Войцех, для того чтобы подъехать к ломбарду, развернулся – именно для этого он, обгоняя меня, уходил вперед. Так что мы сейчас мчались обратно в сторону северного побережья, злачных мест Джанктауна, ну и собственно Полигона.
Буквально через триста метров от ломбарда, едва разогнав машину, Войцех дернул руль и топнул по педали тормоз. БМВ повело юзом, но вильнув задом, автомобиль вновь цепко поймал колесами дорогу. И, перескочив через невысокий поребрик тротуара, свернул на узкую улочку, заставленную лотками торговцев – выкатываемыми на главную улицу днем.
Войцех свернул вовремя – по расчетному времени прибытия полиции оставалось всего четыре секунды, и мы ушли с главной дороги как раз перед самым появлением на ней патрульных машин. Очередной визг тормозов, очередной поворот – обернувшись, я даже успел увидеть синие отблески проблесковых маячков полиции на проспекте Бертона.
– Вася! – крикнул Войцех.
– Сделяль! – с акцентом, от волнения наверное, крикнул Василий. Причем голос его даже петуха дал.
Вася молодец – ему сейчас, на ходу, нужно было упаковать все сумки в одну, для удобства переноски. Все же украшений за двадцать секунд с витрин сильно много не наберешь, а сразу с пучком из трех сумок ему не очень удобно будет по району передвигаться.
Белой стрелой пронесшись по району, выходя на границу самых злачных мест, распугивая вылезающих на шум обитателей, БМВ выскочил к одной из приподнятых над землей транспортных развязок. Снова визг тормозов, и пространство вокруг закрутилось – машина выполнила полицейский разворот. Во время которого, словно камень из пращи, с заднего сиденья на дорогу выкатился Василий.
– Все отлично! – крикнул я, увидев как помогая Васе подняться, из тени бетонной опоры выскочила узнаваемая фигура Чумбы. Все, теперь за Васю, и за золото, можно не беспокоиться. Донесут куда надо и спрячут пока.
Увидел Чумбу я на считанные мгновения – после моего выкрика хлопнула задняя дверь, самостоятельно закрывшаяся от ускорения, снова замелькали грязные тесные стены проулков. Заехав в очередной из которых, БМВ сбавил скорость. Мы оказались в тупике, причем обжитом: при нашем появлении по сторонам брызнула местная шушера, собравшаяся под перекошенной и сломано моргающей неоновой вывеской.
Оставив двери БМВ распахнутыми, мы с Войцехом отбежали от машины и синхронно перепрыгнули через забор. Оказавшись на территории домоуправления одной из высоток. Избегая глаз камер миновали двор, и уже перебравшись в следующий, ненадолго остановились.
Где-то позади громко выли сирены, но хвоста за нами не было. Почувствовать его здесь весьма просто – был бы, над нам бы уже дроны повисли. А по нашему следу сейчас вряд ли пойдут – все же полицейские в Джанктауне не из тех, кто будут грызть зубам землю, углубляясь в трущобы на своих двоих, причем в поисках преступников без визуального с ними контакта.
Еще полчаса у нас с Войцехом ушло на то, чтобы добраться до дома, где обитал Марко Барбоса, владелец только что выставленного нами ломбарда. Марко, надо сказать, весьма хорошо устроился – жил он в одной из более-менее благополучных высоток, находившихся неподалеку от центральной улицы. И неподалеку от ломбарда: высадив Василия у границы Полигона, мы пешком с Войцехом сделали неплохой крюк по району. Так что сейчас оказались совсем неподалеку от места нашего недавнего преступления границ законов.
Расчет плана Войцеха был на то, что Марко сейчас должен находиться в своем ломбарде, разговаривая с полицией. Мы же за это время собирались спокойно вскрыть системы защиты – не привлекая внимания хозяина, а после подождать его в квартире. Получив возможность для спокойного и обстоятельного разговора. В ходе которого он нам скажет – не может не сказать, кому именно конкретно вчера продал, или передал, оружие для утреннего покушения на меня.
В высотку, после того как Войцех срисовал зоны слежения камер, мы забрались по стене на общий балкон второго этажа, через который зашли на грязную и разрисованную черную лестницу. Когда двигались к стене здания, кстати, я снова отметил, что оставшееся от Олега чутье меня провело бы и без сканирования пространства на предмет наблюдения. Я как-то интуитивно продолжал видеть свободные зоны. Впрочем, как Войцех обмолвился тут всего три работающих камеры на весь двор, так что не показатель – может это и не чутье совсем, а просто глаз наметанный.
После того как оказались в здании, долго и осторожно поднимались на двадцать третий этаж – туда, где располагалась квартира Барбосы. Не пентхаус, конечно, но весьма и весьма серьезное жилище. Серьезное для Джанктауна, конечно же.
Через выбитое окно черной лестницы был виден пустой и длинный коридор. Чистый, но довольно пошарпанный, он вел в общий холл в самом центре этажа. Там находилась и лифтовая шахта. В коридоре было… ну, бедненько, но аккуратно. Даже почтовый ящик одной из квартир, сбитый со стены, стоял на полу прислоненный к стене рядышком с дверью.
Подождали полминуты. На всем этаже было пусто и тихо. Неудивительно – время позднее, а в доме обитает действительный средний класс, с положительным социальным рейтингом. И после двадцати двух ноль-ноль из своих квартир никто здесь старается не выходить без ну очень крайней нужды. Не говоря уже о том, чтобы появиться на улице. Да и лифты после двадцати двух ноль-ноль в этих домах отключаются, так что чтобы из собственного дома-крепости выйти, нужна действительно веская причина.
«Стой!» – жестом остановил я Войцеха, который уже достал сканер и начал заранее присоединять к нему длинную и гибкую трубку объектива.
«Что?» – взглядом спросил он.
«Подожди» – прошептал я, сжав его руку.
И прислушался к ощущениям. Потому что грудь у меня стянуло очень и очень знакомое чувство. Предчувствие даже.
«Предчувствие у меня плохое» – одними губами произнес я, глядя поляку в глаза.
«Уходим?» – также беззвучно произнес он, показывая вниз, в сторону спуска с лестницы.
Спрашивал Войцех абсолютно серьезно – в этом мире намного более серьезное отношение к такому понятию, как шестое чувство. И предчувствие здесь дело такое, что пренебрегать им не принято.
Я задумался, анализируя ощущение опасности.
«Да ты просто боишься» – подсказал внутренний голос.
Может быть, – легко согласился я. Пфф – как будто бояться это что-то плохое.
Может быть это действительно страх? – спросил сам себя, как на духу. Нет, не это именно предчувствие, а не страх – абсолютно честно дал сам себе ответ.
Страх есть, да. Но я на него уже не обращаю внимания, давно привык. Да и это вполне естественное чувство, я ощущаю его чуть по-иному. Сейчас же меня гложет чувство… грядущей не беды, нет. И не столько опасности, сколько… как будто…
«Как будто это блудняк какой-то» – вовремя подсказал внутренний голос.
Именно. И похоже, что запас «удачных парковок» на сегодня мы исчерпали.
То, как мы только что вынесли ломбард – это плановая, даже дежурная операция. Пусть рискованная, даже немного опасная, но все же плановая рутина. А вот то, что ждет нас впереди… За рамки планирования это точно выходит. Превращаясь уже в импровизацию.
