Книга Вербовщик. Подлинная история легендарного нелегала Быстролетова, страница 13. Автор книги Иван Просветов

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Вербовщик. Подлинная история легендарного нелегала Быстролетова»

Cтраница 13

* * *

«Зима началась в тех местах лютая. Город замер… Ели кое-как, но появилось много кумачовых и других плакатов, а в театре начались прекраснейшие концерты и оперные постановки: ведь голодными скрюченными артистами руководил Собинов! [79] Я был на таких концертах, где слушатели сидели в шинелях и шапках, над головами висел морозный пар, а у дверей вместо стареньких билетерш стояли матросы с винтовками. Это было так ново и необыкновенно, что виденное опять складывалось в памяти без осмысливания: думать было некогда…» [80]

Он пока не столько выбирал направление бега, сколько спасался от порывов бури. В упомянутом трудовом списке есть запись:

«Декабрь 1920. Зачислен на службу в бюро иностранной информации Севособотдела Крымчека».

Кем он прикинулся, что́ наговорил о себе, каким шансом воспользовался, кому приглянулся? Согласно структуре ВЧК, при особых отделах, ведавших борьбой со шпионажем и вражеской агентурой, существовали информационные отделы, отвечавшие за обработку разного рода материалов и сведений. Грамотных людей, тем более в только что отвоеванном Крыму, чекистам не хватало. Образованность стала козырем юного моряка с непонятным прошлым – вкупе с его убедительностью. Ведь мог же Дмитрий и в самом деле уговорить капитана и команду «Преподобного Сергия» сказать, что они привели шхуну в Крым нарочно – передать судно и ценный груз трудовому народу?

Касательно службы в ЧК Быстролетов отметил: «Документов не было». Но сомневаться в том нет оснований, иначе не объяснить, как он сумел дотянуть в Севастополе до весны, коротко говоря – уцелел. Не выжил, а именно уцелел. Борьбой с контрреволюцией одновременно с КрымЧК занимались Особые отделы 4-й армии и Морских сил Черного и Азовского морей, и они действовали настолько рьяно, что вызывали оторопь даже у коллег из «чрезвычайки».

«В январе 1921 года, характеризующегося еще боевой обстановкой работы, так же как в декабре 1920 года, шел общий учет оставшегося белогвардейского офицерства, чиновничества и других прислужников Врангелевского строя, – отмечалось в позднем отчете Крымской областной ЧК. – Весь этот элемент беспощадно расстреливался. Эти меры имели свои и хорошие стороны – в том, что заставили вздрогнуть все антисоветские элементы и очистили от таковых Крым в известной степени, и плохие – в том, что погибло слишком много специалистов, которые могли бы быть использованы во время хозяйственной работы республики». [81]

Чтобы представить размах и глубину красного террора, достаточно посмотреть один из списков лиц, расстрелянных по постановлениям чрезвычайной тройки Особого отдела Черноазморей в декабре 1920 года. Рядом с фамилиями многих казненных обозначено: белогвардеец, врангелец, доброволец, вольноопределяющийся, «матр. добровольн.», «матр. бел.», «был у бел.», «сл. у бел.». [82] Дмитрий Быстролетов подходил под любое из этих определений. Нашелся бы кто-то, помнивший его в бескозырке с трехцветной кокардой, – и готово разоблачение белого шпиона.

Это был очень дерзкий поступок – укрыться среди уполномоченных искать и карать. В КрымЧК тоже не либеральничали, хотя на активность армейских и морских особистов смотрели косо по причине их неподконтрольности. В итоге полномочный представитель ВЧК решил реорганизовать городские и уездные «чрезвычайки», расформировать мешавшие ему Особые отделы и создать единую Крымскую областную ЧК. Не дожидаясь пересмотра штатов и рискованной для него проверки биографии, Быстролетов перевелся в Красный флот. 16 апреля 1921 года он уже значился в списке личного состава дивизии минных истребителей и сторожевых катеров Черного и Азовского морей – как старший рулевой катера «Легкий». [83] Дмитрий Александрович сохранил фотокарточку того времени: юноша в форменке уверенно смотрит в объектив, на голове у него бескозырка со звездочкой и лентой с миноносца «Финн» (на красном флоте уставной формы еще не существовало, и матросам дозволяли некоторые вольности в обмундировании).

Дальнейшие события изложены Быстролетовым в трех разных версиях. Заполняя свой первый советский трудовой список, он указал, что в июле 1921 года был направлен в штаб Службы связи Кавказского побережья на должность дежурного по оперативной части, а затем назначен начальником пункта связи в Анапе. Но уже в октябре проверочная комиссия признала его «подлежащим переводу в торговый флот», и он снова нанялся на шхуну «Сергий», которую оставил в январе 1922-го после аварии.

Вторая версия представлена в краткой служебной автобиографии, написанной в апреле 1938 года.

«Я стал военным моряком, но весной 1921 г. был откомандирован в водный транспорт как невоенный моряк. Я снова плавал, занимался случайной работой в г. Батуми, осенью 1921 г. попал в Трапезунд и Константинополь». [84]

Третья версия подробно рассказана в «Шелковой нити». Оказавшись в Крыму, Быстролетов и Кавецкий остались на «Сергии», отданном в подчинение ЧК; когда шхуна уходила с секретным заданием в Болгарию, они уволились со службы. Через Керчь добрались до Анапы. Дмитрий выяснил, что мама его здравствует и работает писарем в сельсовете станицы Николаевской. Уехала, на всякий случай, подальше – по соседству с домиком, приобретенным ею до революции, разместилась ЧК. Женька по дороге подхватил какую-то заразу и попал в больницу, где «лежал рядом с известным русским моряком, Григорием Бутаковым, раненым в бою с французским эсминцем». Тем временем Дмитрий получил назначение смотрителем Анапского маяка.

«Время было переходное, флот был засорен уголовниками и хулиганьем… Моя команда едва меня не выбросила с верхней площадки маяка, я от этих пьяных хулиганов защищался только пистолетом и старался днем отсыпаться у тети, а ночью у зажженного фонаря стоял на вахте сам, заперев входную дверь и разложив на железном столике ручную гранату, пистолет и винтовку».

Евгений Кавецкий, выздоровев, стал командиром сторожевого катера. Потом явилась морская комиссия, пересматривавшая штаты военного времени, и друзей демобилизовали. Но работы в порту для них не нашлось, и они решили отправиться в Батум, благо подвернулась такая возможность. Из Новороссийска в ту сторону уходил катер с американской профсоюзной делегацией во главе с товарищем Мельничанским. В Батуме работы тоже не было.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация