— Тем не менее они дозволялись. И если уж поклонник Одина может быть настоятелем христианского монастыря, то барон-Владеющий — это мелочь, не стоящая упоминания.
— Даже формальное заявление о приверженности вере очень помогло бы вам при подтверждении инвеституры, господин Кеннер, — попробовал зайти с другой стороны епископ.
А вот это уже похоже на шантаж. Причём шантаж глупый, потому что угроза чрезмерно сильная. Подобный шантаж никогда не работает — просто по той причине, что другая сторона в него не поверит. Это примерно как угроза ядерным оружием — она хорошо работает, когда надо избежать нападения, но при обсуждении торгового соглашения может вызвать только ироническую улыбку.
— Я полностью выполнил условия инвеституры, ваше преосвященство, — заметил я в ответ. — Отказ в её подтверждении под каким-то надуманным предлогом лишь нанесёт урон репутации церкви. Наша семья, конечно, понесёт убытки, но мы их переживём.
— У меня и мысли не было угрожать вам, или того пуще, шантажировать, — тут же сдал назад Ройтер. — Это был всего лишь отеческий совет.
— Благодарю вас за совет, ваше преосвященство, но боюсь, что не смогу им воспользоваться.
Епископ помрачнел, почувствовав по моему тону, что решение окончательное. Вообще-то это уже не первая попытка затащить меня в какую-то веру, и меня начинает удивлять такая непонятная настойчивость святош. Поначалу я полагал, что их интересует мама, и они пытаются подобраться к ней через меня. Но почему-то из всей семьи они обхаживали только меня, полностью игнорируя Ленку, да и саму маму, так что в конце концов я начал склоняться к мысли, что им зачем-то нужен именно я.
— Печально, печально, — покачал головой епископ. — Но кто знает, возможно, с годами вы найдёте свой путь к Господу. Однако сегодня я посетил вас по иному делу. По очень деликатному делу.
Я изобразил максимальное внимание.
— Дело в том, господин Кеннер, что я получил приказ организовать встречу с вами.
Как-то слишком уж таинственно это звучит, и я порядком удивился.
— Приказ архиепископа? — спросил я с недоумением. Вряд ли со мной жаждет увидеться папа, так что остаётся только архиепископ Рижский, к чьему архиепископству и относится епископство Новгородское и Псковское. Непонятно только, зачем нужны такие сложности — договориться о встрече можно было гораздо проще. Достаточно было отправить обычное письмо — я вряд ли отказал бы сюзерену моего сюзерена, епископа Дерптского.
— Нет, — заколебался он. — Видите ли, встретиться с вами пожелала одна из высших сущностей.
— Не Христос же? — переспросил я уже в полном замешательстве.
— Не сочтите за обиду, господин Кеннер, — покровительственно улыбнулся Ройтер, — но вы далеко не столь значимая личность, чтобы рассчитывать на беседу с Господом. На это может надеяться разве что папа, наместник Его.
Ну, не очень-то и хотелось, точнее, совсем даже не хотелось.
— Встретиться с вами пожелал посланник Его, но ни имя, ни ранг его мне неизвестен. Я прошу вас посетить в ближайшее время любой из соборов или церквей. Представляться там никому не надо, посланник сам найдёт вас.
Я так и не могу толком привыкнуть к тому, что здесь кроме людей, существуют и разнообразные духовные сущности. Они нам даже служат в поместье, а мне всё кажется, что это как бы не совсем взаправду.
— Боюсь, что это невозможно, ваше преосвященство, — покачал головой я. — Я не собираюсь посещать христианские церкви. Мне это категорически не советовали делать, да я и сам считаю, что это может быть для меня небезопасно.
— Я могу гарантировать вам безопасность, — немедленно заявил епископ.
— Епископская гарантия вряд ли будет обязывающей для этой вашей сущности.
Особенно если учесть, что данное слово для духов не значит ровным счётом ничего. Я хорошо выучил этот урок, и больше никаким духовным сущностям доверять не собираюсь.
— Вы сомневаетесь в Господе нашем? — нахмурился тот.
— В слове Христа я не сомневаюсь, но он-то никаких гарантий и не даёт. Вы же сами только что объяснили, что Христос здесь ни при чём. Ваше преосвященство, я готов встретиться с этой вашей сущностью, но только в нашем поместье. И я в свою очередь готов гарантировать его или её безопасность.
* * *
Разумеется, я не рассчитывал, что посланник придёт к нам в поместье. Он ещё меньше хотел оказаться возле нашего источника, чем я в храме. Так что после некоторого периода ритуальных танцев, где епископ служил мальчиком, бегающим с сообщениями, мы договорились встретиться на нейтральной почве. Никаких ресторанов, разумеется, хотя это было бы забавно. Просто одинокая лавочка в заброшенном парке, где не было никаких свидетелей, а случайных прохожих мои люди направляли в другую сторону.
— Я принёс тебе слово Господа твоего, — пафосно заявил посланник.
— Да? — бесцеремонно прервал я его. — Давай-ка уточним — Христос тебе так и сказал: иди к Кеннеру Арди и скажи ему то-то и то-то?
— Ты слишком много о себе вообразил, смертный, — гневно посмотрел на меня он.
— Стало быть, это всё-таки слово твоё, а не Христа, — сделал я вывод.
— Моё слово и есть слово Его.
— Ты слишком много о себе вообразил, дух, — ответил я его же словами. — И прежде чем мы продолжим разговор, уясни для себя одну важную вещь: твой Господь — это не мой Господь.
— Твоя душа принадлежит Ему, и я это вижу.
— Ты видишь не это, и не пытайся меня обмануть, — усмехнулся я. — Крещёным был другой человек из другого мира, а то что ты видишь — это всего лишь воспоминание о той связи. Да и неясно, является ли Христос того мира твоим Христом. Лично я в этом не уверен.
— Связь может и слаба, но она есть, и ты не можешь это отрицать.
— Тень старой связи, всего лишь тень, да и та скоро пропадёт окончательно. Посвящение Силы смыло бы и настоящую связь, а уж эти жалкие остатки вскоре исчезнут без следа. Христос не мой бог, прими это.
— Ты непочтителен, — в голосе посланника послышалась угроза.
— Ничего подобного, — возразил я. — Я отношусь к твоему богу с должным почтением, но ты не он. Ты всего лишь дух, и такие, как ты, служат и нашей семье. Так что убавь пафоса, дух, и говори что хотел.
Глаза его буквально метали молнии, и если бы он действительно мог что-то сделать, то для меня эта встреча могла бы закончиться плохо.
— Можешь не изображать гнев, — презрительно добавил я. — Мне известно, что духам незнакомы эмоции, и что вы лишь имитируете их. Оставь своё представление для прихожан, на меня оно не действует. Говори, я тебя слушаю.
Ещё немного посверкав глазами, он мгновенно успокоился и заговорил по-деловому. Меня постоянно поражает такое моментальное переключение настроения у духов. Оно здорово сбивает с толку, даже когда понимаешь, что это всё просто актёрская игра. Очень уж мастерски они играют, и в эту игру в той или иной мере всё равно хоть немного, но веришь.
