– Спасибо, – с благодарностью прошептала я. Причем от всей души.
Как только мы вышли из коридора, Рене улыбнулась, как будто ничего не случилось.
– А вот и мы, – объявила она.
Синклер постучал по циферблату часов.
– Вы ведь понимаете, что пробыли там почти тридцать минут?
– Мы говорили.
Взгляд Синклера метнулся с его сестры на меня.
– О чем?
– Извини, неужели ты вырастил вагину, пока я была там, а я не знала об этом? Почему тебя волнует, о чем мы говорили?
Он поднял руки в знак капитуляции.
– Просто спрашиваю. Не нужно отрывать мне за это голову.
– Мне пора, – объявила я.
– Хорошо. Увидимся позже, – бодро ответила Рене.
Синклер пристально посмотрел на меня, как будто разглядывал в микроскоп.
– Увидимся позже, – сказал он, помолчав секунду.
Его слова не были банальной вежливостью. Нет, они прозвучали как обещание.
20
Июль 2014 года
Никто не должен звонить в дверь в восемь утра. Воспитанные люди так не делают. Это смертный грех.
Я перехватила халат пояском и поспешила вниз по лестнице.
– Иду. Иду.
Я быстро посмотрела в глазок. За дверью была моя мать.
Я щелкнула замком, впуская ее.
– Доброе утро. – Мать пролетела мимо меня, веселая, с горящим взглядом, как будто это была середина дня, а не раннее утро. В руках у нее была коробка с надписью «ВЕЩИ ВИКТОРИИ». Она балансировала на ней двумя стаканчиками кофе и бумажным пакетом.
Я не знала, с чего начать, поэтому взяла еду и кофе. Затем указала на коробку.
– Что это?
Мать бросила сумочку и коробку на столик у стены.
– Я тут наводила порядок на чердаке и нашла кое-что из твоих старых вещей. Я подумала, ты захочешь их увидеть.
Такого желания у меня не было, но я пожала плечами. Она глубоко вздохнула и выхватила у меня из рук стаканчик с кофе. Она все еще не объяснила, почему она здесь, и, похоже, не собиралась это сделать в ближайшее время.
– Что ты здесь делаешь? – спросила я, закрывая дверь.
– Просто хотела побыть со своей единственной дочерью.
– В восемь утра?
– С каких это пор совместный завтрак стал преступлением?
С этим утренним визитом явно было что-то не так. Я не знала, что и думать. Обычно мать обожала планировать все заранее. Никаких сюрпризов. Она применяла эту теорию ко всему.
Что-то тут не то.
Я поплелась за ней в кухню.
– Я заказала два стаканчика кофе без кофеина, но похоже, что они перепутали заказ. Была длинная очередь, и я не стала с ними ругаться.
– Ничего страшного. У меня есть сливки.
Я взяла две тарелки, а мать села на кухонный стол и достала из сумки два больших рогалика.
Кофе и углеводы. Боже милостивый, она здесь, чтобы сказать мне, что умирает и ей осталось жить три недели?
– У тебя все в порядке? – осторожно спросила я.
Мать сцепила пальцы и положила руки на столешницу.
– Разумеется. – Она помахала рукой, словно рассеивая мои слова, и посмотрела на французские двери. – Вечно я забываю, какой красивый у тебя сад.
– Ты пришла поговорить о нем? Хочешь обсудить мой сад?
Мать нахмурилась.
– Конечно, нет. – Она откусила небольшой кусок рогалика и вытерла руки салфеткой. – Как ты?
Она укоризненно посмотрела на меня. Тем самым взглядом, каким она смотрела на меня, когда я была подростком, когда знала, что я набедокурила, и хотела, чтобы я призналась.
Я сделала глоток кофе.
– Нормально, – медленно ответила я.
– В самом деле?
– Мама… что на самом деле происходит?
– Уэс говорил со мной, – призналась она.
– О чем? – довольно резко спросила я.
– Он беспокоится о тебе.
– Он беспокоится обо мне, – тупо повторила я.
– Ну да!
Я нетерпеливо помахала рукой.
– Мама, просто скажи мне, что он сказал.
– То, что в последнее время ты стала нервной и непредсказуемой. Что у вас с ним вечно случаются ужасные ссоры. А когда он пытается спокойно поговорить с тобой, ты его не слушаешь.
Я была в шоке. Я видела темную сторону Уэса. Но за целый миллион лет мне и голову не могло прийти, что он попытается настроить против меня мою мать. Это было очередное дно.
– И ты ему поверила? – пробормотала я.
– Разумеется. В последнее время ты ходишь, как будто сама не своя.
– Откуда ты знаешь? – огрызнулась я.
– Вообще-то, у меня есть пара глаз, и они еще зоркие. Ясно, что с тобой что-то не так!
– По законным причинам, о которых ты даже не подозреваешь!
– Тогда скажи мне, – призвала она. – Может, я смогу помочь.
– Это не твое дело, и нет, ты ничем мне не поможешь.
Мать скрестила на груди руки.
– Успокойся. Я пришла сюда не для того, чтобы ссориться с тобой. – Она встала и, обойдя стол, протянула руки для объятия. Я отступила на шаг. Мое сердце билось так сильно, что я едва могла дышать.
– Он сказал мне, что ты намекнула ему, что несчастлива в браке с ним.
Ну конечно он это сказал!
– Он очень любит тебя. Боже мой, когда я с ним разговаривала, на него было больно смотреть.
Я провела руками по волосам и глубоко вздохнула. Я как будто попала в Сумеречную зону. Все вокруг меня видели прекрасного человека. Никто ни разу не заметил той стороны, которую видела я. Он так хорошо ее скрывал, что я в глазах людей стала лгуньей. Разрушительницей семейного счастья.
– Вы должны дать вашему браку шанс.
– Не надо давать мне советы. Ты ведь не знаешь всей истории.
– Тогда просвети меня. Заполни пробелы.
– Ты мне поверишь?
Она задумалась. Всего на секунду, но я поняла: скорее всего, нет. Она воспринимала мою жизнь, мое замужество как трофей, который она могла всюду носить с собой и хвастаться перед своими подругами. Если же я хоть немного поделюсь с ней тем, что у меня на душе, она в лепешку разобьется, чтобы меня переубедить.
– Я начинаю думать, что живу с чужим человеком.
– Виктория, это курам на смех. Ты…
– Мне можно закончить? – Я всплеснула руками. – Ты еще не выслушала меня до конца, а уже поучаешь.
