Маша кинулась к пирамиде, протерла себе дырочку в пыли и прилипла носом к стеклу.
А Черный Плащ выбрал тренажер и легко вспрыгнул на сиденье. Прибытков? Совсем сдвинулся на физкультуре. Но куда он с ногами-то залез? На этом тренажере надо сидеть и тянуть за рычаги, как будто гребешь в лодке.
Подняв руки, Черный Плащ вовсю работал локтем, как будто вывинчивал лампочку. Или ввинчивал. Маша уперлась лбом в стекло, потом заглянула сбоку, елозя по пыли щекой. Не хватало какого-то сантиметра, чтобы рассмотреть пальцы Черного Плаща. Она видела только запястья; на левом блестел золотой браслет. Кажется, все-таки женщина. Или мужчина, который носит часы циферблатом внутрь. Шляпа на задранной голове была круглая, скорее женская, чем мужская… Надо зайти с другой стороны, оттуда будет видно лицо.
Не сводя глаз с Черного Плаща, Маша пошла вокруг пирамиды. На углу колено уперлось в какой-то невысокий барьерчик, она не глядя перешагнула… И нога провалилась в пустоту! Маша почувствовала, что летит вниз, безудержно, жутко, как во сне! В последнее мгновение она зацепилась коленом за барьерчик и повисла вниз головой над многоэтажной пропастью. С ноги упала сандалия и полетела вниз, то кувыркаясь в свете из окон, то теряясь в темноте.
Подняв тучу брызг, сандалия угодила в фонтан с львиной мордой. Всплеска Маша не слышала. Какой этаж у Темирханова — двенадцатый? Шестнадцатый? Дедушка, забери меня отсюда!
«Без истерики, — сказала себе Маша. — Это как на физкультуре: подъем переворотом».
Руки болтались в воздухе. Было страшно пошевелиться и нарушить равновесие. Не дыша, Маша подтянула руки, нащупала край крыши. Барьерчик под коленом пружинил. Непонятно, как она вообще держалась. Осторожно перебирая руками, Маша добралась до барьерчика и вцепилась в него изо всех сил. Так, а что теперь? На турнике можно было бы перекувырнуться и сесть на перекладину, но здесь мешала крыша.
Маша подтянула ногу и зацепилась за барьерчик второй коленкой. Теперь она держалась надежно, руками и ногами. Одна беда: вниз головой. «Если бы я была на год старше, — подумала Маша, — то уже сидела бы на крыше, потому что у девушек перевешивают бедра, а у меня пока что — плечи». Наверное, можно провисеть год. Первые месяцы будет трудно, а потом привыкнешь: устанут руки — будешь держаться одними коленками, устанут ноги — одними руками. А кормиться можно через трубочку. Настанет осень, Розка укутает клеенкой Машины торчащие полушария в махровых шортиках и будет продавать фотографам и телевизионщикам разрешение на съемку…
Маша поняла, что придется отцепить коленки. И что она этого боится. Потому и лезут в голову глупости. Покричать? Может, проснется Розка, или ее услышит Черный Плащ? Нет, нужно спасаться самой, пока не устали руки! Она представила, что нужно сделать. Отцепить коленки мало: тогда она повиснет спиной к крыше и не сможет подтянуться. Надо, держась одной рукой, перевернуться к крыше лицом. Одной рукой. Над пропастью.
«Раз… Два… Три!» — скомандовала себе Маша, и все получилось быстро и легко. Не останавливаясь, она перелезла через барьерчик и упала к подножию пирамиды. До барьерчика было сантиметров двадцать, только ногу поставить. Наверное, зимой по этой тропинке ходят дворники и сбрасывают с крыши снег.
Маша еще немного полежала, заглядывая вниз, на фонтан, в котором погибла ее сандалия. Достать ее завтра? Нет, лучше помалкивать, а то скажут, что она кидалась нарочно.
Когда Маша вспомнила про Черного Плаща, в холле под пирамидой никого не было. Тренажеры с тяжелыми гирями-противовесами выглядели угрожающе, как древние осадные машины из учебника истории. Может, все-таки это был Прибытков? Но зачем его понесло на тренажер в плаще и шляпе?
Маша вернулась в розовую спальню, поставила «Пиноккио» и заснула почти в самом начале, как только появился зануда Сверчок.
Глубокой ночью ее разбудил Вадик.
— Босса задержали, — сказал он.
Глава XI
ПЛОХИЕ НОВОСТИ
— Так задержали, кто? — не поняла Маша. — Директор, что ли, в магазине? Вадик уселся на ковер у Машиной розовой кровати, взял из вазы банан, очистил и, не жуя, задвинул в себя. Было не похоже, что здоровяк приехал такой голодный из овощного магазина.
— Да не директор, а Настька-следовательница! Звонит в магазин: «Подъезжайте, надо кое-что уточнить», — Вадик горестно махнул рукой. — Я и отвез босса к ней в прокуратуру. Жду час — уточняют, жду два — уточняют. Потом смотрю, выводят босса в наручниках и сажают в «черный воронок». Уточнили, значит. Я, конкретно, поехал за адвокатом, да что юлку… Сгорел босс! Ни за что сгорел!
— Как это ни за что? — не поверила Маша. — Нельзя же просто так посадить человека в тюрьму!
— На кейсе нашли отпечатки пальцев босса. А в кейсе, сама знаешь, было не мороженое, — объяснил Вадик. — Пропал, пропал босс! Засудят его из-за этой мины!
— А вот не надо было врать, — сказала Маша. — Признался бы сразу: «Да, кейс был мой, но про мину я не знал». Он же не виноват, что его хотели взорвать!
— Не виноват, — поддакнул Вадик.
— Не виноват, а врал, как будто виноват! «Это не мой кейс, мой воры с поезда сбросили…» Конечно, Настенька подумала, что он знал про мину. Да еще ты ему врать помогал!
— Ну, помогал… — Вадик по-детски хлюпнул носом. — Я одно знаю: у босса все по совести. Если он врал, значит, тоже по совести.
— А так бывает?
— Да сколько хочешь! Ты, что ли, ни разу не врала, чтобы подружку отмазать?
— Врала, — призналась Маша, думая о Розке. Не вовремя ее папка угодил в тюрьму. Если об этом узнает Малик, он украдет Розку и в далеком горском селе сыграет свадьбу. А когда разъяснится эта история с чужой миной в кейсе, миллионера выпустят, но будет уже поздно: его дочка станет женой в одиннадцать лет.
— Малик знает? — спросила Маша.
— При чем тут Малик? — удивился здоровяк. — Хотя и Малик тоже… Ты пойми главное. Босс богатый, но его богатство — не в деньгах. Его богатство — рынок, магазин, засолочный цех, который только начали строить, какие-нибудь персики, которые сейчас едут по железной дороге. А живых денег боссу всегда не хватает. Наоборот, у него долгов куча. Вот, за квартиру еще не все выплатил. Это нормальное дело: в торговле каждую минуту ты кому-то должен и тебе кто-то должен. Но если завтра все, кому босс должен, узнают, что он в тюрьме…
— Они придут за своими деньгами, — поняла Маша.
— Придут. И у босса ни копейки не останется.
— Как же не останется? Чужие деньги отдаст, а свои-то должны остаться!
Вадик с задумчивым видом взял еще один банан, очистил и прикончил, опять не разжевывая. Было похоже на то, как фокусник глотает кинжал. Маша подумала, что у него внутри два банана так и стоят один на другом.
— Так ему и свои деньги придется отдать, — непонятно сказал Вадик.
