- Госпожа! – первая встретившаяся служанка присела в почтительном реверансе.
Генриетта растерялась. Раньше слуги ее едва терпели, но сейчас лицо девушки светилось искренностью и восхищением.
- Вы сегодня такая красивая, - восхищенно воскликнула она и улыбнулась. – Вы всегда элегантны, но сегодня особенно прекрасны.
- Да? – и госпожа смутилась, невзирая на весь свой опыт и ведьмовскую науку.
Извинившись и снова присев в поклоне, служанка убежала, а Генриетте встретились еще несколько слуг. И все они оказались на удивление милы и общительны. Засыпали колдунью комплиментами, от которых она зарделась. Удивительно, как этим простым людишкам удалось ее смутить? Никогда раньше она не замечала за собой сентиментальности.
Бормоча проклятия, Генриетта вышла в холл, а навстречу ей уже спешила несносная дочь хозяина Анна. Сегодня она не походила на чертенка, готового испортить ей жизнь. Лимонное платье девчонке удивительно шло, а волосы были уложены в две элегантные косы и закреплены на затылке.
- Я так рада видеть вас, дорогая матушка! – Анна кинулась к Генриетте, заключая последнюю в объятия. – Как вам спалось, матушка? Мы ждем вас.
- Меня? Ждете?
У хозяйки поместья даже голос охрип. Она переводила взгляд с Анны, обнимающей ее, на дворецкого, который улыбался, наблюдая за нежностью женщины и падчерицы.
- Конечно, матушка, Ричард с утра все уши прожужжал, торопясь с вами встретиться. А вот и он.
Ричард шел за руку с няней, но заметив Генриетту подбежал к ней, распахнув объятия.
- Ох, что же вы! Да к чему все это, - растерянно бормотала Генриетта, сбитая с толку. – Что вы делаете, дети?
Но дети ее не слушали, выказывая искреннюю радость. Удивительно, но Генриетте даже в голову не пришло обратить их в жаб. В тот момент она обо всем забыла, даже о том, что собиралась всех в поместье извести.
- А где папа? – пока они шли в столовую, Ричард радостно прыгал и хлопал в ладоши.
- Папа? – Генриетта насторожилась. – Он рано утром отбыл по одному очень важному делу. Скоро вернется или нескоро.
Она вспомнила мерзавку, утащившую ее мужчину в другой мир, и искры пламени снова вспыхнули в ее глазах.
Завтракали они в гуле детских голосов. До этого ведущие себя из рук вон плохо ребятишки Дэвида, сегодня были вежливы, предупредительны и очень говорливы.
- Мне так нравится, как вы едите! Так утонченно, - восхитилась Анна. – Вы научите меня быть такой же элегантной, как и вы?
И после завтрака вместо того, чтобы начать всех изводить, Генриетта занималась обучением дочери Дэвида. Девочка была слишком запущена, как в образовательном плане, так и в этикете и домашних делах.
- Работа женщины уметь держать в руках дом, - поучала Генриетта, поражаясь собственному рвению.
Просто у нее никто и никогда не спрашивал совета, а в лице Анны колдунья нашла благодарного слушателя.
- Вы ведь научите меня, матушка? – девчонка хлопала длинными ресницами, а женщина с готовностью рассказывала о премудростях домашнего управления.
- Когда ты выйдешь замуж, а ты обязательно выйдешь, потому что хорошенькая, - добавила она и поразилась, с какой легкостью сделала кому-то комплимент. Но дочь Дэвида на самом деле была очень мила и относилась к Генриетте с каким-то особым трепетом. – Ты должна будешь управлять огромным поместьем супруга, и только от твоей твердой руки будет зависеть, ты будешь командовать слугами или они тобой.
- То есть, я должна быть твердой? – удивилась Анна. – Но я хочу быть доброй, а не жесткой.
- Жесткость нужна, если ты хочешь, чтобы твои распоряжения выполнялись беспрекословно, а для этого ты должна научиться отдавать только разумные приказы, чтобы ни у кого не вызвать сомнения в твоей образованности.
Анна внимала советам мачехи, готовая обучаться всему, что следует знать девушке, чтобы стать хорошей хозяйкой.
- А вы обучите меня медицинским премудростям? – заговорщически произнесла девочка, а Генриетта вспомнила, что мелкая проныра, с которой она поменялась телами, была врачом.
- Нет, боюсь это невозможно, - она в очередной раз поразилась, как мягко прозвучал ее голос.
- А покажете хоть одно чудо, самое малюсенькое? – Анна приблизила указательный и большой пальцы, готовая на какое угодно волшебство.
- Ты знаешь, что я волшебница? – удивлению Генриетты не было предела.
- Конечно! По-моему, это так прекрасно!
- П-прекрасно? – колдунья даже начала заикаться. – Ты считаешь, что быть ведьмой это прекрасно?
- Конечно! – Анна выглядела такой воодушевленной, что Генриетта расслабилась.
- И все здесь знают, кто я?
- Да, - девочка кивнула и заправила за ухо непослушный локон.
- И они не собираются меня выдать властям или сжечь на костре?
Рациональный ум Генриетты не позволял ей на слово поверить девочке. Обычно, когда простые смертные узнавали о ней всю правду, они вопили в голос и спешили сообщить властям, что в их округе поселилась колдунья.
- Папа любит тебя, и они тоже, – улыбнулась Анна, раз и навсегда разбив хрупкое сердце Генриетты.
- В смысле любят? – до нее еще не дошел смысл сказанного.
- Вам, матушка, нечего боятся, - Анна обняла мачеху за плечи. – Никто из домашних никогда не выдаст вас властям. Мы все вас очень любим, - и добавила, - милая Камилла.
Анна ушла, а Генриетта заскрежетала зубами от злости. Проклятые дети любили не ее, а дурочку Камиллу. Удивительно, как за несколько дней девчонке удалось приручить всех в поместье. Вынашивая план мести, она не заметила, как в комнату осторожно прошмыгнул Ричард. Колдунья поморщилась, она совсем не любила детей. Вернее, это они ее не любили.
- Что ты хочешь? – буркнула она.
В душе еще клокотала обида за обидные слова, произнесенные дочерью Дэвида. Появление противного мальчишки отвлекло Генриетту от коварных замыслов.
- Я на минуту, - Ричард осторожно приблизился и вдруг кинулся к ведьме. – Только обняться, - с этими словами он крепко обнял Генриетту и нежно поцеловал ее в щеку. – Ты такая хорошая! – прошептал он и выбежал из комнаты.
- Что ты делаешь? – возмутилась было колдунья, но мальчик ее уже не услышал. – Как же это…, - она коснулась ладонью горящей щеки.
И вот, скажите, как после такого творить вселенское зло?
Бормоча, что несносные дети своими выходками сведут ее в могилу, Генриетта вышла в сад. Обычно Альфред в это время суетился на грядках с розами. У местного населения всегда был в крови страх перед ведьмами. Понятно же для чего садовник так тщательно ухаживал за цветами, способными причинить ей самую настоящую боль.
Но в этот день в саду никого не было. Удивившись, Генриетта прошла через сад к розарию, но к собственному удивлению не увидела его на привычном месте. Вместо сотен дурно пахнущих роз простиралось вскопанное поле.
