Курьер закидывает голову назад – слетает кепка, невообразимо широко раскрывает рот – опять булькающий хрип, впивается зубами в шею торговки – крик, насквозь пропитанный болью.
Бешеный пес.
Люди вскакивают со своих мест и за какое-то мгновение оказываются на противоположной стороне вагона.
Одна секунда, две, три – вытягивая сухожилия, он выдирает кусок плоти и с открытым ртом его жует. Кровь из разорванной артерии заливает обмякшее тело торговки, окрашивает ее платье и собирается в лужицу на полу.
Плачет ребенок.
Визги и ругань. Кто-то толкается.
Я сижу. Наблюдаю за каждым действием курьера и чувствую на себе косые взгляды.
Кто-то связывается с машинистом.
– «Под кайфом»… Ну и что теперь скажешь?
Отличный вопрос. В памяти всплывает дело Кринова и Морских: убили, расчленили, разделали и запекли в духовке свою подругу. Каннибализм с картошечкой и лучком.
Кринов на суде так и сказал: «С картошечкой и лучком».
– Будешь сидеть?
– Что предлагаешь?
– Предлагаю подойти.
Я встаю и уверенно направляюсь к курьеру. Поезд замедляет ход.
«Не иди! Развернись! Беги! Беги!» – инстинкт самосохранения вопит о разумности, но мое тело не слушается.
Я им не управляю. Марионетка.
– Стой! Что ты делаешь?! – кричит кто-то из пассажиров, но кто-то внутри дергает за ниточки, и я продолжаю идти.
Еще шаг – я замираю. Очень близко. Слишком близко…
Почти вплотную.
Лужица крови ползет к моим кедам, тянется к ним.
Курьер глотает первый кусок и вгрызается в шею торговки за новым. Увидев меня, он исподлобья кидает хищный взгляд и, не разжимая челюстей, обнажает зубы, словно хочет зарычать.
– Диковато для обычного каннибала, не находишь?
Он прав, впрочем, как и в большинстве случаев.
Накинуться на жертву – повалить на землю. Разорвать шею – умертвить. Спокойно утолять голод. Просто хищник, движимый инстинктами.
Поезд останавливается.
– Уважаемые пассажиры, будьте взаимно вежливы: уступайте места инвалидам, пожилым людям, пассажирам с детьми и беременным женщинам.
Как насчет того, чтобы уступить вагон слетевшему с катушек каннибалу?
Люди вылетают из открытых дверей, а я все также стою.
Лужица крови добирается до моих кед и прикасается к ним. Огибает по контуру подошвы… Слева и справа.
Курьер, не отрывая от меня взгляда, продолжает выдирать и жевать новые и новые куски. Я смотрю на него не менее пристально.
Глаза: навыкат, белки красные от лопнувших сосудов, зрачки сужены в едва видимые точки.
Рот: от него во все стороны ползут черные извилистые линии, губы почти исчезли, превратившись в тонкие полоски. Обнажаются зубы и десна.
Кожа: бледная, она будто натягивается. Прорезаются вены.
На человека ЭТО мало похоже.
– ЭТО уже не человек.
Почему я стою? Почему не двигаюсь? Дать бы деру отсюда вместе со всеми, а не ждать неизвестно чего. Но ни от одной мышцы нет отклика. Знакомое состояние… Как сонный паралич, только тот первобытный, неконтролируемый страх, который его сопровождает, отсутствует.
– Тебе разве не интересно рассмотреть его?
Голос давит на любопытство. На мое нездоровое, доводящее до опасной грани любопытство.
– Интересно, – я произношу как можно тише.
Кто-то зовет на помощь.
– Эй! Руки за голову убрал! На колени, быстро! – держа наготове дубинки, в вагон забегают Полицейский 1 и Полицейский 2. Показывают жестами, чтобы я уходил.
Совсем молодые. Первое дежурство? Тогда им крупно не повезло.
Дикий. Так я называю это существо, когда оно резко поворачивается к стражам порядка, хрипит, брызжа кровавой слюной, и бросается на одного из них, вытолкнув из дверей на станцию. Полицейский 1 теряет равновесие и падает, пытаясь сбросить с себя Дикого.
– Убери его от меня! Колян! Бей его! Бей!!!
«Колян» возвращается на землю и бьет Дикого дубинкой по спине. Никакой реакции. Он бьет снова, но и на этот раз ничего. Лишь яростные хрипы и попытка дотянуться до шеи Полицейского 1.
Удар за ударом. Тщетно.
– По голове! По голове!!! – орет он.
Полицейский 2 – «Колян» – тут же обрушивает дубинку на голову Дикого, тот ослабляет хватку, и после второго удара валится на пол.
Тишина. Словно ничего и не произошло.
Иллюзия.
Сон.
Галлюцинация?
– Нет.
Лужица крови огибает подошву и просачивается под нее.
– Господи… Кто это? – подбежавший машинист останавливается в двух шагах от ТОГО, что совсем недавно было человеком.
– Хрен его знает… Ты чего стоишь-то? Живее поезд в депо! – командует ему «Колян». – Выводите всех и закрывайте станцию.
Последнюю фразу он говорит сотруднице метрополитена, которая в ужасе выглядывает из-за колонны. Страшно, но интересно.
Я ее понимаю.
«Колян» глубоко вдыхает воздух через нос и растерянно смотрит на тело Дикого.
– Конечно! – женщина убегает, подгоняя к выходу людей, рискнувших поглазеть.
– Хорошо хоть станция конечная. Меньше мороки, – выдыхает Полицейский 1, встает на ноги и, отряхнувшись, видит, что я до сих пор в вагоне. – Ты в порядке?
В порядке ли я? Незнакомые люди слишком часто задают мне этот вопрос… Тенденция не радует.
– В порядке. Я тоже пойду? – не желая терять больше времени, я решаю умолчать о том, что работаю судебно-медицинским экспертом, и поскорее свалить.
Контроль над собственным телом вернулся.
– Пользуйся.
Организм требует выпивки.
– Номер свой оставь и иди. Вызовут, если что… – голос Полицейского 1 немного дрожит. К телу Дикого он не подходит, а даже наоборот – делает пару шагов от него.
– Это ни к чему. Пусть идет. Мы все уладим, – по платформе неторопливо шагает высокий мужчина с густой рыжей бородой.
Длинные волосы заплетены в тугую косу. На лице ни одной эмоции, безразличный взгляд, твердая и решительная походка. Ничего примечательного в одежде: серая толстовка, джинсы, кроссовки.
Достав из кармана смартфон, он несколько раз проводит по экрану пальцем и прикладывает устройство к уху.
