— Твоя келья свободна и всегда в твоем распоряжении, — уголки губ Алана приподнялись, а в черном омуте глаз вспыхнул огонек мужской солидарности.
— Спасибо, друг! — Томас понимающе улыбнулся в ответ, и с благодарностью похлопал его по плечу.
— Завтра жду тебя на совете! — безаппеляционно добавил Алан, предупреждая отказ Томаса, — мы не можем сидеть сложа руки пока тудоры что-то замышляют.
Томас кивнул в знак согласия и два лучших друга разошлись в разные стороны.
* * *
Я вернулась в свою келью с огромным вздохом облегчения. Переступив за порог, оглядела темную, покрытую пылью келью и небрежно взмахнула рукой.
Оторвавшиеся от кончиков пальцев воздушные потоки, закружились в хороводе, формируя вихрь, взметнувшийся вверх к потолку, а затем пролетевший и по всей келье, заглянув в каждый уголок, в каждое труднодоступное место, затягивая в водоворот частички образовавшейся пыли.
Купер и Бьянка уже отдыхали в своей келье и одному этому я уже была рада, что успела, защитила, отвела беду. Пришлось в спешке уходить от Кая, чтобы не дать ему признаться в чувствах. Мне в своих бы разобраться.
Мой взгляд упал на смежную с кельей Томаса стену и напомнило мне об ее удивительном свойстве. Я подошла ближе, чувствуя, как сердце снова кольнуло острой обидой.
Невеста.
Как больно осознавать, что это не я, а ведь счастье было так близко. Его горячие поцелуи, светящиеся глаза — все говорило о том, что чувства живы. Тогда почему все так усложнилось?
Я тяжело вздохнула.
Разве могла я назвать это изменой или предательством? Ведь он думал, что я погибла! А его жизнь продолжалась…
Нет, я не могла винить его в том, что он продолжал жить, как мог, как получалось без меня. Но ревность и ощущение потерянной любви съедало меня изнутри, как червь — спелое, наливное яблоко.
Я очнулась, почувствовав движение перед глазами — келья по ту сторону стены уже не была пустой. Томас, а следом за ним и Деми, вошли в нее, что-то эмоционально обсуждая.
Я, как и раньше не слышала слов, но видела, что девушка была вне себя. Оставаясь сторонним наблюдателем, я неосознанно замерла, погружаясь в немое созерцание.
* * *
— Томас, что ты пытаешься мне сказать? — Деми ворвалась в келью следом за Томасом, — ты знаешь кто эта девушка? Зачем ты хотел с ней поговорить? Вы знакомы?
— Деми, успокойся! Тебе следовало бы вернуться с Бейбом, сегодня и так всем хватило сюрпризов.
— Скажи мне! — настаивала Деми, упрямо добиваясь своего, — Томас, ты ведь знаешь, что я люблю тебя. Я совсем не так представляла встречу с твоими друзьями, думала ты будешь гордиться мной, когда я скажу кто я, — Деми раздосадованно всхлипнула.
— Невеста! Как тебе в голову такое могло придти!?
— А разве это не так? — Деми вскинула глаза на Томаса, — мы всегда вместе, мы живем вместе, мы спим вместе, мы любим друг друга!
Томас вздрогнул, он никогда не говорил ей этого! Их знакомство было беглым, близость стремительной, совместная жизнь на грани личного опустошения и желания забыться. Похоже все остальное Деми додумала сама.
— Деми, послушай! — Томас постарался взять себя в руки и осторожно подойдя к девушке, взял ее за плечи, — ты милая, умная и привлекательная девушка, мы оба пережили тяжелые времена и поддались этим желаниям, но…это не любовь…
Деми во все глаза уставилась на Томаса, еле сдерживая слезы.
— Не любовь? — дрожащим голосом переспросила Деми, — а что же тогда любовь? Ты — все, что у меня есть! Ты — все, что мне нужно! — руки девушки задрожали, когда она перехватила руки Томаса и сильно их сжала, — все дело в ней, да? — ее вдруг осенило, — в той девушке? В том как она смотрела на тебя? Я сразу это заметила…
Голос Деми срывался, дрожа то от переизбытка сердечных признаний, то от вспыхнувшей ревности.
— Деми, мы больше не можем быть вместе, — прозвучало спокойно и сдержанно, но для Деми — как приговор! Опуская руки, Томас отошел от девушки, поворачиваясь к ней спиной, — я обманывал сам себя, уезжая отсюда, поддался отчаянию. Прости, тебя я тоже ввел в заблуждение, раз ты приняла это за любовь, — и повернувшись вновь, Томас увидел лицо Деми в страдальческой гримасе, по щекам текли слезы, мотая головой, она смотрела на него не верящим взглядом.
— Нет, нет, Томас, не правда! Это не обман! Ты просто запутался. Это ничего, пройдет! Я помогу! Я так люблю тебя! — короткие фразы вырывались у Деми, когда как руки тянулись к нему в попытке обнять, удержать, не отпускать.
— Деми! Я люблю другую! — видя, что та не в состоянии понять с первого раза, Томас выкрикнул напрямую, а затем обреченно шепотом добавил, — всегда любил…
Причинять боль девушке ему не хотелось, но другого выхода он уже не видел. Деми отказывалась принимать действительность, все еще питаясь теми иллюзиями, которые она себе придумала.
— Что? — голос Деми задребезжал. Сомневаться и подозревать — дело одно, но услышать это прямо с глазу на глаз, было выше ее сил. Деми и правда любила, по-своему, до бесконечности. Когда в ней проснулась магия, девушка пережила легкий шок, но когда благодаря этой магии, ее семья превратилась из близких в лжецов и охотников за наследством, Деми переклинило и это стало ее отправной точкой во всех последующих отношениях. Имея возможность читать мысли, она стала во всех видеть лжецов, в каждом искать предателя. Но чувства к Томасу настолько сильно захватили ее, что стали единственным светлым пятном в ее памяти. Поэтому она не лгала, когда говорила, что он — все, что ей нужно.
— Ты меня бросаешь? — слезы захлестнули Деми, руки бессильно повисли и она опустилась на колени, — нет, ты не можешь меня бросить…не можешь…я ведь не смогу без тебя…я люблю тебя. без тебя я пропаду…я не умею жить без тебя…
У Деми началась истерика. Раскачиваясь взад и вперед, она повторяла одни и теже обрывки фраз, захлебываясь в слезах, не в силах остановить поток всхлипываний и заиканий. Сжимая кулачки она с силой била ими по своим коленям — надломленная и в полном отчаянии.
Томас не выдержал. Не смог. Два месяца не могли оставить его равнодушным к ней, особенно после собственной боли по утрате любимого человека. Это снова его вина. Он позволил Деми влюбиться, он причинил ей боль расставанием. Томас выругнулся. Первоначальное желание объясниться и расстаться друзьями, полетело к черту и все усложнило еще больше.
Чувствуя и тут свою вину, Томас опустился перед ней на колени.
— Тиииише, тииииише, ну же, перестань! — Томас обнял Деми, шепча ей мягким и убаюкивающим голосом, — все будет хорошо, успокойся.
Его руки гладили ее по голове и плечам, успокаивая, затягивая нервные раздражители нежными поглаживаниями и причитания Деми становились все тише. Почувствовав желаемое, Деми обвила шею Томаса руками, пользуясь моментом близости в его объятиях. От исходящего от мужского тела тепла, выплаканных слез и нервного перенапряжения, девушка уснула прямо у него на руках.
