Лука взял стакан, крепко сжал.
– Можно чуть передохнуть?
– Да, конечно.
Он присел, сделал несколько глотков, помолчал, выпил еще воды и вдруг резко выпрямился.
– А эта леди? Миссис Страцца? Господи, неужели она тоже…
– Она в больнице.
– О, боже, она при смерти?
– Сейчас в стабильно тяжелом состоянии. Этот человек разговаривал с вами? Вы слышали, что он сказал в коммуникатор?
– Он даже не смотрел в мою сторону. И я дал ему пройти! Он говорил пьяным голосом, словно был навеселе. Сказал что-то вроде: «Я уже здесь, понятно? Они еще едят». Просто вошел в дом, словно его ждали, словно он один из них. Мне и в голову не пришло его остановить.
– Какого роста был этот человек?
– Я не заметил. Если честно, думал о том, удастся ли выкроить пару минут, чтобы поболтать с Зеной. Никак не могу пригласить ее на свидание. Он точно не такой высокий, как я, – вдруг вспомнил Лука. – Во мне шесть футов, вернее, пять футов и одиннадцать с половиной дюймов, а он был на парочку дюймов ниже.
– Телосложение?
– Трудно сказать, на нем было широкое пальто. С воланами!
Он помахал руками, показывая, как выглядело пальто.
– Чересчур театрально, да? Длинное и широкое черное пальто с воланами, или как там они называются, широкополая черная шляпа, надвинутая на лоб, и, по-моему, шарф, я не обратил внимания. Ах да, темные очки. Я еще подумал: вот придурок.
– Раса, возраст, какие-нибудь еще приметы?
– Судя по голосу, не старый. Я не разглядел цвет кожи, думаю, этот тип был в перчатках. Неудивительно, стояла жуткая холодрыга. По-моему, у него было красное лицо. Я толком не разглядел, видел его всего пару секунд, но вроде как красное. Странно.
Лука вздохнул.
– Просто у меня сложилось такое впечатление. Я почему-то решил, что хозяева пригласили артиста, чтобы он развлекал гостей. Этот тип вошел в дом, словно его там ждали, а я ему не помешал. Значит, это я виноват?
Ева посмотрела ему в глаза.
– Как вы думаете, я к вам снисходительна?
– Нет. – Голос Луки дрогнул словно у человека, которого вот-вот стошнит. – Господи, нет.
– Я считаю, что вы ни в чем не виноваты.
Лука закрыл глаза. Губы его дрогнули, и он их крепко сжал.
– А я чувствую себя виноватым.
– Напрасно. То, что вы нам рассказали, поможет поймать преступника, поэтому не вините себя. Давайте вернемся к нашему разговору. Кто-нибудь еще видел этого человека?
– Олли что-то сказал. Да, Стиззл его тоже видел. Они с Олли шли к двери, когда он вошел в дом.
– Пибоди, пригласи Стиззла. – Ева взглянула на Луку. – Послушаем, что он скажет.
Глава 6
Стиззл подтвердил пальто, шляпу, темные очки и то, что незнакомец был ниже Луки. Еще Стиззл заметил блестящие черные сапоги на невысоких толстых каблуках, и потому Ева с Пибоди сошлись на том, что рост подозреваемого пять футов восемь дюймов.
Ева попросила парней прийти на следующий день поработать со специалистом по фотороботам. Если кто и поможет свидетелям восстановить как можно больше деталей, то только Янси.
Закончив опрашивать персонал прокатной конторы, который, к Евиному удовлетворению, оказался вне подозрений, Ева пошла к себе в кабинет, чтобы, наконец, обобщить имеющиеся материалы и заняться доской для расследований. В кабинете обнаружился Рорк, который сидел, положив ноги в ботинках (никаких толстых каблуков ему не требовалось) на ее стол, и работал на портативном компьютере.
Рорк надел свитер серо-стального цвета, темный пиджак и черные брюки.
– Тебе удобно? – поинтересовалась Ева.
– Вполне. Мы с Макнабом заходили в электронный отдел. К сожалению, новости не самые хорошие.
– Я так и думала.
Рорк сунул наладонник в карман куртки.
– Преступник довольно профессионально выпотрошил камеры видеонаблюдения и забрал записи с собой. Еще мы уверены, что систему безопасности никто не взламывал. Ее отключили изнутри. Замки тоже целы.
– Думаешь, навел кто-то из своих? Ошибаешься.
Увидев на столе кофе, который Рорк поставил для себя, Ева взяла кружку и выпила залпом.
– Разве нет?
– Нет. У нас есть трое свидетелей – может, и больше, я еще не опрашивала обслугу, – они видели, как вчера подозреваемый вошел в дом примерно в восемь сорок вечера.
– Свидетели? Твои новости лучше моих. Расскажешь, пока мы будем обедать.
– У меня пока не было времени обобщить показания или перенести ход расследования на доску, – пожаловалась Ева, когда Рорк убрал ноги со стола и встал.
– В автошефе есть пицца.
Ева застыла на месте.
– Правда?
– Конечно. Сегодня.
– Только за это я готова тебе отдаться, – с лукавой улыбкой сказала Ева.
– Могу закрыть дверь, – предложил Рорк.
– Позже.
Ева начала заполнять доску, пока Рорк программировал автошеф. Когда Рорк вытащил готовую пиццу, она едва не потеряла сознание от одного запаха. А еще пузырящийся сыр, пряная пеперони… Хоть плачь от восторга.
Ева ела одной рукой (только одно из многочисленных достоинств пиццы!), другой заполняла доску и одновременно вводила Рорка в курс дела.
– Чего-чего, а дерзости преступнику не занимать.
– Думаю, ему нравится риск. – Ева внимательно оглядела доску, взяла второй кусок пиццы. – Он должен был выяснить распорядок дня пострадавших, время, когда они бывают дома. Наверняка он знал, что в тот вечер они устраивают прием. Посчитай: двое хозяев, сорок восемь гостей, плюс прислуга – горничные, парикмахеры, да мало ли кто еще. Добавь персонал из фирмы, обслуживающей банкеты, и всех тех, кому бы они могли рассказать о приеме, парней из прокатной конторы и так далее.
Кивнув, Рорк протянул ей салфетку.
– Теоретически несколько сотен человек знали о времени, месте и примерной программе банкета.
– Информацию добыть не так уж и трудно. Он тщательно планирует преступления. Собирает сведения о намеченных жертвах. Первая пара проводит вечер вне дома, и в это время преступник проникает в дом, отключает сигнализацию. Вторая пара вернулась после долгих выходных.
Ева сидела, закинув ноги в ботинках на стол, а Рорк устроился на неудобном стуле для посетителей.
– Преступник стал более жестоким, промежуток между преступлениями сократился. Но вторжение к супругам Страцца стало чем-то особенным, своеобразным джекпотом. Войти в дом, полный народу, миновать прислугу и подняться наверх, чтобы подготовить сцену преступления. Держу пари, это еще больше его возбудило и повысило уровень жестокости.
