…С вечера она нарочно “забыла” в кабинете свой халат и теперь тихонько вышла якобы за ним. Работая в тончайших хирургических перчатках, я открыл сейф, вынул пачку документов и устроился за письменным столом – это было самое удобное место. Тик… Тик… Тик… – защелкал аппарат под мягким толстым платком с прорезью: я через прорезь следил за наводкой, платок заглушал щелканье затвора и скрывал вспышку света…
Мы услышали легкий шорох за дверью как раз в то мгновенье, после которого она распахнулась. Полковник стоял в дверях и сладко зевал… Он разом увидел всё – направленный в него пистолет, меня, фотоаппарат под черным бархатным платком, папку секретных документов на столе и позади всего этого – открытый сейф…
– Стрельба бесполезна: вы скомпрометированы, – произнес я по-немецки чужим и противным голосом, всеми силами имитируя английский акцент. – Вы проиграли. Закончим игру спокойно. Проходите дальше и ложитесь на ковер лицом вниз. Мы уходим первыми.
Но полковник уже пришел в себя. Потер лоб, как бы стараясь справиться с потоком мыслей. Вяло доплелся до кресла и повалился в него.
– Какая чепуха… Какая чепуха… Я уложу документы, запру сейф и сейчас же уеду в Цюрих. По дороге случится авария. Вы устройте похороны и оформите всё остальное. Поняли? О шпионаже ни слова. Я проиграл потому, что теперь не могу пристрелить вас обоих в моем доме. Поздно. И не к месту. Идите.
Полковник Вивальди свалился с машиной под откос. В сумке у сиденья нашли недопитую бутылку виски и стакан. Вскрытие тела обнаружило присутствие алкоголя в ткани мозга. Всё было устроено самоубийцей как полагается, и заключение полицейского расследования ничем не уронило чести покойного и не затронуло интересов закутанной в черную вуаль вдовы…
– Ну, всё. Ты свободна, Иола, – сказал я. Мы сидели в длинном и скучном кафе на Станционной улице в Цюрихе: я уезжал в Париж, она получила отпуск и решила провести его на юге Франции, у моря. – Кончился еще один эпизод, скверный, но не последний для нас. Впрочем, жизнь и работа разведчика из них и состоит.
Я закурил сигарету и отхлебнул глоток виски.
– После отдыха я уезжаю, – тихо сказала Иоланта.
– Куда, если не секрет?
– В Москву.
– Но…
– Оставь. Уговоры бесполезны. Я ухожу с этой работы. Я хочу стать в Москве тем, кем когда-то была в Праге, – маленьким счетным работником…»
[255]
Не эти ли личные дела Быстролетов улаживал в Москве летом 1936 года? Где в этом рассказе фактическая основа, а что вымысел ради драматургии или маскировки? Мог ли Дмитрий Александрович нарочно придумать столь жестокую коллизию, потребовавшую, по его словам, жертву большую, чем если бы понадобилось отдать свою жизнь? Дальнейшее примирение выглядит скорее сценой из романа, нежели из жизни:
«Я опять хочу жить. Я отдохнула и чувствую себя как хорошо прочищенная, смазанная и заряженная винтовка. Оружие, милый, для того и существует, чтобы стрелять, не так ли?.. Мы сделали так много жестокостей, что были бы подлецами, если бы не идея, которой мы служим, и еще больше – мы были бы дураками, если бы сами приняли столько мук ни за что. Ведь мы солдаты Революции».
Ту же, по сути, историю, но в ином и смягченном виде Быстролетов изложил в приключенческой повести «Para Bellum». Место действия – Базель, действующие лица: советский разведчик Гай Манинг, графиня Маргарита Виктория Равенбург-Равенау (на самом деле помощница Гая) и итальянский офицер Гаэтано Мональди – курьер личной канцелярии Муссолини, разъезжающий между Берлином и Римом. По заданию Манинга графиня знакомится с итальянцем и крутит роман по всем правилам обольщения, постепенно разжигая страсть в своей жертве и каждый раз позволяя ей чуть больше, но в известных пределах. Побывав в гостях у Мональди, она запоминает планировку дома, местонахождение сейфа и подсматривает кодовую комбинацию, спровоцировав ухажера похвалиться своим тайником. Маргарита высказывает желание, от которой Гаэтано приходит в восторг – устроить настоящий итальянский обед. Манинг посещает дом под видом развозчика мяса, проникает в кабинет, быстро вскрывает сейф и фотографирует документы из курьерского портфеля. Обед удается на славу, Мональди предлагает графине руку и сердце, дело остается за малым, но непростым – раздобыть денег для свадьбы (покупка особняка и шикарная жизнь в Базеле затянули его в долги). Маргарита находит выход: она может устроить встречу с братом своей подруги, состоятельным человеком, который не откажет ссудить некоторую сумму.
«Утром следующего дня проконсул
[256] принял Маргариту и Гая у себя в кабинете… Проконсул испытывал неловкость, не зная, с чего начать разговор о займе, но предупредительный молодой человек всё решил очень просто. Раскрыв свой большой деловой портфель, он без лишних слов выложил на стол пачку долларов.
– Здесь тысяча. Они ваши, вы их честно заработали… Это не подарок. Вы правда их заработали. Взгляните-ка сюда.
И с этими словами Гай разложил веером на столе фотографии шифровок, паспорта, офицерского билета и командировочного листа. Мональди смотрел и ничего не понимал. Между тем молодой инженер достал из портфеля еще одну пачку долларов, листок чистой бумаги и авторучку и молвил с приятной улыбкой:
– Тут еще тысяча. Ее вы получите, если позволите в следующий раз сфотографировать бумаги, которые повезете в Берлин. А когда вернетесь из Берлина, мы опять сфотографируем, и опять тысяча… Обратите внимание: фотографии вашего паспорта и командировочного удостоверения очень убедительно доказывают, что шифровки получены именно от вас. Даты на командировке сообщают, когда это произошло. Что будет, если об этом узнает гестапо и ваша итальянская ОВРА, вы, надеюсь, хорошо себе представляете… Но если вы согласитесь на наше предложение, можете жить в свое удовольствие и ничего не бояться…
– Чего вы от меня хотите?
– Возьмите перо, я вам продиктую… “Я, проконсул первого легиона милиции национальной безопасности Гаэтано Мональди, обязуюсь предоставлять для фотографирования документы личной переписки Гитлера и Муссолини за тысячу долларов в каждую поездку”. Подпись. Дата.
Проконсул, белый как мел, написал, поставил точку и сидел, не поднимая головы. Гай спрятал расписку в портфель…»
[257]
Возможно, это наименее искаженное отражение реальных событий. Компрометирующие комбинации – типичное оружие разведчиков. Очень похожий пример, полностью анонимный, приводится в руководстве ПГУ КГБ СССР «Вербовка агентуры», отпечатанном «совершенно секретно» в 1969 году (вообще, многие описанные там приемы вербовки и работы с источниками взяты будто из практики Быстролетова, что не удивительно – у внешней разведки к тому времени накопился очень богатый опыт).
