Меллер спас от позора два рода. Невеста может изменить своему жениху, однако после этого она должна немедленно выйти замуж, в противном случае ее ждет отречение от рода и медленная смерть, что иногда растягивалась на десятилетия. А после смерти над домом клана появляется черная метка – знак богов, выражающий свою немилость к роду. Клан аль Таим ждало падение. Вот почему Димитра решилась на страшный шаг – убить себя самостоятельно. Такова суть наших тел и нашей силы. Ритаски несвободны в выборе. Случись близость между нами, пока мы считались женихом и невестой, ничего подобного не произошло бы. Организм бы не начал саморазрушения.
У Димитры был единственный шанс: исправить положение в первые сутки, проведя ритуал бракосочетания, что и сделал Меллер.
– Ты бы не успел, – правильно поняв ход моих мыслей, произнес Велар. – Это случилось одновременно с гибелью твоего отца. Ты был слишком далеко и просто не успел бы помочь.
Какая интересная, хорошо спланированная акция по уничтожению двух главных родов Аритаса.
И невозможно поверить в то, что аль Марито готовился к их свержению, – они бы ни за что не одобрили союза второго сына с Димитрой, даже при условии, что она для него ритани. В таких вопросах вторыми сыновьями легко пожертвовать. Но нет, они скрывали и этот брак, и рождение внуков. Но для чего?
Они спасли дочь аль Таима и весь его род. Я понимаю, что Рикар жесткий человек, но Димитра была его любимицей, он не смог бы отправить ее на ратерго даже ради всего клана. Или смог бы?
Я невольно задумался о том, как бы сам поступил на его месте? Если бы на кону стояло процветание всего клана и жизнь любимой дочери? Да выдал бы ее замуж за доверенного человека! Причем немедленно!
– Во время церемонии они потребовали в дар молчание. На крови, Дамир. И айсе удовлетворило это требование.
Вот оно что. Даже если бы кто-то и захотел, ничего бы сказать не смог. Церемония вхождения ритаски в род подразумевает получение одного уникального дара. И никто не может в нем отказать. Чего бы брачующиеся не потребовали!
– Однако айсе внесло три условия, позволяющие отменить обет молчания, – продолжал Велар. – Первое – отсутствие наследной линии первой ветви рода аль Таим. Сам понимаешь, рано или поздно у Димитры и Меллера появились бы дети, и в случае, если бы у Рикара не осталось наследников, посвящение должен был пройти первенец Димитры. Второе условие – если кто-то из высших ритасов обнаружит сбежавших или их детей без помощи рода аль Марито. И третье – клятва считается недействительной, если Димитра или Меллер сами раскроют свое местоположение и свой союз.
Разумные условия…
– Они улетели, и больше десяти лет от них не было вестей. Впервые я почувствовал родную кровь на Фларесе, когда мы совершали седьмой рейд.
– Вот почему ты не улетел с нами…
– Да, я остался, чтобы встретиться с братом. И был несказанно удивлен. Все эти годы Димитра и Меллер искали того, кто решил нанести удар вашим семьям. Рождение детей не изменило их планы. Они много путешествовали, постоянно меняя свои тела.
– Ты часто виделся с ними?
– С того момента, как случайно их встретил, – да. У нас была договоренность, что раз в год мы встречаемся на Фларесе. Я помогал им материально, Дамир. Не смей меня осуждать.
– Я поступил бы так же, – глухо ответил ему. И не лукавил, будь у меня сестра или брат, в такой ситуации я бы тоже скрывал ото всех их местоположение и род занятий. Особенно зная, что им угрожает опасность. А она угрожала.
Димитра дала мне время, которого могло и не быть, обнародуй они с Меллером свой брак. Я имел право на поединок и точно бы не стал ничего слушать. Впрочем, Меллер бы никогда не признался, что его жену изнасиловали.
– А когда Корвин совершил осознанное преображение, им пришлось наложить на детей ментальный блок, запирающий их силу и суть под надежный замок. Как и большую часть воспоминаний. Им часто приходилось менять личины и жить под разными фамилиями. Тарим не солгал, по всем каналам Атенаис и ее брат проходят как сироты. Просто в разное время над ними брали опеку…
– Ты хочешь сказать, что Меллер и Димитра позволили своим детям думать, что они сироты? То есть, родив Атенаис, Димитра оставила ее в больнице? И то же самое сделала с Корвином?
– Первые три месяца своей жизни каждый из них провел в специализированном учреждении. Так что да, они сделали все, чтобы их детей не связали с ними. И ты прекрасно знаешь, как Альянс защищает тайну рождения и опекунства. Ни Атенаис, ни Корвин никогда бы не догадались, что по документам считаются подкидышами.
Я вновь заставил себя сдержаться, с ужасом отметив, что любая информация, которая касается Атенаис, а особенно имеет негативный характер, отзывается во мне сверх меры натянутой струной, которой нужно совсем немного, чтобы лопнуть.
– И ты считаешь, что они поступили верно? – не сдерживая гнева, спросил я.
– На это были причины, Дамир. Пираты…
– Что?
– Я знаю слишком мало! – то ли в отчаянии, то ли со злости рыкнул Велар. – Но Атенаис и Корвин – ключ к той информации, что смогли найти Меллер и Димитра.
– А они сами-то в курсе, что являются каким-то ключом?
– Вряд ли… Дамир, мы найдем всех, кто причастен к тому, что случилось с нашими семьями.
– Сынок, у нас гости. – Ильканта появилась внезапно, заставив меня вздрогнуть.
– Мы продолжим позже, – глядя на друзей в визоре, сказал я. – Мне пора.
– Сутки, – одними губами произнес Велар, а Тарим кивнул.
Только после этого я прервал связь и обернулся к двери, которая в этот момент отъехала в сторону, являя мне гостя в сопровождении двух охранников и моего айсе. Охранники, конечно, не видели айсе, но чувствовали прекрасно, а потому были напряжены. Сложно бороться с тем, кого не видишь, и при этом знаешь, что навредить айсе невозможно.
– Наедине, – четко обозначил гость свою позицию.
– Замрите, – негромко приказал я, и сопровождающие Рикара аль Таима застыли у двери с той стороны.
– Ну здравствуй, Дамир.
Мы разглядывали друг друга так, словно были двумя зверями, готовыми накинуться на противника в любой момент. Мой жест, приглашающий присесть, гость проигнорировал. Но я и бровью не повел, знал, что так и будет.
Рикар пришел сюда не потому, что поверил мне. Нет, в его сердце жила надежда на то, что дочь, а может, ее дети найдутся, но совсем не она привела его на мой порог.
Несмотря на все, что между нами было, глава клана аль Таим не желал войны. И пусть сорванная церемония – его рук дело, но нападение на мою невесту с ним не связано. Я видел это по его глазам. Рикар пришел сюда победителем, чтобы потребовать и взять то, что пожелает, и то, что я обязан предоставить как проигравшая и виновная сторона. Я знал, кому обязан своим местом главы. Он поддержал меня, помог с кланом, который практически был раздроблен. Ведь в момент гибели отца я не прошел посвящения и не мог полновластно управлять его наследием. Рикар стал тем, кто не просто протянул мне руку и закрыл рты недовольным, он защитил все, что было дорого мне и моим предкам.
