В течение следующего часа я только и делала, что указывала то на один цветок, то на другой. Рене моментально выдавала мне исчерпывающую информацию. Я улыбалась и одобрительно кивала.
– Вы столько знаете о цветах!
– Это у меня в крови. Я, можно сказать, выросла на заднем дворе, пока мама ухаживала за своим садом.
– Какой ваш любимый цветок?
Рене склонилась над желтыми тюльпанами. Услышав мой вопрос, она выпрямилась и задумчиво посмотрела в землю, как будто потерявшись в своем собственном мире.
– Гиацинт, – сказала она и протянула руку, чтобы коснуться пальцем бледно-розового лепестка. – Они элегантны и поднимают настроение – без них сад не сад. Каждый раз, когда я смотрю на них, меня охватывает умиротворение.
После этого мы перебросились разве что парой слов, предпочитая дружеское молчание. В конце концов Рене вновь принялась напевать себе под нос. Меня это отнюдь не раздражало. Скорее наоборот, ее тихий голос лился как бальзам мне на душу, снимая с моих плеч заботы и тревоги последних дней.
– Вы всегда напеваете?
Рене вздрогнула, как будто забыла, что я рядом.
– Извини. Я не заметила.
– Мне это не мешает.
Рене пожала плечами и продолжила вырывать сорняки.
– Моя мать делает это постоянно. Думаю, эту привычку я позаимствовала у нее, стоит мне погрузиться в свои мысли или когда у меня все валится из рук. Помогает снять напряжение.
Я кивнула. Мне подумалось, что в ее словах есть определенный резон.
Она краем глаза посмотрела на меня.
– Советую тебе попробовать. Отлично помогает. Уж поверь мне.
– В таком случае я буду напевать двадцать четыре часа в сутки.
Слова слетели с моих губ сами собой. Я прикрыла ладонью рот. Я впервые призналась кому-то, что, возможно, моя жизнь не так совершенна, как кажется. Вернуть их было невозможно.
Рене не стала подаваться вперед, ее глаза не вспыхнули жаждой сплетен. Она просто улыбнулась.
– На этом дворе не должно быть никакого стресса. Никаких тревог и забот. Он полностью твой.
– Моя тихая гавань.
– Именно. – Она тепло улыбнулась мне. – Теперь, если хочешь, можешь помочь мне полить остальные растения.
13
Октябрь 2013 года
Я захлопнула дверцу машины и поспешила по дорожке. Я опаздывала. Минут на пятнадцать, не меньше. Часть меня сомневалась, что Уэс вообще приедет. Как обычно, он задержался на работе. У нас была назначена встреча с подрядчиком, работавшим над нашим домом. Уэс вечно уверял меня, что все идет по плану, но я была настроена скептически. Клянусь, каждый раз, когда нам казалось, что мы делаем два шага вперед, мы делали четыре шага назад.
Мне меньше всего хотелось приезжать сюда. Как назло, этим утром мне нанесла визит эта маленькая стерва, тетя Фло. Она никогда не была желанным гостем, особенно в этот раз. Красное пятно на туалетной бумаге было сродни среднему пальцу, которое показывало мне мое собственное тело, говоря: «Кстати, насчет ребеночка… Опять пролет. Удачи в следующем месяце!»
Впрочем, я была вынуждена признать: за последние несколько месяцев дело сдвинулась с мертвой точки. Передо мной был особняк в европейском стиле с эркерами по бокам входной двери и портиком, который поддерживали две белые колонны. Фасад покрывала светло-серая штукатурка.
Рабочий клал перед домом тротуарную плитку. Двойные входные двери были распахнуты. Несколько рабочих заносили в дом стройматериалы. Из глубин дома доносились пронзительный визг дрели и стук молотков.
Я огляделась по сторонам в поисках главного подрядчика. Уэс сказал, что его зовут Синклер Монтгомери.
– Очень приятный человек. Думаю, он тебе понравится, – сказал он мне за завтраком.
– Сомневаюсь, – ответила я.
Хотя я понятия не имела, кого я ищу, не нужно было быть гением, чтобы понять, кто из них Синклер.
Рядом с входной дверью стоял высокий мужчина и о чем-то беседовал со строителем. В черных брюках и белой рубашке с расстегнутым воротником. Закатанные рукава обнажали загорелые руки. На правой стороне рубашки печатными буквами было вышито «СТРОИТЕЛЬНАЯ ФИРМА МОНТГОМЕРИ».
Его иссиня-черные волосы были коротко острижены по бокам и феном уложены на макушке. Кожа цвета меда. Он был высок – даже выше Уэса. Думаю, я была бы ему по грудь. Зато какая это была грудь! Широкая, мускулистая, рельефная. А бицепсы! Как они перекатываются под рубашкой!
Скажу честно: я не ожидала увидеть такого красавца мужчину. Глядя на него, я бы никогда не подумала, что он зарабатывает себе на жизнь, строя дома. С его внешностью и небрежной улыбкой он в буквальном смысле украшал собой мир. Не удивлюсь, если женщины падали к его ногам пачками. Ему не нужно было работать – достаточно пальцем поманить любую и получить все.
Я громко покашляла и шагнула вперед. Он тотчас повернул голову в мою сторону.
– Вы мистер Монтгомери?
– Зовите меня Синклер. – Он протянул большую руку, шершавую и мозолистую. Моя рука тотчас утонула в ней. Сожми он ее чуть сильнее, он бы запросто сломал мне каждую косточку.
Независимо от моих суждений, мои манеры сработали моментально.
– Извините за опоздание. Я потеряла счет времени. Я была…
– Ничего страшного. Все в порядке. – Он посмотрел мне за спину. – Поверьте, вы не опоздали. У меня были клиенты, которые опаздывали почти на два часа. Вот это я называю опозданием. – Он посмотрел через мое плечо. – Ваш муж с вами?
– Он скоро будет здесь. Я введу его в курс дела.
Синклер отступил на шаг и указал на гигантский дом, нависавший над нами, словно скала.
– Вы видите прогресс?
– Прогресс – это ничего не сказать. Он практически готов.
– Не совсем. Но мы определенно движемся к цели.
– Как насчет небольшой экскурсии? Вы, конечно, уже делали это не раз, но теперь мы можем пройтись по подробному списку того, что сделано и что еще предстоит сделать.
Мы переступили порог и вошли в строительную зону. Стены были обшиты гипсокартоном. Но они были обшиты им и в прошлый раз. На моих глазах рабочие устанавливали перила чугунного литья. Мы действительно были близки к завершению.
– Выглядит потрясающе.
Мы переходили из комнаты в комнату. Синклер подробно перечислял виды работ, и чем дольше он говорил, тем пристальнее я смотрела на него. Все мои проблемы и неурядицы, которые я притащила с собой сюда, как будто свалились с моих плеч. У него была естественная манера вести разговор, чем он тотчас расположил меня к себе. Когда я задавала вопрос, он смотрел на меня. Не сквозь меня, а прямо на меня.
