Михаил сказал, глядя мне в глаза:
– Мы были вместе в Институте.
У меня внутри что-то обвалилось. Речь явно шла не об учебном заведении. Он видел меня там, где я была в отключке. Впрочем, вежливые доктора не обещали, что я буду спать. Меня семь лет назад не волновало, что со мной станут делать. Мне лишь гарантировали, что я ничего не запомню.
– Я тебя не помню. Совсем.
– Вот экспериментаторы! – ухмыльнулся он.
Не смешно!
– Они тебе все же почистили память, – выговорил он, когда перестал по-дурацки ухмыляться. – Ты разве не помнишь наш побег с корабля?
Какой еще побег? Почему он помнит, а я нет?
– Расскажи.
Как бы я ни хорохорилась, в глубине души понимала, что у меня что-то отняли. Что-то очень важное.
Молоденькая официантка принесла наш заказ. Я вдыхала чрезмерно густой аромат кофе, смотрела на неказистые сердечки за желтоватыми лампочками и слушала странную историю, в которую трудно было поверить.
Михаил нес какой-то бред. Он плыл на корабле, видел море, солнце, смеющихся людей, потом заметил меня. Мы чуть не переспали, а после прошли в белый коридор и оказались в больнице. Море и солнце исчезли – они нам привиделись. Мы попытались сбежать, но его поймали.
– В тебя чем-то выстрелили, попали в плечо. Ты споткнулась, чуть не упала, но пробежала до забора и свалилась там. Ты шевелилась, пыталась ползти. Очкастый доктор тебе еще чего-то вколол, и ты перестала дергаться. Потом и мне что-то вкололи, и я отключился.
Мой врач мне вообще ничего не рассказывал!
– Эти знатоки в Институте тестировали свои препаратики. Я много что помню из той истории. Даже адрес сестры: Лесная улица, дом тринадцать.
Бред сумасшедшего! Зачем проводить такой дурацкий эксперимент?
– Что за адрес?
– Какая-то квартирка на краю города. Не знаю, я там не был. Моя сестра живет в другом районе.
Он отхлебнул из чашки, а мне уже не хотелось ни кофе, ни пирожных, ни горького, ни сладкого. Я хотела чего-то такого, что успокоило бы поднявшееся в груди волнение.
– Я ничего, ничего не помню!
Обидно.
Нет, не так. Меня обманули!
– Давно это произошло? Та история с побегом?
– За полтора года до моего пробуждения, а я уже три месяца как проснулся.
Ему сохранили воспоминание, а мне – нет.
– Я знал, что ты спишь. Очень хотел тебя найти, встретиться, поговорить, узнать, что ты помнишь. Мой врач рассказал, что ты существуешь, назвал сроки. Он беспокоился за мой рассудок. Не все могут выдержать такого рода воспоминания. В Институте моделировали разные странные ситуации. Понимаешь, подопытные там общаются, с ними что-то происходит. У двоих моих знакомых тоже сохранились воспоминания. Такие же нереальные, как наше про корабль.
Это воспоминание не было моим. Его у меня отняли.
– Мой врач мне что-то втирал про этот эксперимент, – говорил Михаил, – но я не вслушивался. Получил вознаграждение за свое время, и больше меня ничего не интересовало.
– Что тебе было нужно? – спросила я. Хотела понять, почему такой красавец решил продать свое время, а не использовать его по максимуму.
– Мой племянник болел. Нужны были деньги на операцию. Срочно. Я сидел без работы.
– Он поправился?
Михаил опустил взгляд в чашку, повертел ее в руках и сдвинул брови.
– Он умер полгода назад.
– Прости… – я склонила голову, желая провалиться сквозь землю. Ты потратил свои годы впустую. Вместо того чтобы быть рядом с родными, ты отключился. Сбежал от проблемы. Отдавать свое время – не выход.
– Я сделал, что мог.
Неловко как-то стало.
– Хочешь, я покажу тебе сестру? – он начал водить пальцами по экрану смартфона. – Она сильная, уже почти оправилась. Я предложил ей пойти в Институт на два-три года. Может, ей бы создали какую-нибудь ситуацию с сыном, чтобы у нее остались хорошие воспоминания, но она наотрез отказалась. Сейчас Катя ведет блог, призывает не поддаваться рекламе и не уходить в Институт. По-моему, гиблая затея, но у нее много последователей. Даже среди тех, кто получил от Института жирное вознаграждение.
Вознаграждение изначально не может быть чрезмерно большим. Человек отдает в разы больше!
– А вот и она.
Я увидела на фото объемную женщину со светлыми волосами, красными щеками и легкой улыбкой. Немного фальшивой. Такой, которую изображают под прицелом камеры. Я не знала эту женщину, но кое-что меня до глубины души поразило.
– Она блондинка. И толстая.
Я вообще-то не это хотела сказать, но красавчик меня понял.
– Мы слишком разные, – заулыбался он, обнажив ровные белые зубы.
Они были чересчур разными. Я ожидала увидеть как минимум черноволосую кареглазую стройняшку.
– Меня усыновили.
Михаил был редким красавцем. Наверняка и в детстве тоже. Неужели и от таких отказываются?
– В Институте иногда проводят опыты с беременными или с новорожденными. Я был подопытным. Когда эксперименты со мной закончились, меня забрала семья. В ней уже была четырехлетка Катя. Мать с отцом родили ее с помощью ЭКО. С пятой попытки. Они хотели еще ребенка, даже снова попробовали ЭКО, но ничего не вышло. Мать подумала, что проще будет обратиться в Институт. Их дети стоят дешевле.
Я слышала краем уха о таком направлении. Институт помогал семьям, которые желали стать родителями. За вознаграждение пара получала маленького здорового ребенка. Такой бизнес. Впрочем, меня это не волновало.
– У моей знакомой, пока она была в Институте, родился ребенок. Мальчик, кажется. Она ничего не помнит. Ей просто сказали об этом.
Он слегка прищурил глаза и всмотрелся в мое лицо, будто бы пытаясь угадать, родился у меня кто-нибудь или нет.
– У меня никто не родился.
Даже жалко. Мне нужен был кто-то, кто скрасил бы мое одиночество.
– Уверена? – ухмыльнулся он.
– Мой врач мне бы сказал.
– Тебе память почистили. Может, ты как-то не так среагировала…
– Нормально я среагировала!
Я готова была закипеть. Нет. Я кипела! Меня не могли обмануть. Есть контракт. Институт должен был соблюсти условия договора!
Михаил сказал, что угостит меня пирожным.
Мне не нужна жалость! Я хочу знать правду!
Злиться было бесполезно. Я ведь обещала себе, что буду использовать с толком каждую минуту.
– Одна моя знакомая работала в детском отделении. Мы познакомились через Катю, – говорил Михаил. – Сестра с ней готовила какие-то листовки к очередной акции. Так вот Вера мне рассказывала о том, что происходит с детьми.
