— И… — произнес я, заполняя возникшую паузу. Чувствуя, что сейчас услышу что-то интересное.
— На прошение было наложено вето.
— Не удивлен, в общем-то.
— Не удивлен, потому что не знаешь кто именно наложил вето.
— Неужто не Российская Конфедерация?
В Совете безопасности ООН в этом мире присутствовало не пять, я четыре постоянных члена, имеющих право вето. Большая Четверка: Трансатлантическое содружество, Европейский союз, Великобритания и Российская Конфедерация.
— Нет.
— Нет? — даже не сдержал я удивления.
— Вето на запрос Елисаветграда наложил представитель Трансатлантического содружества.
— Оу.
— Именно так.
Трансатлантический союз в последнее время вообще весь мир удивляет. Чего только стоит легализация многобрачия среди одаренных. Но самое главное из удивительного, что непонятно кто именно сейчас в содружестве атлантов на ведущих ролях. С остальными членами Большой Четверки все более чем ясно — В Конфедерации на ведущей роли Российская Империя, в Великобритании Англия, в Европейском союзе Австрия и Германия.
Трансатлантическое содружество же, до этого четко следовавшее в фарватере интересов Французской республики, последнее время меняло вектор развития. Так, что Северо-Американские Соединенные Штаты периодически выходили среди атлантов на ведущую роль.
Причем эта неопределенность в политике содружества виделась не только на уровне сторонних обывателей-наблюдателей. Даже на политинформации в гимназии наши преподаватели не имели четкого ответа на вопрос, что есть смена курса атлантов: выверенная ли политика сознательно уходящей в тень перед большими переменами Франции, или действительно столь серьезное усиление САСШ.
Сам я склонялся к первому варианту — что все же одаренные Трансатлантического содружества чужими руками меняют правила под себя, пока оставшиеся члены Большой Четверки вынуждены следовать положениям Стихийного пакта и букве традиционных законов. Но из меня такой эксперт, что точность прогнозов как у синоптиков — сорок девять процентов. Вполне могу ошибаться.
— И это вето от атлантов отнюдь не неожиданно, если ты в курсе происходящего, — внимательно посмотрела на меня Анастасия.
— Даже так?
— Даже так. Сейчас я тебе все подробно объясню.
— А когда теперь следующее голосование? — быстро спросил я, не дав ей начать.
— Восьмого августа.
Меньше года на то, чтобы закрыть вопрос. Который восьмого августа будет решен в любом случае — здесь Совет Безопасности ООН работал совершенно по-иному, чем в моем мире. Да, право вето имелось у каждого его постоянного члена, но процедуры голосования отличались от нашего мира, так что вето одной страны можно было обойти. Путем расписанной на все случаи процедуры повторных голосований, растянутых на обсуждаемый — вплоть до тридцати лет, временной срок.
Градация сроков назначения следующих голосований зависела от важности повестки, но нерешаемых, повисающих в воздухе проблем не было. С вопросом же предоставления Нового Магдебургского права вообще все довольно просто: страна, первая наложившая вето, из последующего голосования исключалась, а оставшиеся трое в назначенный срок голосовали или за, или против. Вопрос лишь в сроках, которые принято решение выделить для консультаций.
— Но назначенное голосование вряд ли состоится, — вдруг добавила княжна.
— Почему?
Несколько секунд посмотрев мне в глаза, Анастасия вновь вернулась вниманием к карте. Я же успел еще раз отметить, какой у нее усталый, даже утомленный взгляд. Княжна в это время отметила несколько точек на карте, и я увидел значки наемных отрядов. Сосредоточенных в двух местах — в Кобрине и в Высоком Граде.
Кроме этого, масштаб карты уменьшился, и ярче стали выделяться контуры некоторых стран. Участники Восточного пакта, понял я присмотревшись — Французская Республика, итальянская Лига Севера и Речь Посполитая. Также подсвеченными оказались сразу несколько европейских протекторатов и связанные торговыми артериями города Ганзейского союза.
— Есть обоснованные опасения, что вопрос принадлежности Елисаветграда может быть решен военным путем, — произнесла Анастасия.
— Принадлежности кому?
— Анна Николаевна, как глава клана Штейнберг, сейчас занимает должность наместника Елисаветграда. Она проводит политику получения городом статуса полиса и предоставления Нового Магдебургского права. Представители кланов Разумовских и Юсуповых, которые имеют значимый весь в городском собрании, являются сторонниками федерализации и выступают против.
— Теперь я вообще перестал что-либо понимать.
Анастасия сделала еще несколько движений, и на карте выделились примыкающие к Елисаветграду территории кланов Юсуповых и Разумовских.
— Держу в курсе: Юрий Юсупов сочетался бракосочетанием с Натальей Разумовской…
При этих словах Анастасии я вспомнил окровавленный песок арены, на который рухнула Разумовская во время дуэли с княжной.
— …и объявил себя князем Галицко-Волынским. Княжество признали сразу несколько стран из членов Большой Четверки, в том числе Франция, Испания и Италия. Среди тех, кто не признал княжество, национальные кланы Разумовских и Юсуповых.
— Вот это прикол, — не смог удержаться я от комментария.
Вот это действительно финт ушами. Юсуповы и Разумовские, уйдя из Вольницы, одновременно в Вольнице и остались — как национальные кланы, не признав Галицко-Волынское княжество. Но по факту, разделившись лишь формально, приобретя при этом очень неплохо и во влиянии, и в территории — оставшись и в Конфедерации, и став членами Восточного пакта. И юридически теперь действительно, как понимаю, что Юсуповы, что Разумовские имеют право претендовать на власть в Елисаветграде, который перестал быть имперским городом.
Теперь отлично понятны и мотивы атлантов, наложивших вето. Ведь Франция признала Галицко-Волынское княжество, а Юсуповы и Разумовские явно действуют не только в своих интересах, но и в интересах стран Восточного пакта. А предоставление сейчас Нового Магдебургского права Елисаветграду, во главе которого пусть продвигающая сепаратизм, но лояльная Императору Анна Николаевна, купировало бы напряжение в регионе.
Вместо этого создалась точка напряженности — конфедераты не могут открыто поддержать Елисаветград, как сепаратистов. В то же время ясно, что формально признающие власть Конфедерации национальные кланы Юсуповых и Разумовских действуют в первую очередь в своих интересах, а смута на Юге России им и вовсе выгодна.
— У Разумовских глава по-прежнему князь Григорий?
— Да, — кивнула Анастасия.
Кивнула совершенно без эмоций. Держит себя в руках, хотя глава клана Разумовских — князь Григорий, ее прадедушка.
— А у Юсуповых…
