошли, продвигаясь дальше. То и дело Томас бросал подбадривающие взгляды знакомым, или кивал в знак приветствия тем, кого еще не видел. Но все это время он ни на секунду не отпускал мою руку. Мой взгляд поймал Лею, впервые я увидела ее без ярких красных туфель, уже ставших для меня чем-то символичным, на этот раз она была одета в облегающий комбинезон с красными вставками, широкий пояс сжимал талию почти до уровня груди, высокие черные сапоги облегали ноги. Воинствующий вид привел меня в замешательство и только тут я увидела, что так были одеты почти все, как на подбор — готовые к битве: Лея, Алан, Фабиан, Таша…
