— Тем более громко и внушительно подобные призывы об изменении понятийного восприятия, — продолжил Николаев, — начали звучать после того, как оказалось научно подтверждено различие между горизонтальным и вертикальным расположением планов.
Несколько пассов руками, и рисунок видоизменился, частично приобретая форму, объем и цвет:
— Вот эти окружающие нас планы, миры по новой классификации, — показал Николаев на три налившихся цветом планеты, — находятся в условной горизонтальной плоскости. И не являются Нижними Мирами, как их ошибочно и или по привычке продолжают называть. А вот это уже условная вертикаль, — сделал еще одно движение рукой Николаев и цветом налились остальные части проекции: — Верхние и Нижние миры.
— Да? — повернулся ко мне Николаев, почувствовав вопрос.
— Мы… мы, в понимании люди этого мира, посещали все указанные на схеме миры?
— Нет, — покачал головой полковник. — Мы, в понимании люди этого мира, посещали всего три. Муспельхейм, Йотунхейм и Нифльхейм, — показал он на три планеты рядом с Землей-Мидгардом. — В классификации британцев Инферно, Второй Инферно и Шэдоулэндс.
Вновь картинка частично побледнела, возвращаясь к первоначальному виду:
— Изнанка? — не удержался я от комментария.
— В научном сообществе, изучающих соседние реальности, еще нет общего мнения, является ли так называемая Изнанка, она же Шэдоулэндс, она же Нифльхейм, отдельным миром. Или это действительно теневая изнанка нашего, если называть по-старому, истинного мира.
Пока Николаев говорил, сердце у меня учащенно забилось. Если Изнанка — это отдельный мир, мир теней, значит мать Олега…
Почувствовав мое волнение, Ольга вдруг взяла и легонько сжала мою руку. Ее теплое касание отвлекло и как-то вдруг успокоило, позволив мне сосредоточится дальше на происходящем.
— Почему название истинный мир — это «по-старому»? — поинтересовалась вдруг Ольга.
— Потому что некоторыми авторитетными людьми совсем недавно была выдвинута одна теория, — внимательно посмотрел на меня Николаев. — Заключается она в том, что во вселенной присутствует множественность миров. Конкретнее, множественность нашего мира, нашей планеты; это Новая теория, или теория Колеса Миров.
Именование «по-старому» же я использовал оттого, что в прежнем понимании мы считали, что истинный мир может быть только один, на то он и истинный. Но согласно теории Колеса Миров планет — подобной нашей, тысячи. Может быть они разделены пространством, может быть временем — с шагом в сотни тысяч, а то и миллионы лет. Ясно одно — это столь огромные расстояния во времени и пространстве, что наш понятийный аппарат просто не в состоянии их воспринять.
Схематическая проекция с Землей и горизонтальными и вертикальными планами перед полковником вдруг исчезла, а на первый план вышло изображение кусающего себя за хвост змея Уробороса.
— Согласно Новой теории, теории Колеса Миров, наша планета среди сонма других близнецов занимает такое же место, как Солнечная система в нашей Галактике Млечного пути. Тысячи обитаемых планет, в каждой из которых — своя реальность, — вновь очень внимательно посмотрел на меня Николаев.
— И по этой теории, если двигаться вверх или вниз по вертикальным планам, мы сможем попасть в другие истинные миры? — поинтересовался я вдруг севшим голосом.
После моих слов на месте змея Уробороса снова появилось самое первое, схематичное изображение.
— Теоретически да, — отвечая на вопрос, кивнул Николаев. — Предполагается, что в мир двойник нашего можно попасть, пройдя по Колесу Миров вверх — через Мир светлых Альвов и Асгард. По объективным причинам нам путь туда закрыт.
Я, ошарашенный свалившимся знанием, едва полковник замолчал чуть было не спросил: «Почему?». Но не опозорился. Успел вовремя — уже открыв было рот для вопроса опомнился, поднял руку и сделал вид, что просто хотел почесать подбородок в задумчивости.
— Или же, — продолжил Николаев, мы можем попасть в двойник нашего мира с другой стороны Колеса. Двигаясь вниз, через мир Темных Альвов и Хельхейм. Но… это лишь предположения. Пока никто не пытался пробиться по предполагаемому пути в Колесе Миров ни вверх, ни вниз. Более того, после того как мы потеряли экспедицию в Ванахейм, речи о попытке проникнуть в миры Альвов пока даже не идет.
— Экспедиция потеряна без каких-либо сведений? — произнес я почти без вопросительной интонации.
— Именно так. Думаю, вам будет полезно знать, что во главе потерянной экспедиции в Ванахейм был принц Эдвард, герцог Родезийский. Уходил он в сопровождении сильнейших на тот момент на планете одержимых. После его… так скажем, невозвращения, британские одержимые потеряли преимущества первопроходцев, и сейчас Новые миры осваиваются всеми странами Большой Четверки.
Герцог Родезийский. Отец Саманты. Понятно теперь, почему она целенаправленно настроена на освоение новых миров, и изучение возможности открытия порталов.
— Мы, одаренные владением, пока перемещаемся только горизонтально, в пределах своего плана, — еще раз показал полковник на горизонтальную пятерку миров, в центре которой была наша Земля. Мидгард, как она называлась на вновь ставшей простой схематичной картинке.
— Если никто не посещал мира Светлых и Темных Альвов, или… — стоило мне только это произнести, как от осенившей догадки я даже запнулся на середине фразы.
— Или, ты прав в своем предположении, их можно назвать миры Темных и Светлых Ангелов, — едва улыбнулся Николаев, очень точно уловив причину моей запинки.
— …если никто не посещал эти миры, откуда уверенность в том, что они существуют?
— Люди не посещали Меркурий и Юпитер, но сомнений в том, что они существуют, у тебя думаю не будет, — привел убойный аргумент полковник.
— Но если… — в полной прострации произнес я, чувствуя как уже болит голова от широкой панорамы открывшегося мне мира новых знаний.
— Но если… — негромко произнес Николаев после короткой паузы.
— Но если Колесо Миров как змей Уроборос, — медленно начал я, — то смысл путешествия вверх или вниз в поисках близнеца нашей планеты же теряется. Одержимые не пройдут через миры Светлых Альвов, а озаренные — через Миры Темных. Даже если получится пройти через Хельхейм, то согласно этой теории, путешественники в первую очередь попадут в верхний план другого мира — Асгард…
— Ты же держишь в уме мой рассказ про девочку с дробовиком в океанариуме?
— Да, — кивнул я, сходу поняв, о чем речь.
Если эта теория верна, смысл таких путешествий действительно теряется. Тот, кто пройдет через Хельхейм, не сможет пройти через Асгард. Но любознательная природа некоторых такова, что при наличии дробовика в руках всегда есть шанс на то, что палец нажмет на спусковой крючок, с мыслью «а что будет если». Тем более, если это не спусковой крючок, а красная кнопка, на которой огромными буквами написано «Не нажимать».
