Утром Надежда встала рано, накормила мужа завтраком, проводила на работу, после чего наскоро прибралась в квартире и запустила стиральную машину.
Держа в голове мысли о пустом холодильнике, она решила все же дождаться окончания стирки, а потом уж идти по магазинам, чтобы не волноваться о белье. Ну, известно же: себя, если захочешь, можно убедить в чем угодно…
Поэтому она снова пристроилась на пуфике с дневником Ариадны Лазоревской.
«25.11.1957
Его снова нет! Я места себе не нахожу! Вторую неделю! Каждый раз, выходя на сцену, я смотрю на его место, а там кто-нибудь другой. То какая-то старая грымза в очках, то бородатый колхозник.
Л. уже что-то почувствовала и постоянно меня подкалывает. И даже А.Б. все время ко мне придирается, наверняка она ему про меня что-то наговорила…
5.12. 1957
Ура, ура, ура!
Он снова появился и подошел ко мне сразу после спектакля. Оказывается, он уезжал в командировку. Но теперь он долго никуда не уедет и непременно будет приходить на каждый спектакль. Он такой милый!
10.12. 1957
В. пригласил меня в ресторан. В жизни не видела так много красивых, хорошо одетых людей! Как прекрасна жизнь! Сколько света, сколько музыки! Я не ударила в грязь лицом. Взяла у Кати платье – сине-зеленого тисненого шелка, этот цвет называется «голубой жандарм», и бусы. Катя сказала, что это слоновая кость, ее дядя, известный ученый, привез из Индии.
Фигурами мы с Катей похожи, и платье сидело на мне отлично. В. сказал, что я самая красивая дама в этом зале. И во всем городе. Было очень приятно слушать его комплименты. С какой страстью он смотрел мне в глаза, как нежно сжимал мою руку!
Правда, у меня немного кружилась голова, должно быть от шампанского. Наверное, я слишком много выпила. После ресторана В. пригласил меня в гости, и я… я согласилась.
2.01.1958
Прости, прости, дорогой дневничок, что долго в тебя не заглядывала! Некогда было писать, потому что… потому что дни мои заполнены любовью.
Да-да, я влюблена в В.! Мы встречаемся теперь так часто, как только возможно. Оба мы заняты, у него – служба, у меня – спектакли, но все же стараемся урвать каждую минутку для встреч.
Встречаемся мы в квартире его друга, который уехал в командировку на долгий срок, потому что В. женат. Он говорит, что в браке несчастлив, жена его не понимает, и не разводился он только потому, что до сих пор не встретил ту, на которой хотел бы жениться. А теперь встретил меня. Но пока у него такая ответственная работа, он не сможет начать процедуру развода, так что нужно подождать. Да какая разница? Я закрыла ему рот поцелуем, ведь я люблю его, люблю! И больше меня ничто не волнует.
В театре уже перестали судачить и злословить на мой счет, даже Л. молчит и смотрит грустно, наверное завидует. И А.Б. остановил меня в коридоре и сказал, что я дивно похорошела за последнее время и что если и впредь буду смотреть такими сияющими глазами, то он, пожалуй, попробует меня в новой постановке «Чайки», то есть даст мне роль Нины Заречной.
Я не сумела сдержать радости. «Вот-вот, такой взгляд», – сказал А.Б. и ушел.
В. снова пригласил меня в ресторан – на встречу Нового года. Сколько же до этого я истратила сил и нервов, чтобы к празднику иметь новое платье! С Катей мы поссорились из-за того шелкового, цвета «голубой жандарм», потому что на нем оказалось пятно от шампанского. Катя очень рассердилась и наговорила мне гадостей. Ясно, от зависти. Я не сдержалась и ответила в том же духе, так что теперь мы не разговариваем.
Еще летом я купила в комиссионке отрез импортного креп-жоржета и потом целый месяц обхаживала портниху Розочку из театрального цеха.
Господи, сколько я переносила ей шоколада, что покупал мне В.! И даже подарила духи «Красная Москва», я не люблю этот аромат, к тому же А.Б. запрещает пользоваться духами на сцене.
Мои усилия не пропали даром, Розочка не подвела, платье получилось отличное. Треугольный вырез, чуть спущенные плечи, обтягивающий лиф и сложного кроя юбка. Талия у меня тонкая. «Рюмочка!» – сказала Розочка на последней примерке.
Кстати, там я столкнулась с Л. Ей шьют платье из бархата. Небось столько материала пошло, взвод солдат обернуться сможет! Все знают, что на сцене она носит корсет.
Новогодний вечер был сказочный, волшебный! Музыка, шампанское, красивые, интересные люди… вот такой должна быть вся жизнь, таким должен быть каждый мой день. Наверное, так и будет при коммунизме. Говорят, что коммунизм – это советская власть плюс электрификация, а я бы добавила еще – плюс много-много ресторанов.
Мы с В. танцевали. Кстати, он прекрасно танцует. Я подчинилась ему, он вел меня уверенно и легко. Это было чудесное чувство – подчиниться сильному, надежному человеку, от которого ждешь только хорошего.
Я порхала по залу и думала о том, что принесет мне наступающий год. Наверняка что-то замечательное, радостное… да нет, вру – я ни о чем не думала. Я просто радовалась жизни.
А когда часы пробили двенадцать, В. сказал, что у него для меня есть подарок, и велел закрыть глаза. А когда разрешил открыть, передо мной на столе стояла бархатная коробочка, а в ней – серьги. Удивительные! Я таких никогда не видела. Крупные бриллианты в оправе из золотых веточек. Даже те серьги, которые иногда носит Л., не идут с ними ни в какое сравнение. Какие там у нее бриллиантики – с булавочную головку, днем с фонарем не разглядеть, а эти, мои… Как прекрасно звучит – мои бриллианты!
В. сказал, что эти серьги принадлежали его бабушке. Значит, его бабушка была из бывших… у него не рабоче-крестьянское происхождение, раньше он мне об этом не говорил, но это ничего, ведь он боевой офицер, он искупил свое происхождение.
А сами серьги – прелесть!
И раз В. подарил их мне, значит, у него самые серьезные намерения… значит, этот год принесет мне счастье!»
– Да уж, – сказала Надежда материализовавшемуся рядом коту, – нельзя о покойнице говорить плохо, но, судя по дневнику, Лазоревская была небольшого ума. Надо же, верить отговоркам любовника, что он разведется, когда работа позволит. Да все они так говорят!
Бейсик ничего не ответил, усиленно пытаясь дотянуться до тетрадки.
– Опять ты за свое? – возмутилась Надежда. – Имей в виду: не было в той квартире никаких мышей. Там такой котяра живет – ни одна мышь не сунется!
Бейсик недоверчиво фыркнул.
– Голова – во! – показала Надежда. – Пасть как у бегемота, когти как турецкие ятаганы!
Кот обиделся и ушел спать в гостиную. Надежда тут же устыдилась, но решила, что помирится с ним позже, и продолжала чтение.
«4.01.1958
Сегодня я надела в театр те серьги, которые подарил мне В.
Л., конечно, сразу заметила их, и ее буквально перекосило. Как будто съела целый лимон или выпила бутылку уксуса.
