Стрелой пролетев по улицам, перед самым КПП я ушел в сторону, чтобы не попасть в поле зрения полиции. Которой, кстати, до сих пор поблизости не видно. А это значит, что преследующие меня ребята не хотят делиться добычей ни с кем другим. И еще это подтверждало мои догадки – что корпорация «СМТ», а для начала Каратели Легран, вполне серьезно заходят на Занзибар третьим игроком.
Пересекая границу, я несколько раз обернулся – пытаясь найти взглядом конвертоплан. Не увидел. И от этого, и от общей несообразительности, видимо потерял осторожность. Привыкнув к мягкой игре – почему-то считая, что если по мне не стреляли над Вилладжем, меня решили брать живьем. И слишком расслабился.
Понял это тогда, когда спину похолодило поганым предчувствием – как ледяной стужей повеяло. Бросив конвертоплан в сторону, я увидел трассеры пуль и одновременно услышал звук выстрелов шестиствольных пушек сверху.
Очередь была короткая – конвертоплан стрелял в появившееся «окно», зайдя сверху-сбоку. Так, чтобы не зацепить постройки, стрелок дал очередь, когда я пролетал рядом с незастроенным пустырем.
И я сейчас продолжаю лететь, а не валяюсь внизу грудой смятого мяса и металла только потому, что вовремя ощутил касание предчувствия. Ледяное касание, напоминающее… Дыхание смерти? Опять богиня помогает?
Промелькнули подо мной крыши производственных и административных зданий. Впереди был промышленный район, и крупная развязка магистрали – под нее я и нырнул, прячась от конвертоплана под эстакадой. Здесь скорость не снижал, хотя это было и опасно. Пролетая под разветвленной магистралью со свистом, я серьезно рисковал – и два раза чуть было не впечатался в бетонные опоры. Потому что система предупреждения столкновений на такой скорости просто не справлялась – о чем мне сообщало аварийное перемигивание на приборной панели, висящей где-то под рулем.
Но мне была нужна скорость, и нужен был риск: конвертоплан продолжал стрелять короткими очередями.
Вновь внутри появилась неприятная пустота. Лучше бы я остался в Вилладже – там хоть живьем брали. А сейчас? Убегать мне осталось совсем недолго, просто потому что я против машины не вытяну. Замедлюсь – перехватят контроль над аэроскутером. Не остановлюсь – так меня подстрелят. Или вообще меня так и так подстрелят.
Снова это поганое чувство обреченности.
Ничего не получается. И ничего у меня не получится – появилась холодная мысль. Я могу и дальше убегать и убегать, но запас удачливости не бесконечен, да и в аэроскутере не вечный двигатель.
Сколько прошло с того момента, как я вырубил охранника и выпрыгнул из окна? Меньше минуты, а я уже десяток раз чуть не умер – и запас удачливости конечен, а второй жизни и даже попытки мне сегодня не положено.
Если нечего терять, то что можно сделать? Правильно, поставить все на красное.
Чудом избежав столкновения еще с двумя бетонными опорами и едва не оставив скальп на идущей понизу виадука колючей проволоке, я выскочил в зону прямой видимости побережья. И поймав момент, бросил аэроскутер в штопор, а после потянул руль на себя в сторону, заставляя взмывший как с трамплина аэроскутер развернуться на месте.
Вылетел из-под магистрали я спиной вперед и вверх – развернутый мною на скорости аэроскутер летел задом. И дальше все было делом техники.
Я чувствовал примерное нахождение конвертоплана – ледяное касание просто не уходило, подсказывая направление опасности. И приняв решение, действовал я сейчас, не задумываясь и на рефлексах. Как человек переключает передачи на ручной коробке передач, бежит спускаясь по эскалатору, как в динамике боя выполняет быструю смену магазина – на автомате. Не контролируя каждое отдельное действие. Стоит попытаться это сделать, и можно сбиться с отточенной упорядоченности движений.
Засверкали вспышки шестиствольный пушек и я почувствовал уплотнение воздуха рядом с собой от пролетающих мимо крупнокалиберных пуль. Успел даже выругаться в обреченной панике, но файербол уже сорвался с руки и устремился в черную тушу конвертоплана.
Плотный огненный шар стремительно мелькнул, и залетел в воздухозаборник конвертоплана. Краткое мгновение ничего не происходило – я уже успел испугаться как в последний раз. Но левый борт конвертоплана вдруг вспух, вскрываемый взрывом, отлетело в сторону крыло со спрятанным внутри винтом, а конвертоплан, закрутившись, начал падать, оставляя за собой черный дымный шлейф.
Машина моментально превратилась в живой фейерверк – летели в ночное небо трассеры пытающихся поймать меня в прицел автоматических пушек, полетели десятки тепловых ловушек, отмечая спиралеобразный путь падения конвертоплана.
– …а-ать! – только и сказал я, когда увидел, что из тяжелой туши машины, с левой – неповрежденной стороны, вылетело сразу три ракеты. И сразу после дымно выстрелил из корпуса плексигласовый кокпит кабины, и со шлейфом ускорителей прочь от машины полетели катапультирующиеся пилоты. Успели – конвертоплан вторым крылом врезался в бетонную опору магистрали и превратился в огромный огненный шар.
Это я все мельком увидел, разворачиваясь – выкрутив газ до упора, навалившись на руль, раскрутил аэроскутер на месте, снова уходя под прикрытие магистрали.
Позади раздался еще один взрыв. Один взрыв – машинально отметил я. Минус одна ракета, которая видимо навелась на свою же тепловую ловушку.
Осталось еще две, каждой из которых мне за глаза хватит.
Чувствуя спиной все усиливающееся холодное дыхание смерти – от бесстрастного взора систем наведения ракет, я помчался под магистралью обратно. Здесь опять не было места осторожности – это была самая настоящая игра со смертью наперегонки.
И я в ней проигрывал.
Ракеты летят быстрее, а шанс попадания у них стопроцентрый, из серии «выстрелил-забыл». Я же сейчас на пустой и голой – незащищенной, машине. Спрыгнуть с которой тоже не вариант – ракеты могут быть «умные», и наведены не только на аэроскутер, но и на меня конкретно, как на живого человека.
И летят они уже, разгоняясь с каждым мгновением, много быстрее аэроскутера. На раздумья у меня оставалось не больше пары секунд, и я вновь задрал руль, заставляя аэроскутер поднять нос и встать на дыбы. В этот раз максимум мощности направил не в маршевые двигатели, а в посадочные и маневровые – находящиеся в колесах. Что-то переборщил – подумал я, когда аэроскутер, резко сбросив скорость, полетел назад – и я вместе с ним, спиной вперед. Хотел как в детских догонялках резко затормозить и поменять направление движения, пропуская ракеты вперед.
«Что-то не удалось» – подсказал внутренний голос.
Не удалось, потому что затормозить я не успел, врезавшись в бетонную колонну магистрали. Переборщил с мощностью маневровых двигателей. За краткий миг до удара в бетонную опору я успел аэроскутер чуть развернуть – так что меня не превратило в лепешку, а машина ударилась в опору боком. Причем я еще коленом и ключицей приложился – так, что перед глазами не просто звездочки замелькали, а Йеллоустоун бахнул, заполняя все красной пеленой боли.
