— Леша, — я уперла руки в его грудь, — выйди отсюда и отвернись, пока я схожу за одеждой.
— А что я там не видел? — удивился бывший и ловко сбросил полотенце на пол. — Ты идеальна.
Я застыла, как будто меня парализовало, пока его руки проходились по телу, а потом присоединились и губы.
— У тебя такие губы, — он легко коснулся их поцелуем. — У тебя такая грудь, — Леша сжал ее руками, и от этого движения с моих губ сорвался стон.
Потом его руки переместились на ягодицы, и я поняла, что уже обвиваю руками мужскую шею.
— Леша… — я уже не говорила — просто хрипела.
— Я помню, — сказал он, подхватив меня и усадив на стиралку. — Это же ничего не значит. Но ты меня любишь, я тебя люблю, и нам хорошо вместе. В чем же проблема? — Леша уткнулся носом мне в щеку, продолжая руками исследовать мое тело. — Я люблю каждую клетку твоего тела и твоего мозга, конечно. Ивонна, пожалуйста, хватит меня мучить. Скажи…
Было так приятно, но я знала, что не могу дать ему… Ох, но как же эти губы скользнули по шее, потом по груди. Я сама потянулась к пуговице на джинсах, понимая, что обманываю и себя, и его.
В последнюю секунду, когда еще можно было остановить это безумие, меня и перемкнуло. Хватит! А то это «ничего не значит» становится слишком значимым.
Я спрыгнула со стиральной машины и подхватила полотенце, снова обмотав его вокруг тела.
— Ивонна?..
Леша, кажется, не понимал, что со мной произошло и какая блоха мне попала под хвост.
— Надо остановиться, — сказала я и оставила его в недоумении в ванной.
Дверью в спальню я хлопнула так, что даже, кажется, стена затряслась. Переодевшись, выдохнула и, сделав как можно более равнодушный вид, вышла из комнаты.
Леша привычно сидел на диване перед телевизором и только мазнул по мне взглядом, когда я вышла. Что ж, отлично — все обойдется без выяснения отношений. Я успела заварить кофе, выпить его и уже хотела начинать сама готовить, пусть это и было чревато для состояния желудочно-кишечного тракта, когда Ботаник все-таки явился. Глаза бешеные, но очки новые действительно стильные, волосы взъерошены, на щеке след от помады вроде, только она непонятного сине-зеленого цвета. И что Инесса с ним там сделала?
— Э, парень, — повернулся к нему Леша. — С тобой все в порядке?
Ботаник кивнул и нервными движениями начал доставать продукты из холодильника. Я решила его не трогать и, сев рядом с бывшим на диван, отправила Инессе смс:
«Ты что сделала с моим парнем?»
Ответ пришел почти сразу, и у меня, наверное, даже рот открылся от удивления, потому что Леша спросил:
— Что?
Я повернула к нему экран, где было написано в сообщении от соседки:
«Уверена, это был лучший секс в его жизни».
И скобочки, обозначавшие, видимо, улыбочку.
Леша ухмыльнулся, потом посмотрел на Ботаника и сказал, наклонившись к моему уху:
— Думаю, у парня другого и не было, ты же посмотри на него. Да еще с такой мамой-то, которая, скорее всего, блюла его честь похлеще, чем в монастыре настоятельница следит за молодыми послушницами.
Я понаблюдала за Ботаником, который сосредоточенно колдовал у плиты, и представила реакцию его мамы, если вдруг ей придется познакомиться с Инессой. Я бы хотела при этом присутствовать! Разукрашенная в десятки цветов, экстравагантная соседка и дама самых честных правил, в гардеробе которой только белый и черный цвета, ну, может, еще серый и коричневый.
— Скоро все будет готово, — уже вроде немного расслабившись, предупредил нас Ботаник.
Мы кивнули, и я спросила:
— Какие идеи, предложения?
— К Гончарову я бы наведался все-таки, — сказал Леша.
— Не переживай, — махнула рукой. — Скоро сам появится.
Не успела я об этом подумать, как мой телефон зазвонил. Номер незнакомый.
— Да? — ответила на звонок.
— Ивонна, добрый день, — очень дружелюбно пропел Михаил.
— Здравствуйте, — отозвалась таким же елейным голосом и стала ждать.
Гончаров тоже молчал. Может, ждал, что я сейчас начну возмущаться, мол, с какой стати за мной таскаются его работники. Михаил Юрьевич подумал немного, а потом вздохнул, поняв, что больше ничего говорить я не намерена.
— Не хотите поужинать? — наконец сказал он.
— Вы меня на свидание приглашаете? — усмехнулась в ответ.
Интересно, на сколько хватит его терпения?
— Я бы с удовольствием, — а вот и в тоне появились язвительные нотки, — но боюсь, вы предпочитаете молодых и симпатичных следователей пожилым бизнесменам.
Леша, примкнувший ухом к трубке, что мне доставляло небольшой дискомфорт, ухмыльнулся, а я таким же тоном ответила:
— Вкусы иногда меняются, и сейчас я готова изменить своим.
— Вот как?
Бывший показал мне кулак, который так и кричал: «Только попробуй поехать с ним на встречу». И тут была вовсе не ревность, а беспокойство. Ну вот, приплыли… Неужели он думает, что у меня совсем нет чувства самосохранения?
— Михаил, а как вы смотрите на то, чтобы приехать ко мне в гости? Сразу перейдем к десерту.
Теперь Леша покрутил пальцем у виска.
— Я так понимаю, что при нашем разговоре будет присутствовать ваш новый коллега и старый любовник?
— У меня нет любовников, так что место вакантно, можете претендовать.
Снова вздох. Видимо, Гончаров у нас дядя старой закалки и пошлые шутки не оценивает.
— Через полчаса приеду.
— До встречи.
Я положила телефон на столик и улыбнулась, тут же услышав сбоку:
— И чему ты так радуешься?
— А что мне делать — плакать?
Ботаник просто наблюдал, но не встревал в нашу перепалку.
— Ивонна, ты нормальная вообще? Зачем ты его сюда позвала, не зная, чего ожидать? — Леша уже вскочил с дивана и теперь мерил шагами комнату от окна до противоположной стены. — Гончаров, конечно, не идиот и предполагает, что ты не одна, но все-таки это верх безрассудства. Сама же сказала, что не стоит лезть к этой семейке, а теперь ворошишь этот улей.
— Но ведь, по сути, Ивонна Сигизмундовна ни к кому и не лезла, — встрял Ботаник. — Гончаров сам ей позвонил, сам предложил встретиться.
— Вот, — подняла я вверх указательный палец, — Иван Андреевич дело говорит. Что может быть плохого от простого обмена информацией?
Леша покачал головой и решил помочь Ботанику на кухне. Наверное, чтобы не свернуть мне шею, ведь и без него желающих полно. Но в первую очередь я подумала о другом… Все-таки можно прощать человеку многое, забывать обо всем, точнее, делать вид, что забываешь, но подвоха все равно ждешь. И сейчас мне казалось, что Леша беспокоится больше не за меня, а за свои погоны.
