Конечно же, я сорвалась с места. И неудивительно, что ноги затекли от неудобной позы, отчего я полетела с кровати. Хорошо, у Дамира с реакцией порядок, а то целовался бы мой нос с полом. А так меня поймали, на миг к себе прижали и осторожно посадили на кровать.
– Сиди, – попросил он, – приведу.
Я лишь кивнула, обескураженная этим моментом.
– Атти, я не уйду! – кричал Корвин. – Атти…
Голос его оборвался, а я вздохнула. Звездный дошел до дверей и угомонил балаган. С другой стороны, мне не очень-то нравилось, что моего брата ко мне не пускают. Но это мелочи, а вот что значит – «наследница»?
– То и значит, – вслух отозвалась Медок, хотя я была уверена, что она могла и мысленно ответить. – Сильная ты, Атенаис.
И, помолчав несколько секунд, питка ловко забралась ко мне на грудь, тихо выдохнув:
– И бедовая.
Я решила не спорить со зверьком. А потому просто промолчала и дождалась прихода жениха и брата.
Оно того стоило. Особенно лицо Корвина, которое словно кричало: «Я ж не знал, что вы тут вдвоем и у вас того…»
Не сдержавшись, я прыснула, а затем и громко рассмеялась. Понимала, что нервозность таким образом выходит, но пусть лучше смехом, нежели еще одной истерикой.
– Присаживайся, – хмыкнула, глядя на виноватую моську Корвина. – Кровать большая, поместимся.
– А может, в гостиную? – жалобно спросил брат и покосился на Дамира, а я вновь рассмеялась.
Кровать, вообще-то, реально большой была. И очень удобной. Уходить в кресла очень не хотелось. А то, как наши посиделки в спальне выглядят со стороны, мне лично все равно. И без того такая чехарда творится, что бардаком больше или меньше – не страшно.
– Почему ты называешь ее «атти»? – вдруг спросил Дамир, а по его лицу сложно было хоть что-то понять.
– Да это с детства, – замялся брат. – Атенаис, Атти…
– Ты же изучал культуру Аритаса, Корвин, так ответь мне, к кому так обращаются?
– К старшему, ой, а ведь точно. К наследнику. Причем только сестры и братья, которые не претендуют на место… – Брат осекся и диким взором посмотрел на Звездного. – Мы не ритасы! Это просто совпадение, из-за имени!
– Чего ты испугался? – всполошилась я.
За столько лет я научилась тонко чувствовать настроение своего брата, и сейчас он был не на шутку напуган.
– Присядь, Корвин, – мягко, но непреклонно потребовала я. – Присядь, у меня есть к тебе вопросы.
И, вздохнув, сама потянулась к брату. Обняла, прямо как в детстве, буквально повиснув на его шее. Корвина всегда успокаивал тактильный контакт. Да и чего врать, меня тоже. Мы были друг у друга, и это самое главное. Он знал, что я всегда приду на помощь, а я знала, что мой брат из трусов выпрыгнет, но сделает все, чтобы я не плакала. Пусть он для меня навсегда останется маленьким, но он уже мужчина.
– Атенаис, мы сироты, но мы оба знаем, что не являемся частью Аритаса. Это слишком невозможно, и…
– И ты боишься думать о родителях плохо? – я буквально шептала ему на ухо, откровенно говоря, хотела сейчас остаться наедине с братом.
Я не озвучивала это желание, но, когда подняла голову, увидела, что мы остались вдвоем, если, конечно, не считать Медка.
«Спасибо», – мысленно поблагодарила Звездного, хотя он не мог меня услышать.
– Я очень плохо помню о том, как мы жили, Корвин. Вот ты можешь сейчас сказать, кем работали наши родители? Кем были папа и мама? И почему у нас не осталось от них ничего, кроме знания, что дом нам не принадлежит, а на их имена нет счета в банке? – Я крепче прижала к себе Корвина, который вздрогнул. – Почему я вдруг забыла много важных событий? И что самое страшное, Корвин, я не помню их лиц. Цвет волос, цвет глаз, и, возможно, линию губ, но если брать в целом… все так размыто, искорежено, будто заглядываешь в разбитое зеркало.
– Тоже мне, секрет века, – фыркнула Медок и ловко забралась на Корвина. – Ну, здравствуй, самая большая заноза.
– Эт-то, это, это?!
– Спокойно, Корвин, дыши, – попросила я.
И быстро, словно от этого зависела моя жизнь, начала объяснять ему, кто такая Медок.
Вообще, если бы не помощь зверька, у меня бы получилась натуральная каша, сама-то я толком ничего не знала. А некоторые вещи так же, как и Корвин, с открытым ртом слушала.
Во-первых, питка не просто искусственный интеллект, вживленный в зверька, а симбионт хозяина, то бишь меня. Я явно не тот смысл вкладывала в это слово. Медок хоть и полезный, но все-таки паразит. Потому что питается за счет моего биополя. Вот почему нам необходим тактильный контакт. Помимо животной и белковой пищи ей требуется непрерывный поток моей энергии.
Во-вторых, интеллект зверька находится в постоянной спячке и пробуждается лишь тогда, когда мне необходима защита. То есть искусственный интеллект полностью подчинил несчастное животное, в котором живет. И я, наверное, посочувствовала бы этому глупому зверьку, который защищаться может лишь в брачный период, но…
Мне нужна Медок. И себя, как ни крути, все равно жальче.
В-третьих, питка обладает не только знаниями по Аритасу, хотя именно их в первую очередь внедряли в ее механизм, техномозг или матрицу… Мне сложно было подобрать правильное название тому, как без зверька должна была выглядеть питка. То ли материнская плата, то ли картридж размером с зернышко, то ли еще какая страшная технология. Ну не разбиралась я в этом, и начинать разбираться не хотелось.
Если обобщить все, что зверек успел сказать, получалось следующее: питка – это обширнейшая энциклопедия, включающая в себя абсолютно все, что известно о расах и технологиях на момент ее создания. Мало того, она не только защищает своего хозяина, но и подстраивается под него, ловко считывая эмоции и выбирая ту линию поведения, при которой хозяин не захочет от нее избавиться. Так оно и есть. Не хочу.
Пока Корвин с жадностью получал новые знания от Медка, я задавалась вопросом: а сколько стоит эта самая питка? Что-то мне подсказывало, что она бесценна. И вряд ли кто-то из моего окружения сможет ее приобрести. Не удивлюсь, если только Звездные лорды могут получить данную штучку. А если быть точнее, то только для них она и создавалась. Я получила доступ в те области, на которые явно права не имела.
Эта мысль заставила застонать. Если кто-то поймет, что за зверька я таскаю с собой, меня попросту или прибьют, или выкрадут, чтобы я дала нужные сведения, узнав их от питки.
Вот честно, если меня пытать или шантажировать жизнью брата, я сломаюсь на первом же этапе и сделаю то, что от меня потребуют.
Я покачала головой и отбросила печальные думы. Надо спасать Медка – этот еще не состоявшийся ученый забросал питку вопросами.
– Хватит, – попросила я и сграбастала зверька на руки. – Она еще не так сильна, как хотелось бы.
