– Понимаете… я бы не стал, конечно, но некому про это сказать, потому что Игорь… мы дружили раньше, хорошо дружили, но теперь он меня избегает.
– Это неправда, – решительно прервала его Надежда. – Игорь просто много работает и не любит, когда ему мешают, так что в мастерской от него ответа не добьешься. А по домашнему телефону вам, конечно, отвечают, что его нет. Ведь так?
– Так вы думаете, что Галя…
– Точно знаю, – улыбнулась Надежда. – Но нам-то что до нее? Мы с Игорем дружим. Так что у вас за проблема?
– Ой, даже неловко как-то… – Василий порозовел и вообще приободрился. – Я ведь отчего на вас по телефону рявкнул? Думал, что это она… Понимаете, познакомился я с женщиной… в общем, случайно, точнее… ну, из-за пуговиц. Один коллекционер умер, и я хотел кое-что приобрести у наследников… Она и оказалась наследницей… и я…
– И вы, чтобы купить коллекцию, решили за ней немножко поухаживать! – Надежде стало смешно.
– Ну да, в ресторан ее пригласил, в театр пару раз сходили, пока она документы оформляла. Время прошло, я хотел было к делу перейти, а она все тянет, отговаривается, сама меня куда-то приглашает. Неудобно отказаться, ходим всюду, знакомых встречаем. А потом как-то перехватил меня бывший коллега и спрашивает: «Ты что, женился?» Батюшки, думаю, без меня меня женили! Стал думать, что же это получается? А получается, что я – полный дурак, потому что окольным путем узнал, что коллекцию ту она потихоньку распродает. Ну, мы свои люди, информация обязательно всплывет рано или поздно. Да мне-то уже и не до коллекции. Думаю, как бы ноги унести от этой бабы! Встретились как-то в японском ресторане, я заговорил с ней обиняком, намеками. Не понимает намеков!
– Или вид делает, – вставила Надежда.
– Ну да… кто вас, женщин, разберет. Ох, простите, Надя! В общем, стал я примечать: приоделась она, мне подарки делает – идиотские, но дорогие. Спросил прямо про коллекцию, она и призналась, что продала. Деньги, мол, понадобятся нам на свадьбу. Я закричал: «Какая свадьба? Ты что? И речи у нас с тобой о ней не было!» А она: «Не хочешь свадьбу – просто так распишемся и уедем куда-нибудь к морю. Жить будем у меня, я как раз дядину комнату продала, свою жилплощадь улучшила, так что твою квартиру сдать можно. Или продать, а на эти деньги хороший дом за городом купить». Я как услышал про это – так дара речи лишился. Потом отошел малость, да и спрашиваю: с чего ей в голову втемяшилось, что я на ней жениться собираюсь? А она отвечает: «Как с чего? Ты за мной ухаживал, в театры-рестораны водил, цветы покупал. А что в койку сразу не укладывал, так это только о том говорит, что у тебя намерения самые серьезные, значит, жениться хочешь».
– Господи, да она ненормальная, что ли? – не выдержала Надежда. – Как же вы сразу не заметили?
– Да я на нее и не смотрел особо, – признался Василий. – Коллекция пуговиц у ее дяди была потрясающая…
«Точно, все коллекционеры малость чокнутые!» – в сердцах подумала Надежда.
– И что дальше было? – Она, не скрываясь, посмотрела на часы.
– Дальше… дальше я из себя вышел и все ей выложил. А потом ушел. А она тут же в ресторане отравилась.
– Да что вы? Что, суши несвежие попались? Говорили же, что сырую рыбу только в Японии есть можно.
– Да какие суши! Таблетки она из дома приволокла, всегда их с собой носит!
– И что, насмерть отравилась?
– Если бы… ой, что я говорю… к счастью, откачали ее в больнице. Ну, шум был, конечно, из ресторана мне счет пришел огромный – там посуду побили, посетители разбежались, потому как полицию вызвать пришлось. Короче, пока она без сознания была, думали, что это я ее отравил. Ну, потом, как в себя пришла, она призналась, конечно. Так что я кругом влетел, еще и на адвоката потратился. А он мне и говорит: «Вы не успокаивайтесь раньше времени, потому как статья такая есть – доведение до самоубийства. Так что если она еще раз отравится и записку напишет, что в моей смерти прошу винить…»
– Васю Ж., – вставила Надежда, вспомнив аналогичную фразу из фильма про Клаву К.
– Вот именно. То мне, прямо говоря, мало не покажется. У нее же справки с диагнозом нет, не стоит она на учете. А люди нас вместе видели, то есть все думают, что у нас роман.
– И что дальше было?
– Да что дальше… – Василий в который раз вздохнул. – Выписали ее из больницы, не нашлось там умного человека, чтобы не только желудок, но и мозги ей промыть. Однако ж тактику она сменила. Подкараулила меня как-то возле работы и попросила прощения за все. Я было обрадовался, а она продолжает: «Начнем все сначала? С чистого листа». Представляете?
– А вы что? – Надежде уже надоело подгонять Василия, и она смирилась с неизбежным.
– Да что я? Растерялся, начал что-то там мямлить. В общем, она это за согласие приняла и обрадовалась. Я, говорит, пока в больнице лежала, все продумала. Ты, говорит, потому так испугался, что я сразу на тебя нажимать начала, о свадьбе заговорила, то есть все свои планы выложила, а мужчины любят, чтобы в женщине была тайна.
– Все понятно! Дамских журналов начиталась! В больнице делать-то нечего…
– Наверное… В общем, говорит, теперь все будет по-другому. Я, говорит, схему своего поведения тщательно продумала, и будут теперь у нас ролевые игры.
– Чего еще? – фыркнула Надежда.
– Вот-вот. Я тоже очень удивился. И чего она мне только не устраивала! То на работу звонит и чужим голосом говорит, что соседка, которую я заливаю. Приезжаю, а она меня на лестнице ждет в халате и бигуди.
– Ужас какой!
– То утром в воскресенье в дверь звонит в кепке и комбинезоне: «Пиццу заказывали?»
– Жесть!
– То накупила пуговиц дешевых на рынке целый мешок и рассыпала их на лестничной площадке!
– Да по ней психушка плачет!
– И звонит все время, приглашает на свидания, а я не прийти боюсь, потому как вдруг она опять отравится. Вот и про ваш звонок подумал, что это она…
– Понятно, – Надежда сочла свою миссию утешительницы выполненной и собралась уходить. – Знаете что, Вася? Вам нужно бить ее же оружием. Она вас пытается удивить – и вы ее удивите.
– Но как?
– Это уж вы сами придумайте. Со своей стороны скажу, что травиться она не собирается, это все от скуки. Все-таки, когда желудок в больнице промывают, это очень неприятно, второй раз не захочешь. Опять же, кормежка больничная… Так что…
Василий внезапно побледнел, и Надежда, заметив это, поинтересовалась:
– Что с вами?
– Это она, – одними губами произнес Василий. – Все же выследила, зараза…
Надежда Николаевна была женщиной волевой, однако сейчас едва сдержалась, чтобы не бежать из этого кафе сломя голову. А вдруг у этой идиотки пистолет? Или баллончик с кислотой…
Сжав зубы, она медленно повернулась и увидела форменное чучело в длинном пальто и широкополой шляпе, которая чучелу абсолютно не шла. Впрочем, если поля пониже надвинуть, то не будет видно лица – сильно простоватого, с веснушками на курносом носике. И глазки маленькие, и ресницы светленькие, телячьи, макияжа никакого, хоть бы губы, что ли, подкрасила. Ага, еще и шарф длинный, по полу волочится, стало быть, нынче она изображает романтическую девушку из классических романов. Да… А девушке-то небось уже сорок стукнуло…
