- У Генки спрашивай! Это была его идея, - с досадой отвернулась я. – И отпусти меня уже, пожалуйста, - попросила, осознавая двусмысленность своей позы и вдруг почувствовав всю мощь его тела.
- Спрошу обязательно. А еще сделаю то, что уже давно хочу сделать…
Макар прикоснулся к моему подбородку и заставил снова посмотреть на себя. Взгляд уперся в уродливый шрам, а по телу отчего-то побежала толпа мурашек. А в следующий момент его губы прижались к моим губам, а язык нагло прорвался в рот. Или я сама его впустила?
На какой-то миг я до такой степени растерялась, что ответила на поцелуй. Но сразу же воспользовалась моментом, когда он ослабил хватку, чтобы оттолкнуть его от себя. Откуда только взялись силы, но из захвата я вырвалась и с кровати соскочила, отбежав подальше. Только вот плед благополучно остался лежать на ней. Да и плевать! Я была так возмущена, что собственный вид меня уже мало волновал.
- Убирайся! – указала я на дверь, и собственный жест показался картинным.
- Выгоняешь среди ночи? В непогоду? – насмешливо поинтересовался Макар.
В отличие от меня он не выглядел ни смущенным, ни расстроенным. И облизывался как сытый кот, продолжая пожирать меня взглядом.
Я же вдруг сообразила, что нахожусь с ним наедине. Он, конечно, не насильник, но уже одну грань перешел – полез ко мне с поцелуями без моего на то согласия. Кроме того, я его продолжала совершенно не знать, как и не знала, чего ждать от него. В общем, я изрядно струхнула, признаюсь.
- Теперь ты знаешь правду. Квартира это моя. И тебе лучше уйти, - постаралась я как можно спокойнее попросить.
Я не стала больше развлекать его своим видом и удрала из спальни. В ванной имелся халат – в него я и закуталась. А потом принялась грохотать кастрюлями на кухне, чтобы лишний раз напомнить о себе квартиранту, которого выселяла.
Макар заявился, когда я устала метаться, налила себе кофе и забилась в угол между столом и окном. Он был одет и серьезен.
- Я позвонил в гостиницу и забронировал номер, - сообщил он.
- Давно пора, - буркнула я.
Дело в том, что меня мучали угрызения совести. Жалко было Генку, потому что не сомневалась, какой разговор тому предстоит с братом. А еще это был первый провал в моей деятельности, и сильно страдал сейчас мой перфекционизм.
- Но ты же понимаешь, Елена Прекрасная, что мы еще встретимся? – усмехнулся Макар.
- Надеюсь, что нет.
Губы до сих пор жгло после его поцелуя, о котором я старательно не думала. Да, мне понравилось, как он целуется, но это ни о чем не говорит. Сам он мне совершенно не нравился. А еще напрягал, стеснял, в общем, всячески мешал!
- До встречи! – улыбнулся Макар, и вскоре хлопнула входная дверь.
- Прощай, - прошептала я, ощутив вдруг безотчетную грусть.
***
- Тебе придется надеть вот это, - протянул мне Юрок бархатную коробочку.
- Что это?
Сердце отчего-то дрогнуло, когда брала коробочку и открывала ее. На мягкой подушечке лежало тоненькое обручальное колечко. Стоило мне только увидеть его, как сразу же душу затопила вселенская грусть.
- Это обязательно? – тихо спросила и погладила колечко пальцем.
Оно казалось мне самым красивым в мире украшением. И еще думалось, что никогда мне не наденут на палец такого же. Все девчонки влюбляются, встречаются, выходят замуж… У некоторых в моем возрасте уже были дети даже. А у меня и парня-то никогда не было. Друзей куча, а любимого нет. И занимаюсь я какой-то ерундой, если честно. Дурю людей, обманываю их в том, что считается святым. Эх…
- Ну ты же вроде как моя жена, - с улыбкой проговорил Юрок. – Лен, ты чего? – приблизился ко мне и положил руки на плечи.
Мы с ним готовились выходить из моей квартиры, куда он пришел минут пятнадцать назад. Наступил вечер субботы, когда в ресторане, в торжественной обстановке должна состояться встреча с родителями Юрка. Именно на этой встрече он должен представить им меня как свою жену. И на этот раз я могу оставаться самой собой. Вернее, такой, какой всегда меня хотели видеть родители.
Ради такого случая я надела свой самый парадный костюм от Gucci, выпрямила волосы утюгом, втиснула ступни в лодочки на высоченной шпильке, тоже жутко дизайнерские, кстати. Макияж мой сегодня отличался изысканной неброскостью, а глаза заволокла легкая поволока. Юная леди из высшего общества готовилась выйти в свет, и этой леди была я.
Когда я открыла дверь своему другу, то какое-то время он продолжал стоять в подъезде и таращиться на меня. А потом выдал с такой смущенной улыбкой, какую я никогда у него не видела:
- Лен, это точно ты?
- Я, кто же еще, - невольно рассмеялась, отступая в сторону.
Такой потешный он был. Кажется, даже покраснел немного.
- А почему ты всегда не такая? – спросил, опускаясь на обувную тумбочку.
- Потому что не хочу такой быть всегда, - тут же посерьезнела я. – Я себе нравлюсь совсем другой. Не пройдешь?
- Не, тут подожду…
- Ну я не долго.
Мне оставалось навести последние штрихи к образу. И вот когда я вышла в окончательном имидже к Юрку, тогда он и преподнес мне коробочку с кольцом.
- Лен, - взял меня Юра за подбородок и заставил посмотреть на себя. – Что-то случилось? Ты не хочешь надевать кольцо?
- Я его надену, - всячески пыталась я взять себя в руки и прогнать безотчетную грусть. Но та никак не отступала, а на глаза просились слезы, рискуя испортить к черту весь макияж.
- Давай я, - протянул Юрок руку.
- Ну уж нет! Я сама, - спрятала я коробочку за спину.
Кольцо пришлось в пору – даже странно, что Юрка угадал мой размер.
- А ты? Где твое кольцо? – посмотрела я на его неокольцованный безымянный палец.
- Вот оно, - нехотя отозвался Юрок и достал в точности такое же кольцо из кармана. – Не могу поверить, что делаю это, - пробормотал, надевая кольцо на палец.
- Ну не одной же мне мучиться, - улыбнулась я. – И подай мне, пожалуйста, шубу.
Ради такого случая я даже решилась надеть норковую шубку, что подарили мне на прошлый Новый год родители, и которую я надевала только в сильные морозы. Впрочем, на улице был ледник, а мерзнуть мне не хотелось. Ну а в туфлях и тонких колготках я до такси как-нибудь добегу.
- А знаешь мне впервые захотелось, чтобы все это было правдой, - неожиданно признался Юрок, когда под ручку вел меня к такси.
Ну вел – громко сказано, скорее тащил. Каблуки увязали в утоптанном снеге, а остальная часть подошвы туфлей скользила по этому же снегу. Парадокс, но дело обстояло именно так, и шагать мне было ужасно тяжело. Уж лучше бы я надела сапоги, а в ресторане переобулась.
